* * *
В одиннадцать вечера раздался телефонный звонок. К телефону подошла Тамако.
- Это ваша соседка Синдо, - торопливый голос принадлежал домохозяйке из соседнего дома. - A-а, Тамако-тян. С вашим дедушкой беда. Его окружили школьники. Да-да. На дороге перед нашим домом. Думаю, это хулиганы из твоей школы, человек десять. У них у всех металлические биты или что-то вроде того. Да-да. Пока они только смотрят друг на друга. Дедушка что-то говорит. Да. Да. В полицию я позвонила. Позвонила 110.
Поблагодарив соседку, Тамако повесила трубку, натянула свитер прямо на пижаму, сунула ноги в резиновые сандалии, чтобы ее шагов не было слышно, и выскочила из дома. Она подумала, что компания, должно быть, поджидала дедушку, зная, что он обычно возвращается домой в это время.
Дом Синдо находился в пятидесяти метрах от дома Годай, вблизи торгового квартала, напротив стоянки. Похоже, потасовка еще не началась, и Тамако, пройдя через стоянку, осторожно подкралась поближе и спряталась в тени. Дедушка стоял лицом к Тамако и спиной к телеграфному столбу у края дороги. Его полукругом обступили Токунага, недавно избитый Кэндзо Татикава, одноклассник Тамако Сакасита и другие школьные хулиганы - в общей сложности девять человек с металлическими битами, трубами и прочими железяками.
- Думаешь, справишься с нами, дедуля? - срывающимся голосом выкрикнул Татикава, вооруженный чем-то вроде ножа.
Он понимал, что, будь он с Кэндзо один на один, победа была бы не на его стороне, и от этого ему было еще обидней. А может, просто стыдился того, что они всей компанией нападают на одного, - поэтому и срывался на крик. "Вот из-за этого Синдо-сан их и услышала", - подумала Тамако и немного успокоилась от такой детской неосторожности.
- Да уж, наверное, не справлюсь. Если бы один на один, а то вас тут целая компания, - сказал дедушка, улыбаясь.
Школьники колебались, не в состоянии разгадать, что на уме у спокойного на вид Кэндзо. Красноречием они не блистали и повторяли одно и то же:
- Что ты из себя строишь…
- Грязный старикашка…
- Ты же знаешь, что мы все равно с тобой расправимся…
- Но покалечить одного-двоих я все равно могу, - Кэндзо произнес это как бы про себя, однако градус напряжения тотчас же заметно увеличился.
- А ну, начинай! - снова завопил Татикава.
- А может, лучше сначала подумать, - неожиданно сказал Кэндзо тоном, каким обсуждают последние сплетни. - Если вы меня раните или убьете, вас всех заберет полиция. И хулиганства в школе больше не будет. Я, честно говоря, именно этого и добивался, но теперь беспокоюсь за вас. Если это произойдет, жизни ваши будут искалечены.
- Не твоя забота, - сказал Токунага, не двигаясь с места..
Среди всей компании лишь один человек не придавал значения словам Кэндзо и совсем его не слушал. Это был легкомысленный Сакасита, думавший лишь о том, как бы прослыть героем среди товарищей. Пока Кэндзо говорил, он незаметно зашел ему за спину и после слов Токунаги занес металлическую биту над головой Кэндзо.
- Осторожно! - завопила Тамако.
Кэндзо, втянув голову в плечи, обернулся. Бита угодила ему в плечо. Кэндзо упал на дорогу, и Тамако ринулась к нему с криком:
- Не смейте! Прекратите!
От неожиданности Сакасита перестал размахивать битой, и школьники замерли. Тамако подбежала к дедушке, лежавшему лицом вниз, и дотронулась до него. Кэндзо слегка застонал.
- Идиот! Ты что делаешь! - Тамако гневно посмотрела на Сакасита.
- Ой-ой, страшно, страшно, - Сакасита, дурашливо пританцовывая, отошел в сторону.
Тамако, решив, что на девчонку они нападать не станут, закричала громко и злобно:
- Уроды! Чтоб вы сдохли! Пусть вас заберут в полицию! Они скоро уже приедут!
- Ты что, вызвала полицию? - Токунага шагнул к Тамако.
Тамако подумала, что подведет соседку Синдо, если скажет, что в полицию сообщила она, и решительно сказала:
- Да. Я им позвонила. Уже давно, между прочим.
Фары приближавшейся машины осветили часть стоянки, и компания поняла, что пора сматываться. Однако тот, кто побежит первым, прослывет трусом.
- Бегите скорее! - закричал Кэндзо. - Идиоты! Чего вы стоите и раздумываете? Скорее убегайте!
Мальчики, которые, впрочем, были слишком крупного телосложения, чтобы называть их "мальчиками", припустили в сторону торгового квартала с криками: "Черт!", "Сматываемся!" и "Вот влипли!".
Патрульная машина приехала через десять минут, после того как Кэндзо с помощью Тамако доковылял до дома. Родители Тамако проснулись и с тревогой наблюдали, как Тамако наклеивает деду на плечо обезболивающий пластырь. Кэндзо строго сказал:
- Надеюсь, вы все понимаете, что полиции ни в коем случае нельзя рассказывать об этих ребятах. И что меня ударили битой, тоже не говорите. Я сам поговорю с полицейскими. А вы не болтайте лишнего.
