- Жанна, девочка моя, быть может, ты забыла, но тогда я тебе напомню, - спокойным невысоким голосом Дулина вклинилась в шум бегущего поезда, - это из-за твоей замечательно сорвавшейся свадьбы мы туда едем, в эту, как ты выразилась, дыру, без приемов и магазинов, друзей и поклонников. - На последнем слове дива сделала особый акцент. - Я, между прочим, отменила запись альбома, отложила фотосессию и перенесла концерт, а тебе все бы тусовки да гулянки.
- Мам, ну ладно, извини. Спасибо тебе, ты всегда меня спасаешь. Только ты, - проскулила Жаннет, откладывая журнал со своим изображением, - но я же не виновата, что вокруг одни кретины и уроды моральные. Все эти газовые принцы, нефтяные царьки, медиамагнаты долбаные. Как они мне все надоели! Все, до одного! Лезут со своей любовью бумажной…
- С любовью лезут? - ухмыльнулась певица. - А чего ж тогда от тебя твой пивной король убежал прям из-под венца?
- Козел он, а не король, мама. Я же тебе сто раз объясняла, что сама его на хрен отправила. Мы с Бритни заехали в Сохо в "Сакуру", на закрытый показ. Веселились с подружкой. До свадьбы три дня, я имела право догулять последние свободные деньки с близкой подружкой?! Имела. На этом показе народу было - пруд пруди. Ну я дамскую комнатку случайно перепутала с мужской, а там мой ненаглядный со здоровенным негром…
- Стоп-стоп-стоп, дорогая моя, - перебила Дулина свою распаляющуюся доченьку, - только избавь меня от омерзительных подробностей, я их уже сто раз слышала и, кажется, помню наизусть. Тебе давно уже пора отвлечься от этой постоянной беготни и суеты больших городов и похоронить эту постыдную грязную историю. Через неделю про нее забудут и журналюги, от которых мы благополучно сбежали. Любая "желтая" сенсация живет не дольше восьми дней. Расслабься и максимально насладись солнцем и морем. Выхода другого у тебя нет, не порти нервы - ни мне, ни себе.
- Ну, а чего ты меня заводишь тогда, раз сама все прекрасно знаешь? - не могла успокоиться раскрасневшаяся Жаннет. - Я как этого козла с негром увидела, так сквозь землю готова была провалиться! А он мне, главное, так спокойно говорит: "Ой, Жанночка, а ты разве не в Нью-Йорке? А мы тут с Жан Полем вместе присмотрели тебе один сексуальный подарочек в магазине белья!" Хо-хо, хи-хи! Тьфу, придурок, чтоб его! Белье он мне присматривает, ага! С полуголым негром в мужском туалете он мне подарок присматривает? А сам - в моих трусах! Я ему: "Штаны надень, жених хренов!" - и ушла. Ну, врезала пару раз по морде, конечно. Ногой! И с его же негром и ушла. И понесло же меня в это Сохо! Пивной король! Уж больно голубизной ваш король переливается!
- Да уж, девочка моя, все могут короли, - задумчиво пробормотала дива. - А свадьба-то должна была быть. Ах и ох просто! Но ты успокойся, дорогая. Может, тебе все же к кому-нибудь из нашей тусовки присмотреться, а?
- О, спасибо, мама. - Жаннет скорчила такую мину, будто только что съела дохлого ежа. - Старая песня. Я этими музыкантами, продюсерами, режиссерами с детства сыта по горло. Они все наркоманы, алкоголики, педики, ничтожества с манией величия. Я лучше с криминалитетом свяжусь, чем с ними! Да, точно, а что? Прямо в Гебенджике, или как там его, и затусую с каким-нибудь вором в законе. Найду себе чистого провинциального Зорро с цепурой на шее, чтоб за меня и в огонь и в воду, и кулаки чтоб как арбузы переспелые. И тебе какого-нибудь Аль Пачиняна подыщем, не переживай!
- М-да, принцесса, спасибо преогромное. Перспектива на неделю сногсшибательная. Отличный, чувствую, будет у меня отдых. Отдохну душой и телом, - сказала Дулина без особого энтузиазма и снова отвернулась к окну.
Вдалеке томно плескалась эта темно-синяя бездна и, вкупе со стуком колес скорого поезда, окунала в непоколебимое спокойствие и обещала необъяснимую внутреннюю гармонию.
ГЛАВА 6
Как общаться с коллегами-музыкантами
На обочине пыльной дороги стояли не менее пыльные ЗИМы и, как верные псы, ждали своих хозяев. Хозяевами были бандиты-музыканты, гроза и гордость маленького Южноморска: Пузцо, Саныч, Автогеныч и Ромеро. Все четверо были в концертных костюмах: черных выглаженных брюках, пиджаках, традиционных котелках и темных очках. Белоснежные рубахи, контрастируя с загорелыми бычьими шеями и угольно-черными пиджаками, слепили глаз. В одной руке каждый из молодцов держал музыкальный инструмент, в другой - оружие.
