Что-то она задела во мне болезненное, что захотелось отвернуться от неё, а ещё лучше завернуться с головой в одеяло, в кокон, уснуть крепким здоровым сном и проснуться беззаботной бабочкой. Но, увы, это было невозможно. Все завязки и перевязки крепко держали меня в реальном мире.
– Ой, ой, ой аппаратуру свернёте, да и шов разойдётся", – моя сердобольная собеседница положила резко положила руки мне на плечи. Слава богу, всё осталось на месте, но лежать было неудобно. Медсестра была профи. Я не первая её пациентка. И она, посочувствовав мне, поправила подушку и одеяло, чтобы хоть как-то облегчить мне и так не очень комфортное состояние. Заглянул, пробегая мимо меня какой-то врач. Оценил параметры на мониторе от подключенной ко мне аппаратуры, фиксирующей состояние моей жизни. Остался удовлетворённым и, мельком взглянув на меня, спросив: "Ну как?" на что получил ответ, как и было: "Никак". Почему-то ответ был: "Ну, здесь всё нормально".
– Это кто был? – спросила я медсестру.
– Да, анестезиолог, – равнодушно ответила она. Вскоре кортеж со мной повёз меня из реанимационной обратно в палату. Деловитое поскрипывание колесиков каталки, ритмичное мелькание плафонов на потолке больничных коридоров и важное шествие сопровождающего после моего ремонта медперсонала – все это успокоительно воздействовало на меня, и к завершению шествования и возложения меня в ждавшую меня белоснежную постель, я уже была во власти феи снов.
Последнее школьное лето. Как я Его ждала. Душа была в смятении и томлении. Было предчувствие ожидания чего-то необыкновенного. Опять на каникулы к бабуле, где полным ходом шёл сбор местных, полудачников и дачников. Каждый день сердце трепетало, что я увижу Его, Принца. Он все не появлялся и не появлялся в нашей тусовке, дошли сведения, что готовится к экзаменам в институт. Ну да, ведь Он был старше нас. У него ответственный в жизни момент – поступление во что-то престижное, куда, мы не знали, но, скорее всего, не в астрономы. Всё это придавало его и так заоблачному имиджу всё равно космические высоты. С этим космическим образом в душе лето в преддверии ожидания встречи было фантастически красивым – солнце ярко светило, цветочки пёстро цвели и птички звонко щебетали. Несмотря на непонятное томление сердца, настроение было развесёлое. Мы с моим верным пажом целыми днями гоняли по лесу на велосипедах, весело похохатывая, подпрыгивая на корнях сосен. А так как все лесные тропинки были буквально сцеплены старыми мозолистыми корнями, хохотали беспрерывно. Иногда останавливались то на одной полянке, то на другой, и в зависимости от интереса с нашей стороны к той или иной компании – картишки, бадминтон, волейбол. В общем, всё было чудесно. Но вот в один прекрасный день решили вспомнить, как сказали в нашей компании, детство – сыграть в "казаков-разбойников". В общем, разбились на "казаков" и "разбойников". Я стала "казаком". "Разбойники" разбежались, а затем и мы – "казаки", которые должны были их искать по тем стрелочкам-меткам, которые указывали пути поиска. Я кружила по лесу по стрелочкам, которые в основном были начертаны на стволах деревьев, но ни одного "разбойника" не встретила, а ведь надо было его ещё догнать и дотронуться – "запятнать", со словами "красная печать, никому не убегать" да ещё отвести в штаб "на пытки", чтобы выведать секретный пароль команды. В общем, до победы было не рукой подать. В какое-то мгновение моё внимание привлекла одна стрелка из нескольких начертанных на дереве. Отличие её от других было в том, что конец её троился в виде этакого трезубца. Так это же знак моего пажа – лилия. Но куда это он вздумал запрятаться. Ведомая любопытством и игровым азартом, я стала пробираться сквозь стену зарослей орешника, умом осознавая, что дорожка ведёт к избегаемому нами болоту. Стрелочки моего пажа чётко вывели путь в этом направлении. Вот сумасшедший, лес большой, и надо же соригинальничать. А вдруг с ним там что-нибудь случится? Я шла, осторожно пробуя почву под ногами. Но воды и кочек, характерных для болота, пока ещё не было. Ещё и ещё несколько шагов – никаких стрелок указателей. Ещё шаг и… Земля ушла из-под ног. Я очутилась в воде. Несколько взмахов руками, но плыть невозможно, что-то обволокло мои ноги и тянуло вниз. Я и кричать даже не успела, как почувствовала чьи-то руки. Я схватилась за эти спасительные руки с такой силой инстинкта самосохранения, что в следующее мгновение мой спаситель тоже оказался в воде. И мы уже вместе с горем пополам выбрались на сушу. Передо мной стоял мой паж – мокрый и жалкий.
