Неожиданно капитан встал, поднял бородатое лицо к небу, как будто хотел что-то разглядеть.
- Что-то случилось? - спросил Нестор.
- Тихо!
Давиди еще некоторое время послушал пространство, стремительно нырнул в кубрик, затем так же стремительно вынырнул из него и что-то сообщил Майки по-итальянски. Матрос тотчас вскочил и перебрался на палубу. За ним последовал и капитан, и они быстро стали убирать паруса.
Нестор чувствовал - что-то происходит. И не только потому, что команда убирает паруса. В воздухе будто сконцентрировалось электричество, запахло озоном, а остановившуюся лодку почти перестало качать.
Давиди запустил двигатель, и лодка пошла перпендикулярно первоначальному маршруту.
Майки и капитан будто чего-то ожидали, всматриваясь в ночь.
Нестор тоже чего-то ждал.
От напряжения команды в нем зародилась тревога. В желудке пришли в движение сырные крекеры, и захотелось выблевать их.
- Что происходит? - спросил Нестор, стараясь сохранять спокойствие.
- Барометр упал, - сообщил Майки.
- Сильно упал, - подтвердил капитан.
Потянуло легким ветром.
Нестор подумал - вот будет незадача вот так вот, в пятидесяти милях от суши, погибнуть. В первый день, вернее, ночь, попасть в кораблекрушение!.. Такое только для истинных неудачников и мудаков. Вместо Антарктики - дно возле тропического острова.
Капитан и Майки по-прежнему балансировали на палубе, широко расставив ноги, вглядываясь в беспросветную темень. Ветер усилился, развевая длинные волосы Давиди. Он стоял без движений, сложив руки крест на крест, как Наполеон в ожидании сражения.
Майки включил фонарик и направил луч света в безбрежный океан.
Гигантскую волну они увидели все вместе и сразу. С пятиэтажный дом, черной гранитной стеной она падала прямо на борт лодки.
- Бля! - воскликнул Нестор.
Он мог бы успеть восхититься таким природным чудом, если бы успел. Но в его открытый рот попали брызги надвигающейся катастрофы, а еще через мгновение миллионы тонн воды подхватили человеческое тело, словно спичку, закружили, сдавливая и перемалывая, а потом вдруг отпустили, будто из пращи, подбросив на десятиметровую высоту.
Он упал рядом с опрокинутой лодкой и еще был жив, когда по его позвоночнику ударило лопастью винта, который бесполезно крутился, тратя вытекающий в океан дизель.
Нестор потерял способность двигаться, лишь рот его открывался в безмолвных криках.
Он был в полном сознании, когда пошел ко дну. Перебитый позвоночник обездвижил его тело, он хотел было вдохнуть в себя воду, чтобы покончить с мучениями, но, парализованный, и этого сделать не смог - так с открытым ртом и шел ко дну. До смерти ему оставалось примерно три минуты, и он успел подумать о том, что поход в Антарктику все же был авантюрой… Непонятно, зачем он жил, какое наследие оставил… Мудак! Абсолютный мудак!.. Потом он вспомнил детей и представил, как мучительно будет Птичик переживать его смерть… А еще ему показалось, что сквозь толщу морской воды с ночного неба на него смотрит Божий лик. И лик этот женский, похожий на Алину…
До смерти оставалось двадцать секунд, когда странного вида большая рыба подплыла к Нестору и отщипнула от его бедра здоровенный кусок плоти.
"И сожрали", - подумал он за секунду до смерти. А еще через мгновение его мозг погас, как отработанная лампа, и Нестор Сафронов умер.
Game over!
Глава 5
Ты можешь стать кем хочешь, - сообщил гранит.
- Знаю.
- Собачкой или птичкой…
- Да. Я могу быть и тем и другим одновременно.
- И чем хочешь можешь стать.
- Как это?
- Неодушевленным предметом…
- Зачем?
- Можно узнать, как ощущает себя пуля, попавшая в человеческое сердце. Стань пулей, пронзившей собственное сердце! Можешь попробовать стать мною.
- Интересно…
- А я о чем!
- Твоими идеями я пользоваться не стану, сам сгенерирую!
- Конечно! Я это только для примера, малыш…
- Сам что делаешь, дядя? В кого превращаешься?
- Я?.. Как тебе объяснить… Ну представь, что я и созвездие Лебедя и одновременно все звезды и галактики. А еще я метеоритный дождь и с тобой в то же время разговариваю…
- Серьезно!
- Забавляюсь.
- От скуки?
- Скуки не существует, как и времени!
- Ну как же! Время есть! Если ты метеоритный дождь, падающий на планету? Начало дождя и падение его в атмосферу! Это временной отрезок!
- Мой метеоритный дождь падает уже почти миллион лет…
- Миллион лет - это тоже временной отрезок!
- Согласен… Пусть теперь он падает в обратную сторону, твой метеоритный дождь!
- Тебе что, совсем про человека не интересно? И дождь твой, а не мой!
- Почему меня должно интересовать то, что давно исчезло? Человек…
- Что исчезло?
