Они все пили кофе в гостиной после обеда: Анни, Матильда, маленькая Элен и Белоснежка. Это был четверг. Мы ждали Фреде, которая должна была приехать со своим племянником. Мы решили, что после обеда пойдем к замку и обязательно войдем в него, как тогда с отцом. Рядом с племянником Фреде мы должны были стать храбрее и отважиться на такой шаг.
- Патош много читает, - ответила Анни. - Правда, Белоснежка?
- Он слишком много читает для своего возраста, - сказала Белоснежка.
Мы с братом обмакнули по кусочку сахара в чашку Анни и, как того требовала церемония гадания на кофейной гуще, надкусили сахар. Потом, когда они допьют кофе, Матильда прочтет в пустых чашках будущее, "прочтет кофейную гущу", как она говорила.
- А что ты читаешь? - спросил меня Жан Д.
Я ответил, что читаю "Зеленую библиотеку": Жюля Верна, "Последнего из могикан"... но мне больше нравились "Три мушкетера", потому что там на плече у Миледи была выжжена лилия.
- Тебе надо читать "Черную серию", - сказал Жан Д.
- Ты с ума сошел, Жан... - смеясь, сказала Анни. - Патош еще слишком мал для "Черной серии".
- Успеет он еще начитаться "Черной серии", - сказала маленькая Элен.
По всей видимости, ни Матильда, ни Белоснежка не знали, что такое "Черная серия". Они молчали.
Через несколько дней он снова приехал на малолитражке с Анни. Дело было к ужину, шел дождь, на Жане Д. была куртка-канадка. Мы с братом в столовой слушали радиопередачу; увидев, что он входит вместе с Анни, мы привстали, чтобы поздороваться с ним.
- Знаешь, - сказал мне Жан Д., - а я принес тебе "Черную серию".
Он вынул из кармана куртки черно-желтую книжку и протянул ее мне.
- Не верь ему, Патош... - сказала Анни. - Он шутит. Эта книга - не для тебя...
Жан Д. смотрел на меня слегка расширенными глазами, взгляд его был нежным и грустным. В какие-то минуты мне начинало казаться, что он - ребенок, такой же, как мы. Анни частенько разговаривала с ним так же, как с нами.
- Да нет... - сказал Жан Д. - Я уверен, что эта книга тебе понравится.
Чтобы не огорчать его, я взял ее, и по сей день, когда я вижу черно-желтую бумажную обложку, во мне эхом отзывается низкий, немного тягучий голос, голос Жана Д., повторявшего нам с братом название книги, которую он принес: "Башли не брать".
Было ли это в тот самый день? Шел дождь. Мы с Белоснежкой отправились за конвертами и бумагой для писем. Когда мы выходили из дома, Анни и Жан Д. сидели вдвоем в малолитражке, стоявшей у наших дверей. Они что-то обсуждали и были так увлечены разговором, что нас не увидели. Я все-таки помахал им рукой. Жан Д. поднял воротник своей куртки. Когда мы вернулись, они все еще сидели в машине. Я подошел к ним, но они меня даже не заметили. Они разговаривали и были чем-то озабочены.
Маленькая Элен раскладывала в столовой пасьянс и слушала радио. Матильда, должно быть, ушла к себе. Мы с братом поднялись в свою комнату. Я смотрел из окна на малолитражку под дождем. Они так и просидели в машине, проговорив до самого ужина. И что за секреты у них были?
Роже Венсан и Жан Д. часто приезжали к нам ужинать вместе с Андре К. Остальные гости появлялись после ужина. В эти вечера все они допоздна засиживались в гостиной. В нашу комнату долетали взрывы смеха и громкие голоса. И звонки телефона. И еще звонки в дверь. Мы ужинали с Белоснежкой в половине восьмого на кухне. А в гостиной уже был накрыт стол для Роже Венсана, Жана Д., Андре К., Анни, Матильды и маленькой Элен. Готовила для них маленькая Элен, и все они в один голос говорили, что она была "отличная повариха".
Перед тем как идти наверх спать, мы заходили в гостиную сказать всем "спокойной ночи". На нас поверх пижам были надеты халатики - два халатика из шотландки нам подарила Анни.
Остальные гости съезжались постепенно в течение всего вечера. Я не мог удержаться от того, чтобы не смотреть на них сквозь прорези в ставнях, как только Белоснежка говорила нам "спокойной ночи" и гасила свет. Все они по очереди звонили в дверь. Я хорошо видел их лица - на крыльце горела яркая лампочка. Некоторые из них остались в памяти навсегда. И мне странно, что полицейские меня не допрашивали: дети ведь смотрят. И слушают.
- У вас очень красивые халатики, - говорил Роже Венсан.
И улыбался. Сначала мы здоровались за руку с Андре К., она всегда сидела в кресле в цветочек, возле телефона. Ей без конца звонили к нам. Маленькая Элен, снимавшая трубку, говорила:
- Андре, это тебя...
Андре К. непринужденно протягивала нам руку. Она тоже улыбалась, но улыбка мгновенно исчезала с ее лица, не то что у Роже Венсана.
- Спокойной ночи, дети.