– Дурак, – резко сказала я и, так же резко поднявшись с земли, направилась подальше от этого "ведьминого места", так называла болото моя бабушка.
– Почему? – осмелился спросить мой паж.
– Да по кочану. Нашел место, где прятаться, – сердито бросила я ему.
– Я только хотел тебе показать… – вдогонку тихо проронил мне мой спаситель. Я остановилась и обернулась. Вид у него был жалкий – мокрая одежда и мокрые волосы не прибавили ему шика, но я, наверно, имела вид не лучше, но более гордый, как мне казалось.
– Что? – откинув мокрую прядь с лица, произнесла я.
– Вот, смотри, – вдруг как-то непозволительно величественно произнёс он. И в дали, где заканчивалась болотная топь с кочками, блестело зеркало водной глади. И тут гневное моё сердце начало теплеть и таять от увиденного мной чуда. Два роскошных лебедя бесшумно скользили под аккомпанемент только им одним известной мелодии. Это был неземной танец – гармонии и совершенства.
– Откуда они здесь? – спросила я. Мой паж пожал плечами.
– Красиво? – спросил он.
– Нереально, – единственное, что могла произнести я, – кстати, "красная печать никому не убегать". – Дотронулась я до потерявшего бдительность "разбойника": – Пошли в штаб на пытки.
Мой пленник, повинуясь моему приказу, пошёл следом. Но перед тем как покинуть это волшебное озеро-болото мы не смогли не обернуться на крахмальное изящество, кружившее по воде.
– Когда я жил у озера, я был похож на лебедя… – вдруг громко продекламировал неизвестные мне строки из неизвестного произведения мой "разбойничек".
– Ты? – я не могла сдержать нахлынувшего на меня, наверно, нервного смеха. Кого он из себя воображает. Боже мой, да на кого он похож? Мокрая, прилипшая к худенькому телу одежда, да висюльки таких же мокрых волос. Тоже мне принц датский. Мне было с кем его сравнивать. Мой принц был действительно принц. И уж действительно лебедь – само изящество, стройность, спортивность, элегантность, одним словом, аристократ. Вот он был настоящий Лоэнгрин – рыцарь-лебедь. А паж? Паж всегда паж, даже если будет жить у озера.
– А ты… ты льдинка – Тинка – холодинка, – подошёл и поцеловал в мою мокрую щеку. Как он осмелился.
Глава 8
"Валя Валентина, что с тобой теперь…" – а теперь все страхи и мучения позади, – я шла на поправку. Суета вокруг меня ещё была. И лечащая доктор, несмотря на смутившее меня в начале её разноглазье, вела мой восстановительный период в нужном направлении. И хирург, который "надёжный и цветущий" и которому не довелось меня оперировать, а только ассистировать во время операции, курировал мою заживающую рану очень рьяно. А главное – мой муж, мой верный паж на всю жизнь, контролировал вокруг всё и вся, обеспечивая покой и уверенность в благоприятном завершении моих волнений. Всё крутилось и кружилось, но "Сам" так пока и не появлялся – светило. Но ко дню выписки народ вокруг меня ещё плотнее сгруппировался в ожидании "Самого". Всех, конечно, опередил мой верный паж.
– Ну, моя королева, кого я тут встретил? Один человек придёт перед выпиской на тебя посмотреть. Он ведь заходил к тебе, когда ты была ещё не совсем адекватна. И…
– Что и? – испуганно посмотрела я на Алекса.
Муж усмехнулся:
– И ты не узнала его.
"Приятный сюрприз ожидается?" – с любопытством заглянула я в глаза Алекса, пытаясь увидеть там, насколько сюрприз будет приятным.
– Да это наш друг по дачному детству, – как-то равнодушно бросил он. Да, да, чересчур равнодушно, но, наверно, для него это так и было. От чего же ему ликовать было? А мне?..