Стихотворение было настолько неожиданным, что как-то разом всех отрезвило.
- Как называется? - опомнился Валера.
- Ночью расстаюсь с другом, - Бо Юм Бэй улыбнулся, - а сегодня - утром расстаюсь.
Он ушел.
Следом ушел Рыбенко. Ирка по традиции осталась спать.
Допивая выдохшееся шампанское, Валера подумал, что понял одну очень важную вещь. Вернее, две важные вещи, которые есть в жизни: любовь к мужчине и любовь к женщине. И та и другая того стоят. Мужчина и женщина по природе своей двойственны, противоположны и парадоксальны. Каин и Авель живут в каждом из мужских яиц и в каждой из женских грудей. И стремятся они к агрессии, господству, в общем, к гражданской войне. И для тела, и для страны не выдумаешь судьбы хуже, чем противостояние этих частей. Когда ты молод, самое время выбирать или, по меньшей мере, принять роль арбитра в споре своих мятежных составляющих. Если твоя левая половина будет уважать правую, и наоборот, проблемы не возникает - конфликт назреет, когда одна начнет скрывать свои тайные помыслы от другой.
Если это помыслы совпадают - великолепно. Если нет - тебе же лучше.
Единственный способ спастись от самоистребления - наслаждаться. Наслаждаться одновременно и той, и другой своей половиной, или, другими словами, наслаждаться Сомнением, насколько это возможно. Со временем и вполне безболезненно один из братьев возьмет верх над другим, но тогда, старик, заговорил он сам с собой интонациями Рыбенко, ты уже получишь кресло в Думе, станешь независимым, у тебя будет крутая тачка и охуенный дом, в котором ты сможешь метаться, как тигр в клетке.
Глава 5
Гондоны
Спикер оказался выше, чем он думал.
Общим обликом он напоминал какого-нибудь случайного персонажа из серии "Астерикс" "Киндер-сюрприза". С обвисшими, протабаченными усами, гепатитной кожей и неожиданным круглым пузцом под демократической кожаной курткой, к которым он питал слабость.
Собственно, подумать времени не оставалось.
Старый, без всякой жеманности уже педераст подвел Валеру к спикеру со словами:
- Извините, Андрей Михалыч, это - молодежка!
- Ух, - яростно отозвался Андрей Михайлович, - наше будущее!
С этими словами он схватил Валеру за лацкан пиджака и поволок по коридору.
Шедшие навстречу люди подобострастно разбегались - путь их, как запоздало понял Валера, лежал в кабинет Владимира Ивановича.
Наглая секретарша выпрыгнула из-за стола, чтобы угодливо приоткрыть дверь приемной.
Не обращая на нее ни малейшего внимания, спикер ворвался в кабинет, который Валера про себя называл "джунглями" и рухнул на кожаный стул.
Он ослабил узел галстука и тяжело вздохнул. Владимир Иванович по такому случаю галантно отсутствовал.
- Дай воды, - попросил спикер.
Валера пугливо бросился к стеклянному подносу, на котором стояли бутылки с минералкой.
- Не, не, - спикер предостерегающе выставил руку, - стакан не надо.
Он выпил воды и заметно повеселел.
- Ну, чего, эмче, - сказал он, задорно улыбаясь, - давай, рассказывай, кто ты и чего тебе надо? Это, знаешь, девчонки в Интернете так пишут. Мой "МЧ". Молодой человек называется.
Валера улыбнулся.
- Володькин зять? - вдруг уточнил спикер.
- Да, да, - поспешил ответить Валера, - я…
- Нормально, нормально… Десантура своих не бросает, - перебил Андрей Михайлович.
- Семь минут, - добавил он, взглянув на какие-то очень скромные, но крутые часы, - укладывайся.
Валера молчал.
Андрей Михайлович снова припал к бутылке, после чего произнес:
- График, на хуй…
У Валеры была заготовлена огромная речь. Так ему посоветовала Даша, рассуждая в том смысле, что вряд ли ему удастся поймать спикера в ближайшее время.
- Я очень устал, - вдруг сказал Валера.
- Еб твою мать, - тут же отозвался Андрей Михайлович, - устал он. Ты тока начинаешь, а потом, знаешь, какой пиздец наступит? Да ты не знаешь. Я тебе в отцы гожусь, эмче, так вот, если бы ты был моим сыном, ну, или племянником каким-нибудь, и пришел бы то ко мне, и сказал. Дорогой мой папа, Андрей Михалыч, или дядя там, смотрю я на тебя и сам хочу в таком роде. Я бы послал тебя матом, - завершил свою мысль спикер.
- Да ну что вы… - пробормотал Валера.
- У меня жизни вообще нет, - разоткровенничался Андрей Михайлович, - ни хуя нет. Ты как вообще, женатый?
- Да, - отозвался Валера.
- А, ну, да, - спикер почесал затылок, - на Володькиной этой девке. Я ее знаю, приходила. Красивая девица! Такая, знаешь, у нее татаро-монголськая составляющая мощная.
- Да, - поддержал Валера. - Глаза красивые. Раскосые чуть-чуть.
