В общем, в тот день Челкаш открылся в новом качестве, и по возвращении в Москву, чтобы поощрить его склонность к творчеству, я купил ему гуашь. С того дня он рисовал каждый день; я открывал банки с краской и стелил на полу лист бумаги, и он начинал рисовать: поочередно окунал лапу в банки и выводил на бумаге разноцветные линии; когда они пересекались, получалось нечто таинственное. Закончив очередную "картину", Челкаш на трех лапах скакал в ванную и я тщательно отмывал его лапу-"кисть". А его "картину" вешал на стену.
Скоро Челкаш натворил столько "картин", что квартира превратилась в галерею. Приятелям я подробно объяснял тайный смысл творений Челкаша.
- Ладно врать-то! - возмущались приятели. - Если занялся абстрактной живописью, так и скажи! Нечего все валить на Челкаша.
Челкаш возмущался - выходил на середину комнаты и гавкал, подтверждая, что именно он, а не кто иной, автор "картин". В конце концов приятели ему поверили - все, кроме писателя-историка Михаила Никитича Ишкова.
- Не верю, хоть лопни! - кричал писатель.
Пришлось Челкашу при нем продемонстрировать свое мастерство. Он выдал одну из лучших своих "картин" - что-то очень похожее на водохранилище, где "подправил" этюд художника. Писатель-историк был ошеломлен и сразу купил эту "картину" за довольно приличную сумму - на десять котлет Челкашу. Ну да ладно, хватит об этом, вернусь на водохранилище.
Глава восьмая. В деревне
Так вот, извинившись за "живопись" Челкаша, я спросил у художника Володи, есть ли в деревне магазин - хотел купить в дорогу конфет (у нас с Челкашом общее пристрастие к сладкому).
- Магазин есть, но не знаю, как он работает. Я только вчера приехал. Живу в Волоколамске, а здесь у меня мать.
Мы с Челкашом пошли в деревню и у первого дома встретили девчонку - она подзывала к себе котенка, сидевшего на заборе.
- Привет! Как жизнь? - обратился я к ней.
- Хорошо, - девчонка погладила Челкаша, который с бурной радостью подбежал к ней.
Твой котенок?
Нет. Я хочу его спрятать от Полкана, он выбежал со двора. Он кошконенавистник. А котенок Муркин. Она в продмаге живет, - девчонка махнула в конец деревни.
Так мы узнали местонахождение магазина и по пути к нему встретили, по всей видимости, "кошконенавистника" - пса непонятной масти, обладателя темной гривы. Он изображал хозяина деревни - гордо задрав голову, величественной походкой обходил дворы и кого-то высматривал. Увидев Челкаша, нахмурился, но тут же вильнул хвостом - я же говорил, Челкаш прямо излучал дружелюбие.
Купить что-либо мы не смогли - на двери магазина висела записка: "Перерыв с 12–16 часов". Мы направились к Малышу, но в середине деревни нас окликнул мужчина в ковбойке:
- Можно вас на минутку?
Когда я подошел, мужчина попросил:
- Помогите, пожалуйста, поставить бревно, - он показал на свежеошкуренный кругляк, лежащий у недостроенного сруба; бревна были пахучие, с прожилками смолы, будто сливочные, как пирожные "Наполеон".
- Собираете второй дом? - поинтересовался я.
- Нет, берите выше. Баньку! Вы, небось, горожанин. У вас ванная, душ, но это так - поплескаться, а русская банька для здоровья, так-то. Я большой любитель баньки. Да вот помощник в отъезде. Сын с женой в город поехали, а мы с дочуркой при хозяйстве, - мужчина показал на палисадник, где босоногая девчонка раскачивала качели с куклой.
На "раз, два, три" мы с мужчиной подняли кругляк и поставили на сруб.
- Ну вот, венец замкнули, спасибочко! - вздохнул мужчина. - Потом обошью сруб изнутри доской из осины, и банька будет у-у! Поддам парку, от досок запах у-у!.. Несведущие говорят: "Осина не горит без керосина". А я вам скажу - осина самое полезное дерево… Ею чистят и самовар, и печку. Пару полешек положил - и нагар счищает.
Мужчина еще раз поблагодарил меня и пожал лапу Челкашу, который пялился на сруб, причмокивал и пускал слюну от восторга.
- Вот закончу баньку, приезжайте. Попаритесь, потом на себя ведро холодной воды ба-бах! - сразу годков десять скинете.
- Если окажемся в этих местах, обязательно к вам заглянем, - сказал я, и мы с Челкашом затопали по дороге. Сделали несколько шагов и услышали:
- Дядя! - к нам бежала дочь любителя банного дела; подбежала и протянула мне яблоко, а Челкашу баранку.
Я горячо поблагодарил девчушку за угощение; Челкаш собрался лизнуть ей руку, но пока грыз баранку, девчушка убежала.
Я уже говорил, что Челкаш со всеми излишне ласков, всем навязывает свою дружбу - и не только людям, но и животным. Такой у него характер и стиль общения.
