Лопоухие, курносые преторианцы Драбкина принесли с собой неброский, серенький, но, конечно, скроенный и пошитый вручную в Лондоне костюм на "плечиках", пару черных лакированных ботинок, серебристый, в алюминиевом корпусе ноутбук и устрашающе-серьезную, как "черный ящик", мини-станцию спутниковой связи. Удалились молча.
- Ну так чего, - сказал Андрей, - мы, значит, разбежались?
- Выходит, так.
- Не хотелось бы так скоро, а? Ощущение такое - многое еще не сказано. Кстати, этого-то мы, - кивнул Андрей, - оправдали? Я не понял.
- Вопрос уже не так стоит. Ой, не так!
- Господа! - воскликнул Драбкин. - Мужики! Ребята! Если я для вас… ну, чем помочь, тогда - любой вопрос. Телефон возьмите, он прямой. И давайте ваши. Кстати, как нас по фамилиям?.. Да вы чего, ребят? Да вы ж спасли меня. Вы со мной впервые, может быть, как люди!
Неподвижными остались лица четверых, непроницаемыми.
- Ну, Артур Григорян, запиши.
Обменялись, вбили в память, записали на клочках. Андрей еще записывал, и Драбкин все вбивал, а Сергей-один уже поднялся догонять сомнамбулу. И уже они не одно целое - каждый сам по себе.
- Слышь, друзья, а все же так нехорошо - по-английски, не прощаясь? Мы же в самом деле вместе кое-что… - осудил Артур обоих Сергеев.
Обернулись Сергеи. Опять подошли. Обнялись поочередно каждый с каждым - стой мужской неуклюжестью, с тем показным отрывистым похлопыванием, когда каждый жест выражает нежелание распускать так называемые сопли.
- Спасибо, Серег, если б не ты… Ну и ты давай, Серый, - извини, что так вышло. Удачи.
Над бессонным городом занялся тускленький рассвет, и дубовый парк наполнился сизовато-сиреневой мутью, за ажурной чугунной оградой, приведенная в движение, заурчала поливальная машина и, дотошно-медлительная, узурпировала слух двоих, заставляя прислушиваться к шелестящим и гулким обертонам своего трудолюбия. Мельчайшей пылью водяной осыпала, прошлась по загривкам.
- Как будто гарью в воздухе… - с усилием расклеил спекшиеся губы Сергей-один. - Как будто бы оттуда. Может быть такое?
- Обоняние отшибло, - отвечал на это Сухожилов. - В носоглотке пресно все. Да и вкус. Вот курю и не чувствую. Может такое?
- Надышался, наверное. Надо думать, отпустит скоро. Ну а как вообще - там началось?
- По башке получил; чем - не видел.
- Ну, к врачу тогда, что по мозгам. Не жена мне, вообще никто, - забормотал Сергей-один с чудесной, невозможной скоростью. - Ну, влюбился - этому одно название.
Год назад увидел… да, смешно подумать, год назад… увидел и запал… я с ней по бизнесу случайно познакомился, с Мариной… у меня своя фирма, системы безопасности, "жучки", сигнализации, я этим занимался. Кредит взял беспроцентный триста тысяч, у Samsung'а тендер выиграл, и она мне документы выдавала, оформляла меня официальным дилером. Продастся все - кредит отдам, прибыль в карман и по новому кругу. Ну раз мы встретились, ну два, поговорили, она ко мне как к человеку, я на нее смотрю, не отрываюсь, слова все в горле застревают, все те, которые нужны, да нет, вообще-то я… ну все нормально в этом отношении, но случай-то особый, тут, знаешь, ощущение такое - куда мне до нее? И как разведчик я, шпион… ну, справки наводить, где живет и, главное, с кем… оказалось, одна… я следил еще, разнюхивал, есть ли кто, - нет, никого, только мама и дочка, ну вот так, одинокая баба красивая, часто бывает. Может, память хранит по кому. Я, ты знаешь, все это не очень… ну, цветы там, рестораны, свечи, эту всю херню… Ну и вот, ее в командировку, на учебу. А потом вообще в Германию - ну, у мамы со здоровьем, сердце, лучшие врачи. Я ей денег, главное, умудрился на Германию - ну, как будто и не от меня. Ну и что, дожидаюсь. Кручусь - верчусь, системы продаю, кредит вот этот самый отбиваю. И ничего, отбил, себя зауважал, чистейших триста тысяч прибыли, квартира на примете настоящая - жизнь! И тут вот этот Форум безопасности, и там она сегодня! Ее туда как вывеску возможностей - картинка ведь! Это надо быть импотентом, чтобы у нее ничего не купить, даже если эти камеры слежения тебе на хер не нужны. Ну и я туда. Вроде как нечаянная встреча. Прихожу - Маринка просияла, распахнулась мне навстречу, и все в глазах, как в зеркале, - вся будущая наша жизнь, и род мой продолжается, и все так ясно, хорошо, прозрачно, что и слова нам никакие не нужны. Я думал там остаться… ну, когда ее… я видел все, я подошел вплотную … и думал, ну куда мне уходить, когда она вот здесь, и я останусь, вокруг все мечутся, а я осел, сижу, и тут как будто молнией все озарило изнутри: ведь дочка у нее осталась, ведь одна, без никого. Ну, значит, должен выйти я оттуда, приложить усилия. И Драбкин - то есть ты - в башке засел. Достану, думаю. Управлюсь незаметно - ситуация располагает. Вот, вышел… Скажи, друг, слово, не молчи. Не хочешь - хер с тобой.
