И вскоре на дорогах началось истинное столпотворение!
Позднее человек стал не только ездить по асфальту, но и жить на нем.
Он стал прицеплять к автомобилям подвижные домики-прицепы. В них есть спальное помещение, кухня с холодильником, даже душ.
Не говоря уже о цирковых артистах, перевозящих даже зверей. Они месяцами живут на колесах.
Таким образом человек стал незаметно походить на черепаху: куда ни отправится, повсюду тащит и свой дом, а на дорогах словно появились тысячи передвижных цирков.
Вместо аромата трав и цветов над дорогами теперь витает сладковатый запах асфальта.
Асфальт оказался мягким и нежным, удобным только для резиновых колес. Он не выдерживает танков и орудий. Танкам и орудиям уже запрещено передвигаться по асфальту, и вполне возможно, что их выбросят и с полей, где они мнут посевы.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ВЛАСТЕЛИН МИРА.
По асфальту было очень удобно передвигаться. Ничего не надо было обходить, не было опасности где-нибудь увязнуть, не обо что было спотыкаться — просто идешь и размышляешь, даже можно спать на ходу — дорога сама ведет тебя, определяет направление, подсказывает, где надо остановиться. Лисенок сидел на спине у Мокси и зевал. Его клонило в сон, но он старался не дремать, чтобы не обидеть осла, который давно спал, но продолжал шагать и лишь время от времени раскрывал один глаз.
Неожиданно их нагнал большой ревущий зверь. Мокси проснулся и повернул голову.
Лисенок весь дрожал. Не успели друзья придти в себя, как ревущий зверь промчался мимо них и исчез за поворотом.
— Испугался? — осведомился седок.
— Это ты испугался, — ответил осел.
— Нет, — возразил Лисенок, — ты испугался и дрожишь.
— Мы оба дрожим, — сказал Мокси.
— Что это было? — поинтересовался Лисенок.
— И я хотел задать тебе этот вопрос. Это был какой-то огромный ревущий зверь.
— Очень огромный и очень ревущий, — подтвердил Лисенок. — Он даже огромнее, чем ты думаешь.
— Точно так я о нем и думаю… Вернемся?
— Не верю, что ты себе таким его и представлял.
— Насколько помню, я предложил вернуться.
— А мне кажется, что ты уже повернул обратно.
— Извини, но я ничего подобного себе не мог позволить до того, как мы вместе решим этот вопрос.
Осел невольно дал задний ход и, не оборачиваясь, бодро пятился назад.
— Решай! Возвращаемся или нет?
— Надо подумать. — ответил дрожащий Лисенок. — Сначала надо подумать, а потом решать. Только боюсь, что пока я решу, ты при таком темпе вернешь меня в Тихий лес.
— Тогда думай быстрей.
— Не могу дрожать и думать.
— Попытайся не дрожать, а думать.
— Мне легче дрожать, не думая… Ты знаешь, как быстро мы движемся назад?
— Нет.
— Ты не мог бы остановиться?
— Не могу. Я движусь, сам того не желая. Наверно, потому что дрожу. Чувствуешь, как я дрожу?
— Нет. Чувствую, что я дрожу, а ты пятишься назад.
— Скажи, что же делать?
Второй ревущий зверь оказался больше первого, и ревел он громче. Да, он был раз в десять больше первого, и дорога дрожала под ним. Мокси, сам того не желая, вдруг помчался вперед, впервые продемонстрировав, на что способны ослы.
Некоторое время зверь бежал в хвосте у Мокси, и Лисенок сам не заметил, как оказался на шее осла. Он сидел, вцепившись ему в уши. Мокси решил, что его поймали и заревел. Потом заревел зверь.
Чудовище выбросило облако дыма и промчалось мимо. Взволнованный Мокси принялся брыкаться, и Лисенок скатился в кювет. Осел остановился возле него. У него подкашивались ноги. Не глядя на друга, так как его взгляд был прикован к исчезающему зверю, он спросил:
— Не пора ли уже принять решение?
Лисенок молчал. Ему хотелось крикнуть: «Немедленно бежим отсюда! Нас здесь съедят!» — но он понимал, что спешка — плохой советчик.