Он сделал мне предложение на мосту с видом на дамбу, - ты непременно должна приехать к нам, тут так красиво, даже не верится, - он хотел, чтобы у нас было особое место, куда мы всегда будем возвращаться, вспоминать этот день и рассказывать о нем НАШИМ ДЕТЯМ. Он подарил мне кольцо, сделанное на заказ специально для меня, и мы будем счастливы до тошноты! Джули, вот и у моей сказки счастливый конец, а ведь я не верю в сказки!!!
Моей первой реакцией было: "О господи, ну сколько можно!"
Потом мне захотелось выключить компьютер. В отношениях с друзьями бывают такие моменты, когда хочется выбросить из головы их безумства хотя бы на время. В случае с Изабель это особенно верно. О чем она вообще думала? Уж кому как не ей надо бы понять, что дурацкое предложение руки и сердца от какого-то панк-гитариста из Бата это вовсе не счастливый конец, даже если все происходящее кажется ей сказкой. И как мне помочь ей не загубить свою жизнь, если мне еще торт кремом пропитывать, душ принимать и сниматься на телевидении?
Итак, я приступила ко второй попытке приготовления третьего крема, крем о бер a-ля англез.
Крем о бер а-ля англез имеет ту же основу, что и крем англез, и является традиционным для французских десертов. Я нервничала, потому что как-никак это заварной крем, то есть связан с процессом желирования и загустения. По сути, это яичные желтки, смешанные с сахаром и взбитые с горячим молоком; эту смесь ставят на слабый огонь и доводят до загустения, не давая свернуться. Затем снимают с огня, ставят в миску со льдом, взбивают, остужают и подмешивают большое количество сливочного масла. Выглядит просто, и на самом деле просто, если вам удалось уловить тот момент, когда яичная смесь загустеет, но не успеет свернуться. В первой попытке крем я недоварила, он не загустел и полетел в помойку. Ко второй попытке я подошла с полной ответственностью и, не отрывая глаз от варева, ловила момент загустения. Торт, пропитанный тремя видами крема, готов, я тоже, пора отправляться на программу финансовых новостей, которая будет транслироваться по всей стране. И ради всего этого я парилась над кастрюлями с конъюнктивитом и прогуливала работу. День удался, и не только день, удался и Проект, который подходил к самому своему концу, к счастливому концу. И кто бы мог подумать, что эта кулинарная история, история моего блога, моя история будет иметь такой идеальный, сказочный конец. Год назад я не строила никаких планов, не думала, что изменю свою жизнь и наконец пойму, чем я хочу заниматься всю оставшуюся жизнь. Не знали этого и мои друзья, но они поддерживали меня, верили в меня и не осуждали. Так кто я такая, чтобы судить поступки той же Изабель? Чтобы указывать, как ей жить и с кем ей жить? Кем я себя возомнила?
На Си-эн-эн у меня брали интервью сразу три ведущих одновременно, они засыпали меня вопросами и ели мой торт с таким энтузиазмом, что мне не досталось ни кусочка. Я нервничала. Особенно их занимал вопрос, сколько килограммов я набрала за год. Мне кажется, спрашивать о таких вещах по национальному телевидению сродни оскорблению, но их все же можно понять. Все дело во "французском парадоксе", в раздутой СМИ загадке французов, этих "трусливых мартышек-сыроедов", которые в огромных количествах поглощают жирную пищу и пьют вино тоннами, умудряясь при этом оставаться стройными и изящными. Люди надеются получить разумное научное объяснение этому явлению, но лицемерные нацисты от диетологии утверждают, что проще его опровергнуть, чем искать подтверждение. Вечно всем нужны доказательства, а мой Проект, видимо, не что иное, как лабораторное тестирование.
Но результаты его, как минимум, не показательны. Вот Эрик, худосочный ублюдок, не прибавил ни грамма! Меня же разнесло во все стороны, как сплетню из бульварной газетенки, хотя меня и раньше назвать стройной или изящной язык не поворачивался. А еще у нас обоих выступила сыпь на животе и спине. И это не считая других побочных эффектов, как двухсантиметровый слой пыли в доме или колонии мерзких мух. А поскольку нас с самого начала можно было причислить к "трусливым мартышкам-сыроедам", то мы, полагаю, не очень-то и годимся на роль лабораторных субъектов. Кроме того, наша привычка съедать по четыре порции и пить не только вино, но и "буравчики" литрами могла существенно повлиять на результаты эксперимента. Джулия всегда проповедовала умеренность, и за этот год я узнала абсолютно точно, что этой добродетелью я не наделена. Высказывание ее старого приятеля Жака Пепина мне больше по душе: "Умеренность во всем - включая саму умеренность".
А еще девицы с Си-эн-эн зажали мою тарелку. Меня это разозлило.