- Фамилия-то как твоя? А то все тезка, тезка.
- Подвигин - дальше что?
- Нет, - Сухожилов скривился, с подозрением разглядывая тлеющую сигарету. - Тяну и не чувствую. Ну, нет, да что за жизнь такая - ничего не чувствую… Я ее вот так держал! - сдавил Подвигину запястье. - Вот так держал, не отпуская. Ты помнишь, я пристроился за вами, я видел, вы - единственные, кто полностью не обезумели, и с вами норовил, но мы потом от вас отстали. Ну что - горохом вниз, всей биомассой, двери вынесли, этаж, этаж, еще этаж, кругом все черные, багровые, все задыхаются. И медленней, все медленней, конечно, и на передних сверху давят, те кубарем летят, задние ступают по телам, мы тоже - на руки, на животы. Вперед я с самого начала не полез, прикинул - на хер надо? Чтоб стоптали? Но тоже, понимаешь сам, не застоишься, дым удушливый, все время что-то сверху падает, башкой кого-то вниз в пролет швырнули, но мы бежим, бежим, потом идем, идем. И тут навстречу пламя, снизу, как из жерла. Народ назад попятился, все - вверх опять, откуда прибежали. Рванули скопом в коридор. А в коридоре тоже светопреставление - кто не сгорит, тот задохнется, жопа полная. Я двери в номера толкаю, дергаю… ну, надо же куда-то, ведь сгорим. И повезло не повезло - рванул одну, и в номер мы, за нами дым, глаза на лбу давно уже, и в ванную, там воду открываю, все краны, и ее туда по горло, в воду, "не вылезай", ору… ну, логика простая, да? "Пока не вытащат тебя руками, не вылезай сама ни в коем разе", - последние мои слова. А сам куда-то назад метнулся и к окну, разбил и на карниз, там выступ был изрядный, как балкончик. Этаж какой, ну, пятый, я не видел точно, но можно жить, ору, что здесь мы, здесь нас двое, сюда, сюда на помощь. И тут мне чем-то по башке и грянуло, такое ощущение, что просто распрямился и теменем в косяк, и все, я падаю, лечу, и нет меня, и все неважно, все бессмысленно, и даже мысль про ванную, и эта моментально погасает. Замуровал ее, ты понимаешь, этими руками, сам лично-в газовую камеру. Очнулся - на земле уже лежу, а надо мной спасатели в скафандрах. Пытаюсь встать и не могу, ору и ничего не слышу. Ну встал с грехом, кричу: "Шестой этаж, шестой, туда!". Или пятый. И по периметру бегу, окно ищу, а окна одинаковые - и где она, и где?
- Ну и чего ты, дура? Этаж - шестой! Шестой - не двадцать пятый! Туда-то проникли! Живых по больницам! Врачи! Вот день пройдет, соображай, да мало день - неделя, и самое время наступит - все данные, списки. А может, и дома уже, ты представь? Тебя вот ищет и с ума… Любое может быть…
А Сухожилов вскинулся в ответ, как отзывается солдат - отличник на трубный зов, вскочил, готовый облачиться и подпоясаться быстрей, чем догорит до пальцев спичка, и побежал на звук набата, мгновенно про Подвигина забыв Не по-спортивному одетый физкультурник, пожалуй, слишком ранним утром в парке. Через ограду перепрыгнул и поливальную машину обогнал, так и бежал, с эскортом и салютом, мокрый от мелких брызг; стал выдыхаться, двигаться с машиной наравне, и в водяной пыли, в лучах рассвета над ним висела персональная трепещущая радуга. Настиг его Подвигин, тоже мокрый весь; собакой за хозяином бежит, не отставая.
- Слышь, тезка? Должен понимать… Один ты у меня, единственная ниточка. Я что кумекаю - с тобой я, тоже в этом направлении.
- А дочка как же? Дочка есть.
- Да погоди ты - дочка. Твоя, она теперь моя… не знаю, как сказать. Теперь и мое это дело, ты понял?
- Я ее второй раз в жизни.
- Что "второй раз"?
- Видел, что? - и Сухожилов на бегу осклабился. - Что? Может такое?
- Может, может. Я - целый год кругами, подойти не мог, ты вот - второй раз в жизни. Так точно, оба - невменяемые. Это как же вас на Форум занесло? По бизнесу опять же, что ли?
- По бизнесу, по бизнесу.
- Кредиты тебе выдавала?
- Смешнее - барышня и хулиган. Налетчик я, она - моя жертва.
- Это как?
- Рассказывать долго.
- Давай ко мне, я тут недалеко. По новостям узнаем досконально, что там.
И вдруг сигналят им - не поливальная машина, нет, а куцый, словно бы с обрубленным хвостом кортеж, в котором черный "Мерседес" столь совершенных очертаний, что каждый видящий его немедля должен распылиться на частицы от сознания своей ничтожности, и два квадратных "Гелендвагена" сопровождения. Настигли, встали; Драбкин, слуг не дожидаясь, сам дверь, сияющую лаком, распахнул, наперерез им побежал, уже преобразившийся и ставший снова "узнаваемым" - всесильный недоделок с рахитичным тельцем и гениальной головой.