- А старик-то, коммуняка, мне тогда объяснил, как они с Туевым всех остальных одолели, вдвоём остались!.. - кричал Дима, повернув ко мне кудлатую голову. Я сидел на заднем сиденье, жена - рядом с Димой. - Не бойся, я всё вижу... Соперников средней руки купили, пообещали взять в аппарат администрации. Но был там, оказывается, неплохой паренёк, "яблоковец"... Так они его перед первым туром голосования в пятницу и завалили... через одного претендента, толстячка... Толстячок в голубом эфире поведал с печалью, что молодой человек был хозяином известной пирамиды "ААА", где и украл миллиарды народных денег... Как вы понимаете, всю субботу народ обсуждал, колготился... а в воскресенье, естественно, парня прокатили... Сейчас он в суд подаёт, но поезд-то ушёл... Парень и в самом деле числился одним из учредителей, но это было в первые месяцы, когда ещё никаких денег не было... Во как у нас откусывают голову! - Саврасов хохотнул. - А насчёт второго, вчерашнего голосования говорит: мы с Туевым... он его Туевым называет, извините, Галина Николаевна, за некое неблагозвучие... мы, говорит, условились: я с ним так, для порядка, борюсь. Конечно, если сейчас я сниму свою кандидатуру, то выборы будут признаны недействительными... и кто знает, не победит ли на новых выборах тот самый парень...
- Ах, надо было его уговорить так и сделать! - вырвалось у меня.
- А дворец поэзии и здоровья? - спросил Саврасов. - Я же их последние три дня держал обоих, как под выстрелом... они мне только в аппарат и говорили... меня не проведёшь. - Мой бывший студент кивнул: - Красота?!
Мы уже подъезжали к лесу, к поистине Красному лесу - утреннее солнце как бы раскалило сосны, их латунные стволы.
- Так вот. Я, говорит, стар, а Туев молод... Но всё равно же он - мой, коммунист, пусть руководит, а я у него в советниках пребуду. Да чёрт с ними, верно?! - И Саврасов снова захохотал. И вдруг осёкся, даже привстал на сиденье. - Господа, что это?!
Перед нами красовалась ограда из фигурного железа, прочно впечатанная в серый бетонный фундамент. Чёрные прутья изображали из себя стрелы и розы.
Ограда отделила строящийся коттедж с башенкой от окружающего бора, прихватив, конечно, внутрь и несколько разлапистых ярких сосен. Когда успели?!
Ворота были заперты. По двору прохаживался знакомый нам охранник с усами, закрученными вверх, как у Чапаева, в полной милицейской форме, в начищенных ботинках.
- Привет!.. - окликнул его Дима, вытаскивая за собой из машины сверкающую телекамеру. - Ждёте нас?
- Вы в гости? - вежливо спросил охранник. - Алексей Иваныч мне ничего не сказал. Жена и его дети приехали, чай пьют. А он улетел в Москву.
- Позвольте... - впервые в моём присутствии растерялся Дима Саврасов. - Как в Москву?
- В столицу государства, - подтвердил милиционер. - По-моему, к Президенту.
- Но как же?.. - Дима потряс камерой, потом, вспомнив, вынул из кармана справку. - Вот же... в связи с этим...
Милиционер подошёл к забору и через изогнутые железные прутья глянул на бумажку.
- Старая.
- Что? Уже новую выписали? - воскликнул Дима.
- Печать, - кивнул сторож. - Без птички. А без птички недействительная.
Мы с Димой уставились на листок. Текст на оттиске печати гласил: "Городской исполнительный комитет". А внутри круга с буковками располагался герб с колосьями. Ещё тот, РСФСР-ОВСКИЙ.
Я засмеялся, словно мне пальцем в живот сунули. Ну, какие же они все молодцы! С первой минуты, начиная с мэрии, мы попали в хорошо налаженный театр. И Туев подыграл с наисерьёзнейшим видом. А уж справочку на свою землю небось задним числом сегодня и оформил, взяв в руки бразды правления.
Дима заорал:
- Гады! Разве так можно?! Так и жить не захочешь!.. Он же мне тут надиктовал, можно сказать, завещание у карты родной области!.. Вот, можешь в глазок посмотреть!
Милиционер с каменным лицом снял с рукава пушинку и пошёл далее вокруг дома.
- Да я сегодня по всем каналам прокручу!.. Да я!.. Он, можно сказать, гимн молодёжи пропел! Говорил, здесь будет сибирский лицей искусств! На золотой дощечке слова Пушкина напишем: "Друзья мои, прекрасен наш союз!" Обещал микроавтобус "Ниссан"!..
Дима трясся от смеха, словно рыдал, и телекамера с красным огоньком сбоку стукала его по коленке. Тут и до моей жены дошло, что нас обманули. И она тоже неуверенно засмеялась. И мы захохотали втроём, как сумасшедшие.
И захрюкал наконец и сам сторож. Снял фуражку и вытер лоб. И рабочие, выглянув из-за горы досок, из-за автокрана, заухмылялись. И мои бродяги, Василий, Зуб и Борода, выйдя из лесу, завизжали-кто сверкая жёлтыми зубами, кто пугая чёрным ртом.
Ехала и остановилась красивая иномарка с тремя антеннами, в ней сидели красивые, гладкие люди, и поверх опущенного тёмного стекла высунулась девочка с красной ниткой вокруг головы, с крохотной телекамерой "Sоnу" в руках:
- О, что случилось? Ой, можете повторить?.. А то все угрюмы... а вы так хорошо смеялись... Ой, ну пожалуйста!..
Мы продолжали хохотать, как послушные артисты, глядя ей в мерцающий объектив. Нам это было не трудно.
Только невесть откуда взявшийся узколобый дымчатый пёс вдруг зарычал и гавкнул на нас - и мы пошли вон.