- Мало овощей! - пояснил Нестор.
- Это же овощи, - словно неразумному, объяснил Давиди. - Их много не возьмешь! Они сгниют!
Каждый помидор заботливо переложили салфеткой, лук отдельно, картофель - в темное место… Яблок взяли приличное количество - меньше портятся… Несколько ананасов и дынь…
Подаренный гарпун Нестор поместил в своей каюте, на верхней полке, куда забросил все вещи, закрепив их специальной сеткой, чтобы при качке не сыпались с высоты. Он все никак не мог понять, как будет спать в этом помещении - сто восемьдесят на девяносто сантиметров. Места меньше, чем в могиле.
Отплытие было назначено на вечер, так как нужный ветер подует с девятнадцати часов.
В последнюю ночь Нестор спал на удивление хорошо. Без снов, как будто накануне наработался физически до полного изнеможения…
Позавтракал…
Позвонил детям…
- Пока, пап, - грустно попрощался Птичик. - Мне как-то страшно за тебя!
- Целую, папуся, - кокетничала Верка. - Не забудь про одежду для бейби-бона!
Девушка Алина трубку не взяла…
Любой лодке, уходящей из Антигуа в мало-мальски серьезное плавание, салютуют все остающиеся яхты. Самые маленькие и самые большие, они целую минуту гудят разными голосами, прощаясь со своим собратом.
У Нестора даже слезы на глаза навернулись в патриотическом порыве, хотя флаг на ветру развевался итальянский. Есть патриотизм внутренний, не по отношению к Родине или стране, тебя воспитавшей, а именно к себе, к своей душе, к своим моральным принципам и чести… Даже на пограничном контроле, когда штамповали его карту моряка, а в графе "место назначения" написали "Антарктика", у Нестора защемило в груди горделивой тоской, а черный пограничник, никогда не видевший снега, отдал команде сумасшедших честь. Встал со стула, уложив толстый живот на канцелярский стол, и приложил ладонь к бритому черепу.
Антигуа прощался с будущими героями. Сколько их было, уходящих из этой Мекки яхтенной жизни! А сколько еще будет!..
Некоторое время за "Пеперчино" гналась резиновая лодочка друга. Он улыбался широко, открыто, а Нестор, балансируя на палубе, отвечал ему, слегка напряженно, но так же открыто, словно позировал для фотографии. Друг его таким и сфотографировал со вспышкой, на телефон.
А потом резиновая лодочка отстала, темнота вечера проглотила ее, как и окружающий пейзаж тропического острова.
"Пеперчино", тарахтя мотором, вышла из акватории порта. Давиди и Майкл закрутили лебедками, поднимая главный парус, а Нестор, держась за боковой трос, чувствовал себя лишним, ничего не умеющим, а оттого стало неловко, будто он на чьем-то иждивении проживает.
- Вэй-вэй-вэй! - слышал он негромкие команды капитана, что означало необходимость немного стравить канат, задавая парусу правильный градус наклона.
"Пеперчино" перевалилась на бок и пошла быстрей.
Через десять минут капитан и Майкл сошли с палубы на корму.
- Все? - спросил Нестор.
- Пока да, - ответил Майкл. - Сейчас несколько часов будем идти по ветру, так что отдыхайте.
- Я и не устал.
- Все равно делать нечего!
Давиди запрыгнул на сиденье, дотянулся до флага и подвязал его двумя веревочками, чтобы не болтался.
- Иначе сорвет, - пояснил Майкл.
- О'кей, - качнул головой Нестор. - Я буду называть тебя Майки. О'кей?
- О'кей.
Капитан на лодке в одночасье переродился. Нестору показалось, что он даже вырос на голову. Его хипповские волосы уже не казались таковыми, борода была идеально подстриженной, а после того как Давиди, нырнув в кают-компанию, включил Луи Армстронга, вынырнул обратно и улегся на сидушки нога на ногу, Нестор и вовсе не узнавал еще недавно неприятного мелкого человечка.
Капитан лежал под звездным тропическим небом и хрипловато подпевал Армстронгу свободным человеком. Распорядился, чтобы Майкл приготовил чай, а потом они пили его, хрустя сырными крекерами.
Внезапно Нестор ощутил в душе несказанную благодать. Великий покой снизошел на весь его организм. Все сомнения и волнения растворились в непроглядной тьме, смешавшись с горячим воздухом. Он понял, что обязан новому своему состоянию - определившейся задаче, пусть и сложной, но одновременно простой, с обязательным ответом - достичь Антарктики. И другого не дано! И пути обратного нет.
Так у заключенного в тюрьме. Если он смирится, что нужно жить в камере отведенные ему годы, то все просто. Его поят и кормят в определенные часы, будят и укладывают спать, определяют и отводят на работу. За него все решают. И если он покорно следует системе, то со временем ему становится легко и просто… Многие возвращаются в тюрьму, чтобы ощущать этот кайф, возможность не принимать решений, отдавая свою судьбу кому-то, кто ее определит. В психушке точно так же…
Вот и Нестор вдруг осознал, что сейчас от него ничего не зависит, возвращение невозможно, ему дважды за ночь необходимо будет просыпаться на вахту, а потом засыпать вновь. Надо будет учиться вязать морские узлы и ставить паруса, осваивать систему GPS, чтобы не сбиться с курса, и еще большой куче всего нового для него.
