– Я повинен в гибели Анелии. Анелия, …, прости, если сможешь! – ему с трудом давались эти слова.
– Вы признаете себя виновным в совершении второго убийства?
– Нет, не признаю!
– Вы раскаиваетесь?
– Если его совершил кто-то другой, да, раскаиваюсь.
– Вы можете показать, где вы захоронили труп вашей жены? Где он находится? Я повторяю перед вынесением приговора, вы можете чистосердечно признаться. Суд учтет это. Все улики против вас. Больше никого в этот вечер, ночь, на следующий день после вас в доме не было. Глупо отпираться. Так вы, повторяю, можете показать нам это место?
– Я виноват перед Аидой в том, что поднял руку на нее. Я не убивал ее. Я отказываюсь отвечать на оставшиеся вопросы.
Судья:
– Вы имеете на это право. Право на молчание. Подсудимый Исмаилов А.А., ваше последнее слово.
– Пусть простят мои поступки Анелия и Аида. Я не должен был оставлять их. Я не прошу у Вас, судей, помилования. Пусть будет так, как вы решите, как решит ваша совесть. Моя же совесть, чиста – последние слова Алдан произнес очень искренне. Что ему уготовила судьба, он не знал. Он не боялся потерять жизнь, испытал страх за сына.
Из дневника Алдана
Человек ко всему привыкает, привык и я. К сырости, холоду, долгим сибирским ночам, коротким сибирским дням. К угрюмой, постылой обыденности.
"Встать, суд идет", – со мной ли это произошло? Все произошло быстро и непонятно. Одно обстоятельство трагичнее другого, одна весть страшнее другой. Трагическое стечение обстоятельств? Рок? Что случилось с Аидой? Неужели эта страшная тайна так и не будет раскрыта. Кто стоит за преступлением?
Аида? Странная она все же была, со своими странными убеждениями. Да, я чувствовал, что теряю ее, она удалялась все дальше и дальше. И чем ближе я хотел ее приблизить, тем дальше она отстранялась, удалялась. Чем больше желал ее понять, тем меньше это получалось. Почему?
Почему я приносил ей только боль и страдания? Или она не способна была жить в радости? Неужели я способен приносить людям только боль, страдания и непонимание? Странная она или все же я? Не могу понять. Остались лишь одни вопросы.
Мне казалось, что она любила меня. И я полюбил ее, нет, скорее привык к ней.
Как мило она улыбалась на первых встречах, в первые годы супружеской жизни. Ее улыбка была искренней. Виноват я, вина моя в том, что не отвечал ей взаимностью. Прости, прости меня за это, Аида, прости, господь бог.
Все должно было бы быть искренне, взаимно.
Не хочу верить, что случилось с ней что-то страшное, непоправимое. Не хочу!
* * *
Суд удалился из зала для принятия окончательного приговора.
От него отвернулись все – и Роза, и Люда, и Марат. Что он мог им сказать в свое оправдание, как он мог оправдываться в несовершенном преступлении?
Прокурор потребовал высшей меры наказания. Требовали это все. Одни повторяли слова его жены – Иуда, другие говорили – гнусный убийца, перерожденец, а кто и просто плевал в его сторону. Многим нравилось это действие, сработал стадный рефлекс. В душе они злорадствовали, вот он, академик, светило – в клетке, а как маскировался, убийца.
Суд приговорил Исмаилова А.А. к пятнадцати годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Зал был в негодовании. Антон сквозь слезы сдерживал радость. Униженный, оклеветанный и проклятый людской молвой, непонятый и поруганный Алдан этапируется в Сибирь.
– В очередной раз Всевышний решил испытать меня. Так дай мне силы выдержать эти испытания. Один ты свидетель моих страданий, моей невиновности. Антон, спасибо тебе за все, – сказал, прощаясь с Антоном, Алдан.
– За сына не переживай, Алдан, он будет жить у меня. Да поможет нам Создатель.
10
Незаметно наступило лето. Тимур отбыл в пионерский лагерь. Аида почти безвыходно находилась на даче. К вечеру на своей машине Алдан подъехал к даче. Разгрузил привезенные продукты, занес их в дом. Часть разложил в холодильнике, часть по полкам шкафа.
Вышел во двор, Аида с тяпкой в руках ковырялась в огороде. Все это время она даже не взглянула на мужа. Алдан обошел дачный участок.
– Здравствуй, Аида! – сказал Алдан.
В ответ тишина.
"Снова не в духе", – подметил он.
На соседних дачных участках были видны фигуры отдыхающих. Сосед слева поприветствовал Алдана.
– Здравствуй, Алдеке, как поживаешь?
– Здравствуйте, Заке, спасибо, хорошо! – ответил Алдан соседу.
– Хороший урожай картофеля будет на этот год! – продолжил сосед.
– Да, конечно же, – ответил Алдан.
Алдан подошел к беседке, сел на скамейку, всей грудью вдохнул свежего дачного воздуха.
Аида закончила свою работу, отряхнула об землю тяпку, прислонила ее к яблоне. Прошла мимо беседки, зашла в дом.
Алдану необходимо было вернуться в город, возникли обстоятельства. Алдан зашел вслед за Аидой в дом.
