Было бы куда естественнее, если бы сыном Поупа оказался Уит. Нетрудно догадаться, что бывший летчик с первого взгляда понравился бывшему моряку. Помимо военного прошлого, их объединяла страсть к рыбалке и недоверие к федеральному правительству. Поуп пригласил Уита в свою подвальную мастерскую, где он строил точную модель крейсера "Массачусетс" в масштабе 1: 350. Кроме того, в мастерской располагалась большая коллекция моделей старых и новых военных кораблей. Я наблюдал за ними сверху, с лестничной площадки: эти здоровенные мужчины вели себя как дети. Они рассматривали орудийные башенки и миниатюрные заклепки, засовывали пальцы в люки и ложились на пол, чтобы поглядеть в крошечные прицелы. Их громкие голоса, смех и сигарный дым разносились по всему дому. В прихожей я наткнулся на отца. Он остановился и посмотрел на меня. Из подвала послышался взрыв добродушного хохота.
- Ты не хочешь сыграть в шахматы? - спросил меня отец.
Голос у него был немного напряженный. Мне показалось, он обиделся на то, что его не пригласили в подвал посмотреть на модели кораблей.
- Давай! - кивнул я, хотя на самом деле мне больше хотелось включить телевизор.
- Отлично. Ты там пока расставь фигуры, а я принесу нам по порции мороженого.
Я пошел в гостиную, а отец еще на какое-то время задержался в прихожей, прислушиваясь к тому, что происходило в подвале.
Мы рыбачили вчетвером на небольшом озере, находившемся сразу за участком Поупа Нельсона. Как ни странно, но в самом озере Мичиган дед рыбу никогда не ловил.
- Слишком похоже на океан, - пояснял он.
Поуп служил во флоте двадцать лет. Теперь у него были две маленькие моторные лодки, и мы отправлялись на них удить рыбу, по два человека в каждой. В первый день я рыбачил вместе с Поупом. Мы вышли сразу после восхода солнца. Дед молчал, глядя на поднимающееся солнце, пока не пришлось щуриться от яркого света. Поставив одну ногу на коробку с инструментами, он внимательно разглядывал водную поверхность.
- Твой отец не верит в Бога, - сказал он вдруг. - Знаешь об этом?
Поуп уже давно прекратил обсуждать вопросы веры напрямую с моим отцом; теперь он, видимо, решил действовать через меня. Однажды, в пылу горячей дискуссии, отец назвал римского папу жуликом. В ответ Поуп швырнул в него половником.
- Да, знаю, - ответил я. - Он верит в Единое Поле.
По словам отца, Единое Поле - это и есть реальность, где смешиваются все силы, где материя и энергия дали начало бытию. Гравитация, электричество и даже радиация были просто волнами этого вечно колышущегося Океана.
- Во что? - переспросил Поуп.
- В то, что все сделано из одного материала.
- Ну, это что в лоб, что по лбу. Как ни назови - атеизм там или безбожие, суть-то одна.
Поуп достал из кулера банку пива, открыл ее и сделал большой глоток.
- А ты во что веришь? - спросил он меня.
- Я… я пока что не решил, - ответил я, запинаясь.
- На одной ноге всю жизнь не простоишь, малыш, - заключил Поуп, выпуская изо рта большое облако табачного дыма.
Вечером мы удили рыбу в паре с отцом. Луна только начала восходить. Метрах в десяти от нас плыла вторая лодка, где сидели Поуп и Уит. Погода была ясная, я различал на берегу даже светлячков, носившихся среди зелени. Глядя на них, я вспоминал, как на День независимости поджег на заднем дворе две римские свечи. Тут совсем рядом послышался голос Уита:
- Вот что я тебе скажу: после Рузвельта у нас не было ни одного стоящего президента.
- А по мне, так Трумэн был неплох, - отозвался Поуп.
Я повернулся к отцу и сказал:
- Поуп спрашивал меня, верю ли я в Бога.
- Ну, значит, и за тебя взялся. Я все ждал, когда он начнет.
- Он меня каждый раз спрашивает, когда мы сюда приезжаем.
- И что ты отвечаешь?
- Что я еще не все для себя решил.
- Правильно, так и отвечай.
Я опустил руку в воду. Отец сказал:
- Поуп думает, что Бог - это бородатый старик с язвой желудка. У него там, наверху, есть счеты, и он отсчитывает на них наши грехи.
- А может, и вправду отсчитывает?
- Не вижу причины, по которой он должен об этом беспокоиться, даже если он существует, - отрезал отец.
Вторая лодка подплыла ближе.
- Вы там рыбу ловите или дурака валяете? - поинтересовался Поуп.
- Мы беседуем о Господе Всемогущем, - отозвался отец таким напыщенным и фальшивым тоном, что Поуп ухмыльнулся, - мне было видно это в полутьме.
Ответил он тем не менее вполне серьезно:
- Это хорошо. Я вот думаю: может, Натану съездить разок со мной в церковь, пока вы здесь?
