Надувное суденышко залито водой, одежда мокрая насквозь, а рыба, как назло клюет и клюет.
За несколько выходов на реку, Андрей снабдил всех любителей речной рыбы, а остальной улов решил засаливать в тару.
Он купил три банных тазика, соли. Уложил в них рыбу, в качестве гнета поставил их друг на друга возле кровати в своем номере и довольный пошел на репетицию в театр.
В гастрольном репертуаре Музыкального театра – оперы и оперетты. Оперы, конечно, серьезный сценический жанр, он на любителя. Другое дело – оперетта, она до сих пор не сходит с театральных сцен, оставаясь любимейшим музыкальным произведением. Очарование радостных мелодий, их веселая танцевальность пленит своим праздничным жизнеутверждением, а тонкий юмор и филигранная ирония, мастерски вписанные в сюжетную линию, восхищают.
Театр привез на гастроли "Поцелуй Чаниты", "Цыганского барона", "Цыганскую любовь", "Летучую мышь", "Сильву" и другие спектакли.
"Летучую мышь" отмечает особая атмосфера радости, предвкушения праздника, ожидание новых эмоций. Штраус, известный как композитор-вальсист, написал эту оперетту по совету друга Жана Офенбаха. Он, как-то невзачай заметил: "А почему бы Вам, милый Штраус, не перестать писать вальсы и не начать писать оперетты?"
Идея понравилась Штраусу, и сейчас мы можем наслаждаться великолепными опереттами, написанными этим композитором.
Он воспевает знакомые каждому человеку идеалы – тепло семейного очага, преданную любовь, чистоту помыслов и душевный покой. Ненавязчивая музыка дарит зрителю веру в настоящую любовь, подлинную красоту и истинное счастье, к которым стремится сердце и разум каждого из нас.
Действие спектакля наполнено лирическими ариями, бальными танцами: господа во фраках и смокингах, а дамы в пышных платьях с обнаженными руками.
На спектакле Андрей держит бутафорский фужер, якобы наполненный шампанским и не отрывает взгляда от вальсируюших балерин на балу. Среди них танцует очаровательная и блистательная Жанна.
На сцене вместе с солистами удачно суетится и доводит публику до аплодисментов артист хора Юрий Тамарин. Он в роли старика пытается ухаживать за молодой дамочкой и с прытью козлика, пытается ее добиться.
Вернувшихся после спектакля в гостиницу артистов встретил администратор, сердито спросив:
– Кто из вас – Соколов?
– Это, вероятно, я, – отвечал Андрей.
– Вон из гостиницы!.. Вы просолили все помещение, всюду пахнет рыбой. Из-за вас пострадал человек – приезжий гражданин.
Скандал был грандиозный. Но выход был найден. Администратор театра, отвечающий за жилье артистов, заселил рыбака в частный деревянный дом на окраине города, к малочисленной семье. Появилась возможность иметь под рукой мотоцикл и ездить на нем на работу.
Соколов вялил и сушил рыбу во дворе этого дома.
После утренней репетиции артистов потянуло на свежий воздух в парк. Любители пищи, приготовленной по старинным рецептам, пошли в ресторан "Детинец".
Было жарко, хоровики решили посетить новгородский пляж, окунуться в ласкающие прохладой воды Волхова.
Пляжный песок начинается сразу за каменной стеной Кремля. На пляж можно выйти через задние ворота к реке и оказаться в людном полуголом обществе, где в интригующих позах стоят и лежат новгородские красавицы.
– Ребята, вы идите, я здесь задержусь чуток… Я найду вас на пляже… Вы там где будете? – суетился Юрий Тамарин.
– Неизвестно, где там будем, найдем где-нибудь местечко, – отвечал Володя Негельский.
Хоровики, миновав ворота, оказались у реки. Сразу пахнуло прохладой. Огляделись. Метрах в двухстах по течению через реку перекинут мост, по нему вереницей спешат машины.
На пляже многолюдно, здесь, как и в других местах отдыха все такие же грибки-зонтики, лежаки и хорошее снабжение пивом-квасом, мороженым.
Артисты разделись у большого камня, чуть поодаль от толпы. Они шумно поплескались в воде, полежали на горячем песке и решили освежиться бочковым пивом.
Проживая в Новгороде, целый месяц артисты не переставали удивляться городской чистоте и продуктовому снабжению. Здесь на каждом углу, а то и чаще, продают рыбу: свежую, соленую, вяленую, копченую. Все это рыбное богатство, переработанное в деликатесы, выловлено в реке Волхов, вытекающей из громадного озера – Ильмень. На этом озере ловят рыбу траулерами.
Андрей замечал, что сюда за рыбой приезжают даже из Ленинграда.
Дул легкий ветерок, артисты с наслаждением принимали воздушные ванны. Дунов рассказывал:
– Перед поездкой в Новгород Великий, я о нем кое-что прочитал.
– Что прочитал, а, ну, давай, колись, – просит Негельский.
– Представьте себе, в округе города построено 37 церквей больших и маленьких.
– А не 17 ли штук? – засомневался Неврилов.