– Аида, как идут дела? Я слышал хороший урожай картофеля получим!
– Да как-нибудь без тебя управимся, без твоих советов, – отрезала Аида.
Алдан не стал перечить жене.
– Аида, мне нужно снова вернуться в город. Необходимо встретить друга, он прилетает ночью. Завтра с ночевкой приеду.
– Катись куда хочешь!
– Зачем ты грубишь, Аида?!
– Кто грубит, я грублю?… Так я же глупая, мне можно. Это ты у нас такой умный и культурный!
Выдержав паузу, Аида продолжила монолог, но уже агрессивнее.
– Друзья, друзья, работа, – тебе это важнее, чем я, мы с тобой практически не видимся, вот и сейчас, не успев приехать, ты снова куда-то уезжаешь?
– Аида, я же тебе объяснил. Так надо! Ну, хорошо, как встречу, размещу, так сразу и приеду.
– Если ты сейчас уедешь, то можешь больше не приезжать, катись ко всем чертям, понял! – ее голос перешел в крик. Она будто бы наслаждалась этими воплями.
– Не кричи, услышат соседи! Да, что с тобой случилось, Аида, успокойся!
– Не кричи, говоришь, соседи. Ах, какой ангелочек скромненький, чудненький, пушистенький. Пусть слышат! – не унималась Аида.
– Ты всю кровь мне попил, все жилы вытянул, интеллигент паршивый. А теперь вот помолчи. Ни хрена тебе, не помолчу – и показала мужу дулю.
– Замолчи, я тебе сказал, – как можно тише произнес Алдан, – ладно, я ночью подъеду, я поехал.
Алдан направился к выходу.
Аида, неожиданно для Алдана, загородила выход.
– А никуда ты не поедешь, что уставился, козел паршивый.
– Да что с тобой, Аида, выпусти.
– А вот хрен я тебя выпущу.
В ругани, вряд ли кто мог превзойти ее. Казалось, это было ее призванием.
Алдан попытался отодвинуть ее. Однако она уверенно заняла оборону.
– Не поедешь ты никуда, ясно, только через мой труп!
– Хватит, я сказал, – раздраженно заговорил Алдан.
– А не боюсь я тебя, что, что сделаешь?! Бить меня будешь?! Ну, бей, бей! Что не мужик, не мужик что ли?!
Алдан оторвал ее от двери и вышел во двор. Аида кинулась за ним вслед. Попыталась вцепиться в волосы, однако короткие волосы мужа не дали этого сделать. Тогда от злости, что есть мочи, она стала бить Алдана по спине.
– Скотина, скотина, сукин сын, – не унималась Аида, оскорбления продолжались сыпаться в адрес Алдана.
Алдан повернулся к Аиде, она стала беспорядочно махать руками, пытаясь нанести удар по лицу. Алдан только и делал, что успевал уворачиваться от ударов.
– Скотина, ах ты, сукин сын, – осыпала его бранью Аида.
Женщина в гневе не предсказуема, ей этого показалось мало, она ухватилась за рубашку Алдана, дернула, пуговицы не выдержали, разлетелись, показалась майка.
Алдан перехватил ее руки. Она стала бить ногами, он развернул ее спиной, прижал к себе, приподнял и понес в дом.
– Уймись, угомонись, – перешел он на повышенный тон.
Она прокусила ему руку. Пошла кровь, Алдан выпустил ее. Аида в прыжке развернулась, кинулась на него, желая ногтями разодрать его лицо. Она почувствовала вкус долгожданной победы, она унизила его, унизила перед всеми соседями. Все эти долгие годы он унижал ее. А вот ее, долгожданный миг победы.
Алдан не стал уклоняться, сработал инстинкт самозащиты, его ладонь нанесла сокрушительную пощечину по разгневанной физиономии. Аида изо всех сил заголосила:
– Спасите, убивают, люди, убивают!
– Закрой рот, замолчи, – крикнул Алдан.
Аида не унималась. Она отбежала от него.
– Я не боюсь, не боюсь тебя!!! Скотина, безмозглый осел!
Затем снова кинулась на него. Алдан нанес несколько оплеух. С носа Аиды брызнула кровь. Она перестала кричать, подошла к дивану, упала на него и стала рыдать. Сквозь слезы она произнесла:
– Ты пожалеешь, ты горько пожалеешь об этом! – Алдану стало не по себе, на душе был грязный осадок. Он вышел во двор.
– Что за кошмарный вечер! – выкрикнул Алдан.
– Что с ней стряслось? Откуда в ней столько ненависти в словах и в поступках? – Как бы оправдываясь перед собой и перед соседями, закончил вслух свои мысли Алдан.
Аида перестала рыдать. Ему было жаль ее. Он осознал безысходность жизненной ситуации, безысходность для нее и для себя.
Алдан зашел в дом, она лежала в том же положении, было слышно ее непрерывное дыхание и всхлипывания.
Алдан переждал еще минут пятнадцать, вышел во двор, прошелся по двору, машинально, неосознанно для себя вошел в сарай. Ему необходимо было время, чтобы успокоиться….
Стояла тихая летняя ночь, невольными свидетелями ссоры оказались не только соседи по даче, но и вся округа.