— Это что же получается, — сообразил он, проведя несколько минут в молчаливых и напряженных подсчетах, — вы были возле собственного дома?
— Мамы нет, — поспешно ответила Кэри, надеясь удержать его от звонка.
— Но вы же сказали, что кровать из Бедфордшира?
— Да, — подтвердила Кэри. — Дом заперт.
Полицейский что-то писал. «Прямо возле своего дома, — бубнил он себе под нос. — Это другое дело».
— Ну что же, — сказал он, закрывая блокнот. — Пока что идемте со мной.
Он повел ребят по коридору, через заднюю дверь, в совершенно темный внутренний двор.
— Смотрите под ноги, — предупредил он.
Пол взял Кэри за руку.
— Мы идем в тюрьму? — прошептал он.
— Не знаю, — шепотом ответила Кэри. — Думаю, что да.
— Проходите, — сказал сержант. И ребята в темноте протиснулись мимо него в какую-то дверь. Сержант включил свет.
— Миссис Воткинс! — позвал он.
Миссис Воткинс, суетливая женщина в красной шерстяной кофте и белом переднике, имела мало общего с Тюремной Надзирательницей, которую ожидала увидеть Кэри. Гораздо больше она походила на гардеробщицу или нянечку в больнице. И комната, в которую она провела ребят, напоминала скорее больничную. Там стояли кровать, два кресла, стол и аспидистра [3] в горшке. Миссис Воткинс уложила Пола в кровать и укрыла одеялом. Потом повернулась к Чарльзу и Кэри.
— Какао или чай? — спросила она их.
— Что вам проще, — поколебавшись, вежливо ответила Кэри.
— Сержант пьет чай.
— Тогда чай, — робко согласилась девочка. — Большое спасибо, — прибавила она.
С минуту миссис Воткинс смотрела на Кэри.
— Потерялись, что ли? — полюбопытствовала она.
Кэри, сидя на краешке кресла, смущенно улыбнулась.
— Не совсем.
— Напроказничали? — спросила миссис Воткинс.
Кэри покраснела. Слезы навернулись ей на глаза.
— Не совсем, — пробормотала она.
— Ну ладно, — ласково сказала миссис Воткинс, — сидите тут тихонько, будьте хорошими детьми, и получите по чашке отличного чая.
— Спасибо, — невнятно ответила Кэри.
Когда дверь закрылась за миссис Воткинс и в замке повернулся ключ, Кэри разрыдалась. Чарльз смотрел на нее с несчастным видом, а Пол, усевшись в постели, с интересом спросил:
— Ты чего плачешь, Кэри?
— Это все ужасно, — всхлипывала Кэри. Она прижимала к глазам носовой платок, но слезы никак не хотели останавливаться.
— Не думаю, — заметил Пол. — Мне нравится эта тюрьма.
Чарльз кинул на него свирепый взгляд.
— Конечно, дома бы тебе в это время чая не дали.
— И совсем не потому, — неуверенно возразил Пол. — Мне нравятся тюрьмы такого типа.
— Ну, это еще не тюрьма. Это полицейский участок.
— А, — сказал Пол и оглядел комнату, но уже с меньшим энтузиазмом.
— Пол, — сказала Кэри через некоторое время, когда они выпили чаю и миссис Воткинс снова оставила их одних, — я тебе уже говорила, что это было глупое желание. Я тебя предупреждала. А теперь мы потеряли кровать. Полицейский позвонит маме. Мама будет ужасно переживать. Тетка Беатриса узнает. Нас заставят все объяснить. Мисс Прайс попадет в беду. Мы нарушим наше обещание. Волшебство кончится. И никто больше не захочет нам верить...
Пол был серьезен.
— Теперь ты видишь, Пол? — Голос Кэри звучал так, словно она опять собиралась расплакаться. — А попадет нам с Чарльзом. Скажут, что мы тебя втянули. Что мы уже достаточно большие и должны лучше во всем разбираться. Понимаешь?
Пол заметно посветлел лицом.
— Да, — сказал он.
— Мы заперты. И ничего сделать не можем...
Ребята услышали, как во двор въехала машина. Скрипнули тормоза, раздались чьи-то голоса.
— Еще кого-то привезли! — взволнованно воскликнул Пол.
Чарльз подошел к окну, но не решился тронуть штору:
— Нас заметят...
— Я знаю, что надо делать! — сказала Кэри. — Выключай свет.