Это была веснушчатая, зеленоглазая, скуластая шатенка с челкой на лбу. Она много курила.
Мы пожимали руку всегда улыбающемуся Роже Венсану. Потом Жану Д. Целовали Анни и маленькую Элен. Когда мы уходили из гостиной с Белоснежкой, Роже Венсан еще раз говорил, какие у нас элегантные халаты.
Мы уже подходили к лестнице, когда Жан Д. выглядывал из гостиной, приоткрыв дверь.
- Приятных сновидений.
Он смотрел на нас своими нежными, слегка расширенными глазами. Потом подмигивал и тихим голосом, словно речь шла о какой-то нашей общей тайне, говорил:
- Башли не брать.
Однажды в четверг у Белоснежки был выходной. Она хотела навестить кого-то из родственников в Париже и после обеда уехала с Анни и Матильдой на малолитражке. Мы остались одни под присмотром маленькой Элен. Играли в саду, ставили палатку, которую подарила мне на день рождения Анни. Под вечер приехал Роже Венсан, один. Они с маленькой Элен разговаривали во дворике перед домом, но я не слышал, о чем они говорили. Маленькая Элен сказала, что у них есть дела в Версале, и попросила нас составить им компанию.
Мы были рады, что снова поедем в американском автомобиле Роже Венсана. Это было в апреле, во время пасхальных каникул. Маленькая Элен села впереди. На ней были ее всегдашние брюки и ковбойская курточка. Мы с братом сидели на огромном заднем сиденье и ноги у нас не доставали до низу.
Роже Венсан вел машину медленно. Он обернулся к нам и с улыбкой спросил:
- Хотите, я включу радио?
Радио? В этой машине, значит, и радио слушать можно? Он нажал кнопку из слоновой кости на приборной доске, и сразу же зазвучала музыка.
- Громче или тише, дети? - спросил он.
Мы не осмелились ответить ему. Мы слушали музыку, идущую из приборной доски. А потом какая-то женщина запела сиплым голосом.
- Это поет Эдит, дети, - сказал Роже Венсан. - Наша приятельница...
- Ты видишься с Эдит? - спросил он у маленькой Элен.
- Да. Иногда, - ответила маленькая Элен.
Мы ехали по очень длинному проспекту и прибыли в Версаль. Машина остановилась у светофора, и мы с восторгом рассматривали слева на лужайке огромные часы с цифрами, выложенными из цветов.
- Как-нибудь я поведу вас смотреть дворец, - сказала маленькая Элен.
Она попросила Роже Венсана остановиться у магазина, где продавали старую мебель.
- А вы, дети, останетесь в машине, - сказал Роже Венсан. - Присматривайте за ней хорошенько...
Мы, гордые таким важным поручением, следили за всеми прохожими, идущими мимо нас по тротуару. В оконном стекле магазина Роже Венсан и маленькая Элен разговаривали с усатым брюнетом в плаще. Они очень долго разговаривали. Они забыли о нас.
Потом они вышли из магазина. У Роже Венсана в руках был кожаный чемодан, который он положил в багажник. Он сел за руль, а маленькая Элен рядом с ним. Он обернулся ко мне:
- Никаких происшествий?
- Нет... Никаких... - сказал я.
- Ну что ж, тем лучше, - сказал Роже Венсан.
Обратно из Версаля мы ехали по улице, в конце которой виднелась кирпичная церковь. Рядом на пустыре вокруг сверкающей площадки-автодрома раскинулись ярмарочные палатки.
- Поведем их на автомобильчиках покататься, а, один разочек? - спросила маленькая Элен.
Все четверо мы ждали у бортика. Из громкоговорителей неслась слишком громкая музыка. Только в трех автомобильчиках сидели люди, двое наскакивали на третьего, толкая его с двух сторон одновременно, раздавались крики и взрывы хохота. Штанги машинок оставляли искрящиеся дорожки на потолке автодрома. Но больше всего меня пленили цвета автомобильчиков: бирюзовый, бледно-зеленый, желтый, фиолетовый, ярко-красный, сиреневый, розовый, темно-синий...
Они остановились, и их пассажиры покинули площадку. Брат сел с Роже Венсаном в желтый, а я с маленькой Элен - в бирюзовый.
Кроме нас, на площадке никого не было, а мы друг друга не толкали. За рулем сидели Роже Венсан и маленькая Элен. Катались по кругу, мы с маленькой Элен ехали за машиной Роже Венсана и брата. Вычерчивая зигзаги, проскальзывали между пустыми, замершими на площадке автомобильчиками. Музыка звучала потише, и человек, продавший нам билеты, стоял у бортика и грустно смотрел на нас, словно мы были его последними клиентами.
Уже совсем стемнело. Мы остановились у края площадки. Я еще раз оглядел все эти яркие машины. Потом мы с братом, когда легли, долго говорили о них. И решили завтра же устроить такой автодром у нас во дворе, взяв из гаража старые доски. Конечно, достать автомобильчик будет трудно, но, может, удастся раздобыть какие-нибудь старые, уже негодные. Нам казалось, что самое важное - цвет: я выбирал между сиреневым и бирюзовым; брату очень нравился бледно-зеленый.