– Раньше каждый богатый имел желание для истории оставить свой фамильный статус. И чем он был богаче, тем значительнее было архитектурное сооружение. А откуда эта река берет свое начало, знаете? – продолжал Дунов.
– А кто его знает, – стряхивая с груди песок, лениво отвечал Копаев.
Дунов даже обрадовался непосвященности коллег:
– Я вам истину говорю – река Волхов берет начало из озера Ильмень. По нему в свое время плавал на паруснике купец Садко. Это же теноровая ария из одноименной оперы.
Артисты, приподнявшись, заговорили:
– Знаем мы про Садко и, что Ильмень – его любимое озеро, тоже знаем, но, что река Волхов вытекает оттуда?.. Как-то в голову не приходило.
Дунов, донельзя довольный, продолжал:
– В этом озере гибли пароходы.
– Это еще почему?
– У этого озера очень тяжелая волна. Озеро не глубокое, в шторм волны поднимают песок, утяжеленная волна ломает борта судов или их переворачивает. А рыбы в этом озере видимо-невидимо, сами видели: ее везде в городе продают.
– Стоп, а вот, кажется, наш Тамарин идет, – сообщил Негельский.
– Где?! – обернулись друзья.
– Во-он, остановился у желтого грибка, правой рукой держит одежду. Он в синих плавках, девчонок обходит. Видите, девчонки гогочут. Ага, кажется, нас увидел, сюда идет.
Тамарин подошел гордой походкой – грудь колесом. При виде его, артисты грохнули смехом. Один только Негельский, сохраняя спокойствие, спросил:
– Юра, ты, когда последний раз пользовался пушкой?..
Друзья опять в хохот, заржали, как кони.
– Чего вы все ржете надо мной? Про какую еще пушку спрашиваете? – сердился Тамарин.
– Я говорю, пушка у тебя на месте, а колесо провалилось наружу, – объяснял Негельский.
– Кончайте надо мной смеяться, я старше вас намного, – сердился Тамарин.
– В таком случае с языка эзоповского перехожу на бытовой. Юра, ты своим выпавшим из гнезда яйцом, вероятно, всех новгородцев переполошил.
Тамарин, наклонив голову, глянув на место, откуда ноги выросли, ахнул:
– Мать моя родная?!. И в таком виде я прошел весь пляж!.. То-то смотрю, на меня глядели с удивлением, а некоторые хихикали, прикрывая глаза. Я думал, меня признали, как артиста…
Сегодня театр готовится показать новгородцам балет "Лебединое озеро" композитора П.И.Чайковского.
Балетмейстеры работают с артистами балета над образом героев, оттачивая фрагменты хореографии.
Но больше всех работы, пожалуй, у оформителей спектакля – художников и работников сцены. Они создают вид старого замка в лесу, озеро с белыми лилиями, по зеркальной глади которого плавают лебеди.
Популярность этого трагического балета действительно феноменальна.
В этом балете Жанна – подруга Андрея, танцует Одетту. Ее образ взволновал Андрея в четвертом акте. Она выбежала на берег в неизбывном горе, содрогаясь от рыданий. Казалось, она долетела сюда в полном изнеможении, чтобы исполнить последний долг – предупредить подруг о крушении всех надежд. Ее смятенные арабески – вскрики и жалобно льнущий к земле корпус, безжизненно опущенные, утратившие величественность руки – словно горькие стенания, словно вопль смертельной тоски и безнадежности.
Но, когда появился принц, готовый на все ради искупления своей вины, молил простить его невольное заблужденье, силы и душевная стойкость, вновь возвращалась к Одетте. С гордым вызовом и бесстрашной готовностью погибнуть, заслоняя собой принца, встала она между появившимся господином Ротбертом, переодевшегося в черта…
Лебединое озеро – это грандиозное музыкальнохореографическое представление. В нем для массовости участвовали переодетые артисты хора, выполняя элементы подтанцовки.
Андрей восхищался исполнением Жанной роли Одетты.
Артист Андрей Соколов решил поговорить с директором наедине. Он с разрешения вошел к нему в кабинет.
– Здравствуйте, Михаил Юрьевич.
– Виделись уже. Какие проблемы?
– Я по вопросу жилья. Уже третий год живу в гостинице, хотя многие уже квартиры получили.
– Надо обращаться по инстанции. У тебя есть концертмейстер-хоровик, – равнодушно отвечал директор Еланский.
– Я обращаюсь к ней уже третий год, – а воз и ныне там! Устал я жить по гостиницам, еду себе приготовить негде. А на эту зарплату питаться в столовых да ресторанах, финансов не хватит.
– Ну, что я тебе скажу. Нет пока жилья, но как появится комната, этот вопрос рассмотрим, – пообещал Михаил Юрьевич, глядя в пол.
– И еще, – продолжал Андрей, – я бы хотел петь в главных ролях, вокальные партии знаю.
– Товарищ Соколов, тенор на сцене – это прежде всего – любовник. У него должна быть фактура: высокий рост, нахальство в глазах. А ты что?
Женщины любят размер, а у тебя какой размер при таком росте? – усмехнулся директор, – в хоре, играй в массовках, оставайся каким есть.