- Пусть сам решает, - сказал отец, не глядя на него. - Он уже достаточно взрослый, чтобы самому принимать такие решения.
- Ну, ты ему уже наверняка так промыл мозги, что парень думает: сходить в церковь - это все равно что перейти на сторону врага. Никак не пойму, в кого ты такой упрямый?
- Он ходит в школу, которой руководят иезуиты, - ответил отец.
- Ага. А потом дома ты внушаешь ему, что в Писании все вранье.
- Я позволил себе всего несколько поправок, - сказал отец, поглаживая бороду.
- Ну, так как насчет церкви, Натан? - спросил Поуп. - Съездим в воскресенье? А потом можно в ресторан заехать.
- Отлично! - согласился я.
Я помнил, как Поуп рассказывал, что в его церковь ходят девчонки из католической школы.
- Ну что ж, пусть сходит, послушает, как священник бормочет на латыни, - сказал отец. - Кстати, носители этого языка завоевали и разграбили полмира. Пусть сходит.
Поуп Нельсон явно напрягся.
- На латыни давно не служат, - ответил он. - Может быть, только несколько фраз произнесут.
- Посмотрите-ка лучше на месяц, - сказал Уит. - Мы сейчас в тень заплывем.
- Ты никого на свете не уважаешь, - не обращая на него внимания, продолжал Поуп. - И сыну пример подаешь.
- Хватит, не ворчи! - ответил отец.
Лодки шли борт к борту. Тут я вдруг понял, что Поуп Нельсон совсем пьян. Он молча постоял, покачиваясь, на корме лодки, а потом вдруг швырнул в отца куском наживки. Вонючая склизкая дрянь попала прямо в бороду. Отец спокойно снял ее и выбросил за борт. Поуп находился всего в полутора метрах: он смотрел вызывающе, уперев руки в боки. На правом предплечье у него была татуировка - угорь, величиной с почтовую марку, и при лунном свете мне показалось, что этот угорь плывет вверх по руке. Отец вдруг взял весло и ударил Поупа по ногам. Удар был совсем легкий, но этого хватило, чтобы отправить пьяного за борт.
- Ах ты, говнюк! - заорал Поуп.
- Полундра! Человек за бортом! - провозгласил Уит.
Он протянул утопающему весло, но Поуп не стал за него хвататься. Он каким-то образом ухитрился удержать в руке банку с пивом. Уит и отец одновременно прыгнули в воду. Судя по тому, как интенсивно ругался Поуп, он не собирался тонуть:
- Проклятый сукин сын! Безбожный тощий сопляк!
Уит и отец подхватили его с двух сторон под руки и подтащили к борту лодки. Уит залез в нее первым и помог вскарабкаться старику.
Поуп принялся молча стаскивать и выжимать мокрую одежду. Потом он взялся за весла и направил лодку к берегу. Когда они достигли мелководья, Уит помахал нам на прощание.
- Не надо было этого делать, - сказал я отцу.
- Он самый иррациональный человек из всех, кого я знаю, - ответил тот.
В течение двух дней Поуп Нельсон и мой отец не разговаривали друг с другом.
Следующим вечером мы удили вдвоем с Уитом. Поуп уехал ужинать к знакомой, которая владела в соседней деревне складом кормов, а отец остался дома - читать и слушать "Историю Бенни Гудмена", единственный джазовый альбом, нашедшийся у Поупа: старик предпочитал кантри и вестерн. Мы с Уитом долгое время не могли ничего поймать, а потом астронавт вдруг вытащил здоровенную каракатицу. Уит снял ее с крючка и бросил обратно в воду. Пока он насаживал новую наживку, я спросил его, что он думает о ссоре отца с Поупом.
- Безответно себя ведут, - покачал головой Уит.
- Когда они собираются вместе на День благодарения, мама всегда сажает их с разных сторон стола.
- Ну, ладно тебе. Папа твой - большой ученый. Никогда не видел, чтобы он так выходил из себя, - сказал Уит, меняя наживку. - А про Бога - это интересный вопрос. Вот был такой случай. Лечу себе и вдруг вижу прямо по курсу какую-то штуку типа огромной медузы. Я связываюсь с ЦУПом, спрашиваю: что это такое, мать ити? Они отвечают - не знаем. Представляешь? Здоровенная светлящаяся медуза в космосе. Люминесцентная, наверное. Корабль пропер сквозь нее без всякого шума. Видимо, она состояла из каких-то совсем мелких частичек.
- А при чем тут Бог?
- При чем тут Бог? Хороший вопрос. - Уит покрутил катушку, вытянув около метра лески. - Ты прикинь: каждые сутки я там видел четыре заката и четыре восхода Земли. Ну ёперный театр! Самые короткие дни в моей жизни. А чтобы полететь на самолете, не надо верить в гравитацию, правильно?
Я кивнул, хотя по-прежнему не понимал, к чему он клонит. Но Уит ни к чему не клонил. Он уже рассказывал о мысе Канаверал и о той комнате, в которой астронавты ждут приказа садиться в корабль.