В воскресенье утром я готовила предпоследний обед в истории своего Проекта. Начала я с пти шоссон о рокфор - пирожков с рокфором. Тесто было обычное - за последний год я готовила такое раз тридцать, не меньше. Погода улучшилась, в воздухе появился намек на прохладу, он стал чуть более влажным, и тесто получилось идеальным. Пока тесто расстаивалось, я приготовила начинку: размяла полфунта рокфора и пачку размягченного сливочного масла с двумя яичными желтками, перцем, луком и - это мне показалось странным - киршем. Затем раскатала тесто. Хотя день выдался не самый жаркий, от разогретой духовки на кухне становилось душновато. Я нарезала тесто на квадратики, в середину каждого выложила ложечку начинки, смазала края взбитым яйцом и скрепила их.
Выполняя все эти ставшие привычными действия - замешивая, раскатывая и присыпая мукой тесто, я заглядывала в книгу и как будто слышала голос самой Джулии. На пожелтевших страницах - пятьсот девятнадцать черных галочек, осталось всего пять рецептов… В связи с этим у меня возник философский настрой, хотя, скорее всего, возник он от голода, я с утра ничего не ела, а в качестве завтрака облизывала пальцы, измазанные начинкой из рокфора. Короче, я лепила пирожки и размышляла о судьбе пирожковой начинки. Я замуровывала начинку в тесто, а она рвалась на свободу. Я властительница ее судьбы. Что это, мое непомерное величие?
У меня даже голова закружилась.
Это был первый признак неизбежного нервного срыва.
Итак, я закончила лепить пирожки, хотя тесто от жары быстро становилось липким. Не все пирожки получились красивыми, но в духовку отправились все, и красивые и некрасивые. Ну да ладно. Голова продолжала кружиться, а перед глазами мелькали мошки… нет, не мелькали, они… летали. Сотни мошек.
Они были ПОВСЮДУ. Пирожки подходили в духовке, а я, как Гари Купер, с мухобойкой в руках ринулась в бой. Я беспощадно истребляла мух, но их было слишком много, и они, похоже, размножались на лету. Постепенно я утратила пыл и взялась за грязную посуду. Затея была заведомо проигрышная, посуды накопилось черт знает столько, а вода из раковины не вытекала, пришлось очищать слив от объедков.
Я вынула из духовки пирожки с рокфором. Выглядели они вполне нормально. На вкус тоже были хороши, особенно с голодухи.
Пока сливалась вода в раковине, я освобождала сушку, раскладывая по местам тарелки, ложки и прочую кухонную утварь. И тут обратила внимание, что возле раковины и мух намного больше, и запах плесени особенно сильный, хотя меня это особо не удивляет. Вынимаю поддон и вижу скопище грязи, личинок и еще черт знает какой мерзости. И тут из меня вырвалось.
- Ааауууууфффффффуууубббббррррр!!!!!!!!!!
- Что?! Господи, что на этот раз? - Эрик, который полдня убирался в доме, бросается в кухню и видит меня, бледную как смерть, с глазами-блюдцами. Трясущимся пальцем я указываю на поддон.
- Вот что… ФФУУУ!!!
Что люди делают, обнаружив подобное? Ну, после того, как наспех вознесут хвалу небесам за то, что живут в продвинутой эпохе и в таком месте, где мужья не имеют права отсекать женам части тела за преступление под названием "крайняя степень пренебрежения домашним хозяйством"? Насколько мне известно, в книге Марты Стюарт ничего не говорится об этой проблеме, поэтому нам пришлось соображать по ходу. Бутылкой чистящей жидкости мы залили все, что попалось нам на глаза. Справившись с тошнотой, мы еще немного подергались, покорчились от отвращения и успокоились.
Ну а потом все вроде как вернулось в обычную колею.
Было два часа дня. Мы огляделись. Стены холодильника обляпаны жиром, смешанным с мясным соком, и припорошены мукой с легкими вкраплениями кошачьей шерсти. Я собиралась готовить тесто для пате де канар ан крут в блендере, и если Джулия имела что-то против, это ее проблемы. Через тридцать часов все это кончится, и мы пойдем каждая своей дорогой.
Я засыпала в блендер муку, соль и сахар, добавила полстакана охлажденного растительного масла и полпачки сливочного и нажала кнопку. Затем добавила два яйца, немного холодной воды и замесила.
Тесто получалось слишком сухим и разваливалось. Я добавила еще немного воды. Ничего не изменилось. Тогда я вывалила тесто на мраморную разделочную доску. Сначала я добавляла холодную воду по капле, затем столовыми ложками, затем ручьями. Но из мучнистой кучи тесто превратилось в масляную лужу. Раздражение перерастало в ярость.