- Человечество… Дай-ка подумать… Уже несколько миллионов лет, как о человечестве даже воспоминания не осталось! Крупнейшая вспышка на Солнце! Все выгорело!..
- Неправда! Вот я сейчас разговариваю с тобой и одновременно делаю как человек, ученый, физическое открытие, а еще я сейчас обнимаю любимую женщину! Еще у меня мочевой пузырь полный! У тебя есть мочевой пузырь?.. Вот оно, человечество!
- Субъективизм! Надо будет - и мочевой пузырь организуем!
- Нет, объективизм.
- Я не знаю никакого человечества!
- Врешь!
- Вообще ты хам!
- Тебе нечем крыть!
- И вульгарен! Тебе нужны навыки, а пока ты мне неинтересен!.. Встретимся через триста миллионов лет…
- Обиделся?
Гранит не ответил.
- Ну и черт с тобой! Через триста, так через триста!..
Глава 6
Мать с торжественным выражением зачитала детям иностранную телеграмму. В ней говорилось, что судно "Пеперчино", на котором находился Нестор Сафронов, затонуло в семидесяти милях от островного государства Антигуа. Все попытки обнаружить тело российского гражданина оказались тщетными. Власти Антигуа выражают семье и близким погибшего соболезнования.
Верка и Птичик, выслушав текст телеграммы, стояли, подняв головы на мать, как будто ждали продолжения.
- Идиот! - проговорила мать.
- Так что, - уточнила Верка, - папуся умер?
- Умер, - подтвердила мать и с неким удовлетворением пояснила: - Утонул. Пошел на океанское дно камнем!
Птичик как подкошенный рухнул на ковер и попытался потерять сознание, чтобы уберечься от невыносимой боли. Но мир оставался вокруг него нетронутым, и несчастье медленно, тягуче, как мед из ложки в рот, вошло в него, заполнив существо от макушки до пяток. Кишки в животе свело, и он скорчился на полу.
- Будь мужчиной! - приказала мать.
- Как тебе не стыдно! - вторила Верка.
- Я знал, - зашептал Птичик. - Я чувствовал… Мне снилось, что он утонет!.. Как же я… Один… Я всегда знал, что останусь один!.. Папоч-ка-а-а!..
- И я знала! - отчеканила мать. - Надо быть полным идиотом, чтобы рисковать жизнью, когда у тебя маленькие дети! Идиот - он и есть идиот!
Словно отточенным тесаком боль ковырялась во внутренностях Птичика. Сквозь слезы, через физические и душевные муки, уставясь на мать горячечными глазами, он сквозь зубы произнес троекратно:
- Сука, сука, сука!!!
Мать, не желая слышать сына, отвернулась к окну, стараясь сосредоточиться и решить, как теперь жить без Нестора. "Может, Хабиба вызвать на постоянное место жительства? Мало ли у нас в стране гастарбайтеров!.." Позже она так и сделает.
Верка по-прежнему стояла посреди комнаты и удрученно качала головой:
- Значит, одежды для бейби-бона не будет!..
К сороковому дню смерти Нестора его друзья-олигархи вскладчину зафрахтовали огромную пятидесятиметровую люксовую яхту, перегнали ее к берегам Антигуа, а затем чартерным рейсом отправили на островное государство семью Нестора.
Таким образом решили почтить память известного в олигархических кругах российского архитектора.
Яхта всего за три часа достигла места крушения, где с ее борта были брошены в воды Атлантического океана поминальные венки с надписями "От детей", "От коллег", "От Союза архитекторов", "От друзей" и т. д.
На яхте также находились капитан "Пеперчино" Давиди и матрос Майки. Их пригласили как близких товарищей Нестора.
За поминальным столом Давиди произнес:
- Хороший был человек! Случайность правит миром!
Грустный Майки подтвердил слова капитана кивком.
Дальше пошли традиционные тосты. Говорили про смелость архитектора, про талант человека, еще про что-то, а потом кто-то из самых крутых сказал, как нынче принято, что покойный бы не хотел, чтобы на его поминках грустили чрезмерно, - и через пять минут траур сменился легким праздником.
Верка где-то отыскала караоке и запела оглушительно: "Вместе весело шагать по просторам, по простора-ам!"
Мать положила глаз на помощника капитана со смуглой кожей, как оказалось - индийца по национальности, и пыталась кадрить его. Индиец по-русски никак, а мать английского не разумела. Так офицер и не понял, чего от него хочет хмельная вдова, дергающая его за лацканы белоснежного кителя.
И только Птичик не желал веселиться. Он стоял, прислонившись к борту яхты и почти перевалившись через поручни, все всматривался в бирюзовые воды Атлантического океана, будто надеясь, что вот сейчас отец вынырнет с глубины на поверхность, широко улыбнется, а потом предложит, как обычно: "Давай я тебя обниму сынок, давай силы дам!"
Но отец все не выныривал, предпочтя жить на дне морском.
Птичика отыскал друг отца. Приобнял за плечи.