Теперь у него сформировалась цель. Локальная, не связанная с глобальными задачами творчества, воспитания детей, наследия и прочего, что лишает покоя, цель была предельно ясной - из точки А дойти в точку Б. И все!
Нестор сам не заметил, как запел густым басом, вторя словам Армстронга - "Это прекрасный, прекрасный мир". И никто не посмотрел на него в этот момент как на идиота, хоть и фальшивил он безбожно. Каждый был сам по себе и жил самостоятельно в этом одновременно открытом и замкнутом пространстве, имея право на публичное одиночество.
Нестор ощутил чувство счастья от бытия и одновременно от правильно принятого решения.
В первые же два часа плавания, объединенные единой целью, они словно в одночасье стали родственниками.
И по-родственному Давиди признался компании, что накануне отплытия ему позвонила его женщина Антонелла и сказала, что между ними все кончено.
А как он любил ее! Сколько надежд связывал на будущее! А она!.. Как она могла!
Он обращался к Нестору. Весь его сбивчивый монолог был обращен к нему как к ровеснику. На Майки он не смотрел, а, взмахивая к небу руками, объяснял своему слушателю:
- Ведь никогда такой любви на земле не было! - Его глаза горели взорвавшимся янтарем. - Ведь ни один мужчина не будет любить женщину так, как я! О, господи, как я ее любил! Боготворил! Я был слеп по отношению к другим женщинам, только ее лицо узнавали мои глаза!.. Она наплевала на наши высокие чувства!
И Нестор, и Майки слушали капитана, понимая сейчас, отчего он на берегу маялся, исходя злобой.
- Мы с ней прожили пять лет! Мы выпили сотни ящиков тысячедолларового шампанского и занимались любовью во всех уголках мира!.. Вероятно, она сейчас сидит у себя дома и страдает, так же, как я!
- Позвони ей, - предложил Нестор. - Позвони и поговори!
- Она отключила мой телефон!
- Как это?
- Он был зарегистрирован на ее карту…
Нестор был неприятно удивлен.
У Майки телефона не было, оставался только один, Нестора. А вдруг что-то случится со связью?!
- Через тысячу миль начнет работать радиосвязь! - успокоил Давиди.
- Значит, и Интернет не работает? - понял Нестор.
- Мне не нужен компьютер! Мне достаточно GPS!
- А как насчет погоды? - спросил Майки. - Откуда мы будем узнавать погоду?
- Как она могла! - запричитал Давиди. - Какая глупая женщина! Заставляет себя страдать! И меня тоже!.. Я не могу даже позволить себе купить продукты и дизель для двигателя!..
Хлопнул парус.
Все посмотрели наверх.
Небо будто погасло. Ни одной звезды.
Давиди несколько раз нажал кнопку автопилота, лодка повернула на два градуса, захватывая парусом ветер, и вновь устремилась вперед.
Нестор набрал номер телефона друга.
- У него даже компьютер не работает! - жаловался по-русски.
- Мы договорились созваниваться дважды в сутки. Мой Винченцо будет передавать ему погоду и координаты ветров.
- А если мой телефон… Если он за борт упадет? Что мы будем делать?
- А ты его не роняй!
- Да если бы я знал, что его баба бросила!
- То что? Не пошел бы?
Несто выматерился.
- Пошел бы.
- Ну так я же знаю. Зачем было волновать тебя заранее.
- Спасибо, что позаботился!
- Не за что… Кстати, мне тут Винченцо говорит, что у вас погода меняется, будет достаточно сильный ветер!
- Да, звезды исчезли…
- Это тебе на первый день!.. Главное - не ссы за борт. На этом многие погорели. И помни: одна твоя рука должна всегда принадлежать лодке! Всегда. Даже в штиль!..
Они договорились созвониться утром, после чего Нестор сообщил капитану, что ожидается сильный ветер.
- Не волнуйся, - успокоил капитан. - Мне не нужен компьютер, чтобы знать об изменении погоды. К тому же у меня есть барометры. Из металла - в кубрике висит, второй, из огня, у меня внутри, прямо в сердце. Я чувствую любые изменения!..
- А то, что тебя Антонелла собирается бросить, ты чувствовал своим огненным барометром?
- Нет, в этом случае мое сердце было обмануто…
Давиди замолчал, Майки вообще никогда первым не заговаривал, а потому Нестор сидел и вслушивался в темноту. Стрекотал на ветру пропеллер, заряжающий генератор, шипела, умирая, разрезанная волна. Он посмотрел на воду и увидел мириады светящихся точек. Океанские светлячки. Планктон… Нестор опять испытал чувство удовлетворения. Он точно понимал, что делает что-то совершенно необычное для себя, а потому правильное.