Пузцо, светловолосый, добродушный на вид толстяк с кривым шрамом на левой щеке и выцветшими бровями, насвистывал какую-то невнятную мелодию, похлопывая бубном по округлой ляжке. Рыжий трубач Ромеро нервно жевал жвачку, ковыряя носком лакированного башмака в придорожном песке. Наголо бритый клавишник Автогеныч и чернявый пижон контрабасист Саныч ехидно наблюдали из-под черных очков за тем, как вдоль своего дома шагает развеселый Пастух, бейсбольной битой настукивая по железным прутьям забора ломаный ритм любимого свинга.
День был в самом разгаре, солнце полыхало, на небе не было видно ни единого облачка или даже намека на него. Где-то высоко-высоко, плавно размахивая крыльями, парила хищная птица орлиной породы. Казалось, еще чуть-чуть, и она опалит свои роскошные крылья. Музыканты расположились под развесистыми ветками шелковичных деревьев, чтобы спрятаться от жаркого небесного блина.
- А шеф сегодня в духе, - сказал Автогеныч парням. - Зададим джазу вечером.
- Привет, битлы! - весело прокричал Пастух. - Строить и жить!
- Салют, маэстро, - в тон Пастуху ответил Ромеро и расхохотался. - Всех построим и заживем.
- Пастух, помнишь, мы ночью по "бумеру" палили? Ну, Серый опять притащил туристов, вспоминай, - с места в карьер начал белобрысый Пузцо.
- Ну и чего? - еще шире заулыбался Пастух. - Он пожаловался мамочке?
- Почти, - перехватил разговор не старый, но мудрый Автогеныч. - Там пацаны питерские были, типа крутые. Ну и с утра сегодня в офис их бригадир звонил - дятел, знаешь, редкостный. Короче, стрелку у шлагбаума забил на шесть часов.
- Круто, круто. Из Питера уже на разборки к нам летают. Может, и впрямь реальные демоны, - веселился Пастух, - только у нас же в шесть саундчек… Ну да ладно, Ромеро с Автогенычем всех нас настроят, а мы пока съездим разберемся, заодно и порепетируем.
Через полчаса банда подъехала к ангару с зеленой пологой крышей, который служил им офисом, а по совместительству - репетиционной точкой "Веселой бригады". В здоровенном помещении из мебели был всего лишь один стол с телефоном; в другом конце зала располагалась аппаратура. Все стены были увешаны плакатами великих джазменов и мафиози 30-х годов, а на особо почетных местах красовались портреты Дулиной, Утесова и Аль Капоне. На одной из стен огромная растяжка гордо гласила: "Джаз дал нам все - у нас больше нет проблем!", а под ней висели неоднократно расстрелянные мишени из портретов современных поп- и рок-идолов. На другой стене, как раз над барабанной установкой, разместился транспарант: "От ножа до саксофона - один шаг, и мы его сделали!"
- Эх, хотел бы я с Дулиной дуэт замастырить, - мечтательно почесал макушку Пастух, разглядывая белозубую Алису, которая кокетливо смотрела на него с плаката. - Лучше нее никто у нас в стране джаз не поет. А в Москве ее совсем замордовали, такую хрень заставляют петь - уши вянут. Кстати, битлы, завтра едем в Беленджик, там какой-то фермер год назад у нашего Городского банка кредит взял немереный и уже давно процент не платит. Папа банковский просил съездить получить. Надо помочь родному городу. Мы же здесь за порядком смотрим. Ну что, репетнем?
Бандиты расселись каждый на свое место и завели джазовые мотивы, а Дулина с постера так и продолжала сиять искренней сверкающей улыбкой, не подозревая, в какую историю втянет ее любовь к афроамериканской музыке.
ГЛАВА 7
Как разобраться с делами
На город опускался спокойный вечер. Море серело и лениво облизывало берег, оставляя на нем белую пену, которая тут же исчезала в мокром песке. В будке, уже известной нам по приключениям юмористов, все так же мирно похрапывал дед, запрокинув голову назад. Казалось, она вот-вот отвалится, но так и продолжит сопеть, чуть шире приоткрывая рот на вдохе. Вечернюю тишину то и дело нарушали шуршащие волны да десять молодых парней, которые молча курили и выдыхали дым со звуком, похожим на шум приближающейся к берегу волны. Этот десяток бравых молодцов облепил три "гелендвагена" возле будки сторожа.
На улице стоял довольно теплый октябрь, но великолепная десятка, все как один, были в черных длинных пальто и не закрывающих уши шерстяных шапках. Не расположись они в тот момент именно здесь и не достигни напряжение, повисшее в воздухе, такого уровня, что вот-вот произойдет взрыв и море поменяется местами с небом, то ребят вполне можно было бы принять за актеров какого-нибудь мюзикла. Или спортсменов, которых проспонсировала одна фирма, желая, чтобы они снялись в рекламе ее новой линии одежды, - десятеро из ларца, так сказать.
Общую идеальную картину портили старые друзья - Бугай и Юрец, вертевшиеся рядом с главарем одинаковых парней - Куней. Бугай и Юрец сменили свои откровенные летние наряды на джинсы и спортивные кофты с длинными рукавами. Оба топтались на месте и дергались, словно кто-то тыкал их сотней маленьких иголочек. На фоне сохраняющих спокойствие, как истуканы с острова Пасхи, "близнецов" Юрец и Бугай казались суетливыми опоссумами.
- Ну? Где эта ваша "Веселая бригада"? - лениво, но сосредоточенно протянул главарь Куня.