Дедушка встретил двух молодых полицейских в дверях и действительно ни словом не обмолвился о школьниках. Он солгал, что на него напали несколько грабителей, но денег не отобрали и никаких увечий не нанесли. Подоспела внучка, и банда разбежалась, но лиц он в темноте не разглядел. Поскольку никакого ущерба нанесено не было, то дополнительного расследования проводить не стали. Полицейские ушли, не обратив особого внимания на расхождение показаний Кэндзо с поступившим звонком, где упоминались школьники.
На следующий день, вернувшись домой ближе к вечеру после занятий в кружке, Тамако здорово удивилась, обнаружив в доме Токунагу, Татикаву и Сакаситу. Они беседовали с дедушкой в гостиной, сидя спиной к двери, и не заметили ее.
Тамако, забежав на кухню, вполголоса спросила у матери, готовившей кофе:
- Мама, зачем пришли Токунага-кун и остальные?
Мать была не в духе.
- Говорят, что пришли извиниться. За вчерашнее.
Тамако снова вышла в коридор, зашла в дедушкину комнату, и через дверь сёдзи подслушала разговор. Кэндзо говорил, посмеиваясь:
- Я был бы в общем-то доволен, если бы меня в драке прикончили мальчишки, годящиеся мне во внуки.
- Простите нас, - послышался голос Сакасита.
Он учился в одном классе с Тамако, но сегодня в школу не пришел. Должно быть, боялся, что его поймает полиция, и не спал всю ночь. Наверное, как и все остальные.
- Извините, - неуверенно заговорил Токунага, - а почему вы не выдали нас полиции?
"Так, значит, они за это пришли благодарить", - подумала Тамако.
- Ведь мы лишь немного повздорили, - по прежнему посмеиваясь, ответил дедушка. - Да и я уже в таком возрасте, что не собирался всерьез с вами тягаться. К тому же вы соученики моей любимой внучки. Как же я мог сдать вас в полицию? Допрос - это вам не сахар. А детская трудовая колония - тем более. Бывает, оступится человек - и вся жизнь исковеркана. Я не хочу, чтобы с вами такое случилось.
Кто-то всхлипнул и зашмыгал носом. По тени на сёдзи Тамако определила, что плакал Татикава - у него вздрагивали плечи. "Какой он чувствительный", - подумала Тамако, но и у нее самой на глаза навернулись слезы.
Мать принесла кофе и печенье.
- Не стоило беспокоиться, - по-взрослому сказал Токунага.
Мать резкими движениями расставляла чашки, - видно, ее плохое настроение не прошло. "С чего бы это?" - подумала Тамако. Может быть, мать опасалась, что Токунага и компания, усмиренные дедушкой, станут теперь часто появляться в ее доме.
- И еще, - продолжил дедушка, - как я уже не раз говорил, в моем возрасте жизнь уже не дорога. Поэтому смелость, о которой вы думаете, здесь ни при чем. Все старики хотят успеть сделать что-то хорошее перед смертью. Не только для детей или внуков, но и для родного города или, например, для школы, которую они когда-то закончили. И я не исключение. Но, увы, я только недавно понял, что об этом следует задумываться не под конец жизни, а гораздо, гораздо раньше. Задумаешься об этом к старости, как я, а уже ничего стоящего сделать не можешь. Только и способен, что на отчаянные, безрассудные поступки, ведь жизнью уже не дорожишь. И я хочу сказать вам, молодым, то, что понял по своему опыту: если готов отдать жизнь, то нет ничего невозможного. А человек, по природе своей, действительно готов рискнуть жизнью ради того, чтобы оставить после себя добрый след, то есть ради чего-то хорошего, пусть даже и не такого уж значительного. Понимаете, о чем я?
Тут Кэндзо предложил выпить кофе, пока он не остыл, и послышалось неуверенное звяканье чашками.
- Понимаем, - через некоторое время сказал Токунага, - вы говорите о нашем хулиганстве в школе.
- Может, не к месту просить вас теперь, когда вы пришли с извинениями, - сказал Кэндзо, - но я, действительно, именно об этом. Нельзя ли вашими силами покончить с хулиганством?
Ребята задумались, и, наконец, Сакасита сказал неуверенно, будто советуясь с двумя остальными:
- Что толку, если только мы прекратим хулиганить…
- Хулиганит ведь не только наша компания, - пояснил Татикава. - Есть еще две группы.
Токунага, казалось, вышел из себя от их несообразительности.
- Да нет, Годакэн-сан… - сказал он, но тут же спохватился - наверняка, они в своей компании всегда называли Кэндзо "Годакэн" - Годай-сан имеет в виду, чтобы мы заставили их прекратить хулиганить.
- Мы? - Татикава, похоже, удивился. - Будет драка.
- О! Давайте, давайте! Мы выступим как защитники справедливости, - Сакасита оживился, как всегда не задумываясь о последствиях.
"Никакой он не защитник справедливости. А просто хочет поучаствовать в драке", - подумала про себя Тамако, хорошо знавшая Сакаситу.