Как известно, открытому ко всем человеку достается немало неприятностей. То же самое и собаке. Выходя из деревни, Челкаш увидел гусей, заулыбался и, в расчете на отзывчивость птиц, направился к ним виляющей походкой; и поплатился за свое дружелюбие - гусак принял враждебную позу, грозно загоготал и ущипнул Челкаша за хвост - возможно, решил, что мой друг хочет увести одну из его гусынь.
Потом Челкаш заметил поросенка - тот лежал в луже и похрюкивал от удовольствия. В знак особого расположения, Челкаш лизнул толстяка в ухо, но тот не оценил душевный порыв моего друга - вскочил и помчался к дому.
И все же Челкаш подружился с одним представителем деревенской живности - с индюком. Даже подвел его ко мне и попросил прокатить своего нового друга на Малыше.
- Пожалуйста! - я открыл дверь машины, но индюк попятился - испугался.
В общем, мы покидали деревню в благодушном настроении, не считая синяка на моей ноге - в какой-то момент меня сзади боднул козел. Не знаю, что на него нашло, чем я ему не понравился? Возможно, принял меня за иностранного шпиона, ведь я время от времени кое-что фотографировал. А может, как блюститель нравственности, посчитал, что у меня чересчур легкомысленные брюки (я был в шортах), а на спине моей майки была и вовсе оскорбительная для него надпись: "Не будь козлом!". Понятно, майку с такой надписью я никогда бы не купил - ее подарил мне писатель-историк Ишков, подарил перед нашей поездкой, сказав:
- Майка - предупреждение нахальным водителям, ее надпись читается через стекло. Учти, не будешь ее носить - обидишь меня смертельно!
Глава девятая. Дарья и Федор Фомич
Запустив двигатель Малыша, мы поехали вдоль водохранилища по петляющей утрамбованной дороге; километров через пять на обочине увидели голосующую молодую женщину с двумя пустыми ведрами. Я притормозил.
- Подбросите до деревни? - послышался усталый голос.
Челкаш тут же перебрался на заднее сиденье, уступая женщине "место штурмана", а я проговорил:
- О чем речь?! Рады вас подбросить. Мы все равно катаемся просто так. Набираемся впечатлений, фотографируем красоты.
- А я ходила на шоссе, продавала садовую ягоду, да что-то притомилась, - глубоко вздохнув, сказала женщина, когда я запихнул ее ведра в багажник и мы тронулись. - Сегодня мало проезжающих, но я все продала. Оберег помог, - она достала из кармана маленький мешочек. - Здесь особые травы. У меня дома есть еще такой сбор, я вам вынесу. Обычно женщину с пустыми ведрами никто не подвозит. Плохая примета. А вы подвозите.
- Я не верю в приметы, - храбро заявил я.
- Но в оберег все верят. Он приносит удачу.
- Очень вам благодарен, но я и в талисманы не верю, - дальше я развил свою теорию о том, что есть внушаемые люди, которым дай гвоздь и скажи - он приносит счастье, и они поверят. А есть невнушаемые, вроде меня, которые надеются только на свои силы.
Я давал женщине понять, что являюсь сильным, мужественным, несгибаемым, и не нуждаюсь ни в каких магических штучках-дрючках. Неожиданно мое красноречие прервал Челкаш, он многозначительно кашлянул - Возьми! Не помешает! Мой доверчивый друг оказался внушаемым.
До деревни наша пассажирка немного рассказала о себе: зовут Дарья, живет с отцом фронтовиком, сын учится в институте в Твери, муж погиб три года назад на стройке.
- …Он был работящий, непьющий, веселый, - вздохнула Дарья. - Подруги завидовали мне… Теперь говорят: "Ты хотя бы недолго была счастливой, а некоторые не бывают и за всю жизнь". И то правда, я была счастливой.
- И еще будете. Вы молодая, красивая.
- Нет, уже не молодая. А красивой бываю по субботам, когда принаряжаюсь и хожу в клуб смотреть фильмы.
Мы въехали в небольшую деревню (судя по количеству домов, все ее жители уместились бы в одном автобусе) и остановились около дома Дарьи. Перед домом плотный старик, прихрамывая, ходил вокруг инвалидной мотоколяски, что-то подкручивал, подтягивал.
- Отец, - пояснила Дарья. - Подождите меня, я сейчас, - взяв ведра, которые я достал из багажника, она исчезла в доме.
Челкаш подбежал к старику, растянул пасть в улыбке, завертел хвостом.
- Что парень, решил помочь мне? - хрипловато обратился старик к Челкашу, а меня поприветствовал: - Мое почтение москвичу. Вижу по номеру "Запорожца", из столицы нашей родины. Ты как нельзя кстати, подсоби-ка малость.
Я подошел, представился.
- Федор Фомич, - назвался старик. - Не могу пожать твою добрую руку - видишь, весь в солидоле. Спасибо, что Дашу мою подбросил. Подержи-ка вот здесь пассатижами, да расскажи, как сам-то?
Я все больше входил в роль подсобного рабочего; даже подумал: "Если дело так пойдет и дальше, к концу поездки стану мастером на все руки". Помогая старику, я рассказал о цели нашей поездки. Федор Фомич выслушал и сказал, понизив голос: