- Если вы не возражаете, я бы предпочла об этом больше не разговаривать.
- Бросьте, все было не так уж плохо, - сказал он.
Шарлотта не ответила.
- Вообще-то, - не отступал он, - поездка была для вас полезна.
- Не думаю, что мой отец с вами согласится, - несколько чопорно ответила она.
- Возможно. Однако его мнения спрашивать никто не будет, верно?
Вспомнив свой вздох облегчения, когда отец захлопнул за собой дверь коттеджа, она промолчала. Археолог завел двигатель, развернул джип, и они помчались обратно так же быстро, как ехали сюда. У гаража Шарлотта выскочила, не сказав больше ни слова, и поспешила к себе. Свет нигде больше не горел. Она разделась в темноте, включив лампочку над умывальником лишь для того, чтобы капнуть на губу йодом. Ложась в постель, она заметила, что дрожит. Но все равно шум волн не мог усыпить ее еще очень долго.
6
Наутро она проснулась в дурном расположении духа. Вероятно, сказывался перелет, а, может быть, нервы расстроились от неприятностей прошлой ночи. Халима, младшая жена повара Мустафы, принесла ей завтрак. Закончив, Шарлотта поднялась и посмотрела в зеркало. Нижняя губа по-прежнему опухшая. Может, к обеду спадет", - с надеждой подумала она, затем надела купальный костюм и помчалась на пляж, где все утро загорала и купалась. Около полудня она заметила, как из-за скал у подножия мыса выходит мсье Ройе - в белом фланелевом костюме и с тросточкой. Он подходил все ближе, и Шарлотта была рада, что это не мистер Ван-Сиклен.
- Ага! Сегодня - русалка! - воскликнул он. - Удобно ли море?
- О да. Очень мило.
Он стоял над ней, рисуя завитушки в песке кончиком трости, и они разговаривали. Наконец он спросил:
- Могу я присесть?
- О, прошу вас! Конечно! - Как неприлично, что она сама ему не предложила.
Подсев ближе, он продолжал болтать, ковыряя тростью в песке. А через несколько минут повернулся и посмотрел ей в лицо, улыбнувшись так, что глаза его, казалось, засияли еще ярче:
- Знаете, в жизни бывает не очень много моментов, когда мужчине выпадает честь посидеть рядом с настоящей русалкой. Поэтому вы должны меня простить за то, что я наслаждаюсь этой привилегией.
Шарлота не знала, что на это сказать, но его манеры забавляли ее, поэтому она просто рассмеялась и ответила:
- Спасибо.
Его, похоже, это не удовлетворило.
- Мне бы не хотелось вас смущать, дорогая моя. Вы должны понимать: все, что я говорю, - от чистого сердца. Это не лесть. Если вам мои слова кажутся комичными, дело просто в моем английском вокабуляре.
- Но это нисколько не комично, - не согласилась она. - На самом деле, это очаровательно. И вы красиво говорите по-английски.
Говорил он очень мало - в основном, цветистые комплименты, но Шарлотта сочла их безобидными, чуточку трогательными и, в общем и целом, приятными. Чем больше они разговаривали, тем симпатичнее он ей казался, и она поймала себя на том, что ей хочется ему довериться - не в чем-то особенном или серьезном, подумала она, а просто в том, что приходит ей в голову. Он был дружелюбен, невозмутим, искренен и показался ей очень мудрым. Мыс обогнула, покачиваясь на морской зыби, рыбацкая лодочка, и Шарлота неожиданно спросила:
- Мсье Ройе, скажите мне честно. Как вы считаете, мерзко ли мужчине целовать девушку против ее воли?
Слова шокировали ее саму: она не знала, что они окажутся именно такими, но, очевидно, их нужно было произнести, а произносить их больше было некому.
По загорелому лицу мсье Ройе расползлось облачко. Медленно он сказал:
- А. Вижу, вам обо мне говорили.
- Нет! Нет! - пораженно воскликнула она, приходя в ужас.
- Естественно, говорили, - спокойно продолжал он. - Нас друг другу так и не представили. Вы это осознаете? Да. Конечно, говорили. Почему нет? Они в своем праве. - Француз помолчал. - Вскоре будет подан обед, и я должен сперва подготовиться. Но я хочу ответить на ваш вопрос. Да. Я считаю, что это мерзко. Вы употребили слова "против ее воли". Но существует огромное количество девушек, у которых нет своей воли, вроде туземок здесь или даже испанок низших сословий. Им все это без разницы, лишь бы они получили подарок. Никаких желаний у них нет. А если у них нет воли, то против нее и пойти нельзя, разве нет?
Шарлотта молчала.
- Я говорила не о вас, - наконец произнесла она.
Француз посмотрел на нее очень серьезно; похоже, он ее вообще не услышал.
- Вы видите, что я хочу сказать?
- Я не уверена, - ответила Шарлотта, просеивая пальцами песок. - Но я в самом деле не хотела…
Мсье Ройе встал.
- Доброе утро, мадам.
Она оглянулась: рядом стояла мать. Француза она приветствовала жестко, затем перевела взгляд ниже:
- Шарлотта, время обеда. Пойдем одеваться.
В ее голосе слышалась ярость, напомнившая о давно забытых днях детского непослушания и взаимных упреков.
Тропа шла вверх круто. Шарлотта карабкалась первой, мать пыхтела у нее за спиной.
- Шарлотта, я крайне на тебя рассержена. Ты уже не ребенок, знаешь ли… - Между фразами она умолкала и переводила дух. - Мы с твоим отцом ясно дали тебе понять, чтобы ты не имела никаких дел с мсье Ройе. Как еще тебе это объяснить? Я собиралась рассказать тебе о нем сегодня утром. Но ты, конечно же, исчезла. Не знаю, почему… ты меня разозлила так, что дальше некуда. Ты совершенно неразумна и эгоистична…
Шарлотта апатично слушала эту диатрибу, не сбавляя шага, чтобы матери, старавшейся не отстать, излагать было как можно труднее. В какой-то момент она хотела было возмутиться, что мсье Ройе объявился лишь за несколько минут до прихода матери и она просидела с ним совсем недолго, но почувствовала, что окажется неправа: это будет звучать оправданием, а она решительно не допускала за собой вины. И поскольку ничего не отвечала, материнский голос начал робко смягчаться:
- Тебе не кажется, что пора измениться, подумать и о других тоже?
- Наверное, - расплывчато ответила она и продолжила уже громче: - Но я не понимаю, что ты имеешь против бедного мсье Ройе, раз говоришь о нем такие кошмарные вещи.
Миссис Каллендер нетерпеливо фыркнула.
- О боже праведный, Шарлотта! Я знаю про этого человека всё. Поверь мне, прошу тебя, у него отвратительная репутация. Из-за нее тебе не следует с ним видеться наедине. Но к тому же так вышло, что я знаю: репутация эта совершенно оправданна. Он неисправимый повеса и негодяй. Как бы то ни было, я не собираюсь с тобой это обсуждать. Это признанный факт. Но я намерена сделать одно - взять с тебя обещание, что ты не станешь разговаривать с ним, если твоего отца или меня не будет рядом.
Они выбрались на вершину утеса. Миссис Каллендер хотелось остановиться и передохнуть, но Шарлотта спешила дальше подъем здесь был уже не так крут, и мать, тяжело сопя, быстро нагнала ее. Злости в ее голосе теперь звучало больше:
- Я не намерена стоять рядом и смотреть, как этот старый распутник будет портить тебе жизнь… я не потерплю ваших встреч. Ты меня поняла?
Шарлотта заговорила, не оглядываясь:
- Да, конечно, я понимаю. Но я не согласна.
- Меня не интересует, согласна ты или нет! - пронзительно возопила миссис Каллендер. - Я полагаю, ты считаешь, будто проявлять свой нрав - остроумно и прилично…
Они дошли до огорода. Гибралтарская медсестра принимала солнечные ванны на веранде коттеджа. Миссис Каллендер сбавила тон и заискивающе произнесла:
- Дорогая моя, не порть мне удовольствие от твоего приезда - не упрямься и не злись по такому поводу.
- Ты хочешь, чтобы я была с ним груба?
- Это не обязательно. Но если ты меня не послушаешься, груба с ним буду я. Я просто попрошу его съехать. А я ни с кем еще так не поступала.
- Значит, мне остается только одно: сказать ему в твоем присутствии, что ты запретила мне с ним разговаривать.
Они стояли в саду между своими коттеджами.
- Если это самый приятный способ, который приходит тебе в голову, так и поступи, - ядовито вымолвила мать. - Я совершенно не стану возражать.
Она вошла к себе и захлопнула за собой дверь. Шарлотта еще мгновение смотрела ей вслед.
В зеркало она рассмотрела губу: от соленой воды опухоль спала. Девушка быстро оделась и пришла в столовую, где с огромным облегчением отметила, что мистера Ван-Сиклена нет. За обедом она выглянула в окно и увидела, что мсье Ройе обслуживают на террасе, на солнышке; интересно, подумала она, он ест снаружи, потому что ему нравится, или он так бережет ее доброе имя? Родители еще не доели десерт, а она извинилась и встала из-за стола. Выйдя, чуть помедлила на ступенях террасы, а затем как ни в чем ни бывало подошла к столику, за которым мсье Ройе пил кофе. Он встал и подтащил ей стул от соседнего столика. Сознавая, что в окно за нею наблюдают, она села. Хассан принес ей чашку кофе, и они с французом оживленно побеседовали минут пятнадцать. Шарлотта вполне ожидала, что мать сейчас выскочит и устроит сцену, однако ничего подобного не произошло. Встав и направившись к себе в коттедж, она думала: "Придет сейчас", - однако пролежала, прислушиваясь, не раздается ли материнские шаги, довольно долго, а мать так и не появилась. Наконец, Шарлотта забылась тяжелым сном.