- Да… - сказал спикер. - Такая она, вся, как говорится, гламурная. - А Володька перед ней - дурак.
- Чего у тебя там, - снова глянув на часы, спросил Андрей Михайлович, - смета, что ли?
- Да, - Валера услужливо протянул листок.
- Без гондонов? - спикер смерил Валеру ироничным, но в то же время веселым взглядом. - Я эти, знаешь, файлы, так называю. Гондонами.
- Без гондонов, - оскалился Валера.
Смета содержала какую-то невероятную сумму - спикера это, впрочем, совершенно не смутило.
Он достал из нагрудного кармана ручку и размашисто расписался.
Протянул листок Валере.
- Все нормально, - сказал он, почему-то отдуваясь, - я подписал, дальше тебе Володька расскажет, куда с этим идти.
- Спасибо, Андрей Михайлович, - с чувством произнес Валера.
Спикер вскочил со стула и порывисто бросился к двери.
Валера с идиотским выражением лица сжимал листок с подписью.
- И, это, - спикер резко обернулся, - понял, да? Без гондонов!
Захохотав, он выскользнул в коридор.
Глава 6
Минус один
Он проснулся от взгляда. С соседней подушки смотрела Даша, странно расширенными, с жилками испуга глазами.
- Что такое? - спросил Валера.
- Вот, - она улыбнулась, - встать не могу…
- Как это?
В ту же секунду он заворочал голыми ногами, и ноги впали во что-то влажно-хлюпающее. Валера сбросил одеяло - со стороны Даши на кровать наползало кофейное пятно, как бывает, когда на промокашку из озорства обрушат чернильницу.
- Ты облилась? - Валера удивленно взглянул на жену. - Ты ошпарилась?
- Нет, - тихо сказала она, - это из меня…
Его поразила вдруг проявившаяся на ее лице заостренная бледность.
Валера вскочил.
- Ты - лежи, я сейчас позвоню врачу.
Пока он ходил по квартире, разыскивал трубку радиотелефона и зачем-то смотрел на себя в зеркало, страх нарастал. Валера чувствовал себя беспомощным, даже беззащитным, он не знал, что делать, он боялся вернуться в спальню, где лежала в крови Даша.
Несколько раз он отрывисто хихикнул.
Телефон обнаружился на кухне. Валера удивленно повертел его в руках, недоумевая, зачем он его так долго искал. Мобильный все это время лежал на столе у компьютера.
Валера набрал 03, ему задали много вопросов, смысл которых не совсем до него доходил. Потом он умылся холодной водой и вернулся к Даше.
- Они сказали, сейчас приедут.
Даша закрыла глаза.
Валера немного посидел около нее, и ему стало казаться, что Даша умирает. Он принялся трясти ее за плечи.
- Эй? - говорил он. - Ну, не надо, они сказали, сейчас приедут… Ну, что ты?.. Даша… Ну, не надо…
Даша открыла глаза.
- Ты думаешь, я умру? - спросила она.
- Почему? - тревожно переспросил Валера. - Ты это чувствуешь?
- Не знаю, - прошептала Даша.
Он стал целовать ее, и вместе с поцелуями возникло желание укусить. Валера отстранился с какой-то внутренней тяжестью.
Она умрет, подумал он, и ее жизнь со мной никогда не повторится.
Жизнь, которая прожита и не повторится никогда, подобна тени, она без веса, и сколь бы ни была она возвышенна, посредственна или просто ужасна, эта возвышенность, посредственность и этот ужас ничего не значат. Глубокая извращенность мира основана на невозможности возвращения и повторения. И, выходит, все в этом мире наперед прощено и, стало быть, все цинично дозволено.
Валера вскочил с кровати и убежал в коридор. Появилась мысль, что такого рода внутренними монологами он предает Дашу, что он думает это все напоказ, как будто декламирует в кафе перед Машей Лазаревой.
Приехали врачи - мужик и усталая, обрюзгшая тетка.
Валера услышал из коридора, как тетка сказала:
- А, ну, все ясно, бралгинчиком набиралась?
Мужик отдал какое-то приказание, заканчивавшееся словом "внутривенно", и потребовал у Валеры телефон. Валера снова забыл, где телефон и припадочно бросился на поиски.
- А зачем он вам? - вдруг спросил Валера.
Мужик сделал скучное лицо.
- В больницу повезем. Паспорт ее давайте и полис.
- А в какую больницу? - Валера снова обнаружил телефон на кухне, но словно бы сомневался, давать его врачу или оставить у себя.
- В Боткинскую, скорее всего, - сказал врач, - в гинекологическое.
- А что с ней? - не успокаивался Валера.
- Кровотечение, - сухо ответил врач, - дайте мне позвонить.
Вскоре пришли еще два врача, Дашу положили на носилки и увезли.
- А я не поеду? - поинтересовался Валера у усталой тетки, деловито щелкавшей замками оранжевого пластмассового саквояжа.
- Чего тебе ехать? - удивилась та. - В Боткинскую повезли. Позвонишь в справочную, и все тебе там расскажут.
Валера молчал.
- Нда, - сказала тетка.