Рука Джека соскользнула, и он порезался. Из раны хлынула кровь. Он поспешно отдернул руку, чтобы не запачкать еду.
Делайла засуетилась вокруг Джека, протянула ему чистую салфетку, чтобы остановить кровь, и настояла на том, чтобы он подержал руку под струей воды.
- Ерунда, - заверил Джек. Он поднес палец ко рту и пососал порез. - Должно быть, Эдди пришлось нелегко.
- Что? Ты имеешь в виду смерть матери? По правде сказать, у нее хоть появилось, чем себя занять. После Хло. - Делайла взглянула на Джека. - Ты знаешь о Хло?
Джек слышал, как нежно и ласково Эдди разговаривает с Хло, - настоящая любящая мать.
- О ее дочери, да? Пока нам встретиться не довелось, но, похоже, она живет где-то в доме.
- Хло была дочерью Эдди. Она умерла, когда ей было десять. Эдди была просто раздавлена. Она два года провела взаперти в своем доме, в одиночестве, в окружении лишь собственного горя. Пока не умерла ее мать и Эдди не пришлось заботиться о Рое и взвалить на себя закусочную.
Джек настолько сильно прижал салфетку к порезу, что почувствовал биение собственного пульса. Он подумал о тарелке, с которой стащил сегодня картошку. О тарелке, полной нетронутой еды. Вспомнил, как несколько раз слышал, что Эдди разговаривает с девочкой, которой не существует.
- Но…
Делайла подняла руку.
- Знаю. В округе считают, что у Эдди поехала крыша.
- А вы так не думаете?
Повариха несколько секунд покусывала нижнюю губу, не сводя глаз с перевязанной руки Джека.
- Я считаю, - наконец произнесла она, - что у каждого свои призраки.
Перед тем как выключить печь и уйти с Дарлой, Делайла сделала Джеку бутерброд. Сейчас он сидел на стуле, рядом с местом Хло, и наблюдал за тем, как Эдди готовит закусочную к закрытию. Она переходила от столика к столику, подсыпала в сахарницы сахар и доливала в бутылочки кетчуп, двигаясь в такт рекламе по телевизору.
Со свидания она пришла молчаливая и расстроенная. Настолько расстроенная, что сперва Джек подумал, что она все о нем узнала. Но видя, как ожесточенно она взялась за работу, он понял, что это обыкновенное самобичевание: как будто она обязана работать в два раза прилежнее, чтобы компенсировать несколько часов отдыха.
Джек поднес гамбургер ко рту и откусил. Эдди уже принялась за солонки, досыпая туда рис, чтобы соль не слеживалась. Из телевизора через встроенные колонки донеслась музыкальная заставка к викторине "Рискуй!", и Джек, сам того не замечая, собрался. В студии в безукоризненном костюме появился Алекс Требек. Он поприветствовал троих участников и указал на табло, где вспыхнули категории первого раунда.
"Люди научились обрабатывать этот металл в 1500 году до Р. X.".
- Железо, - произнес Джек.
Один из участников нажал кнопку.
- Железо, - повторила женщина слова Джека.
- Верно! - воскликнул Алекс Требек.
Эдди посмотрела на Джека, потом на телевизор и улыбнулась.
- Любишь викторины?
Джек пожал плечами.
- Наверное.
"В 1950-х годах эта калифорнийская компания стала первой винодельческой компанией, самостоятельно изготавливающей бутылки для своей продукции".
- "И-энд-Джей Галло".
Эдди поставила на стол солонку, которую держала в руках.
- Ты не просто любишь викторины, - сказала она, останавливаясь у Джека за спиной, - ты настоящий знаток.
"Девять из двенадцати глав этой библейской книги посвящены мечтам и видениям в Вавилоне".
- Книга пророка Исайи? - предположила Эдди.
Джек покачал головой.
- Даниила.
"В оригинальном еврейском написании каждая новая строка трех частей его "Плача" начинается с новой буквы, начиная с первой "алеф"".
- "Плач Иеремии".
- Ты хорошо знаешь Библию, - заметила Эдди. - Ты что, священник?
Джек невольно рассмеялся.
- Нет.
- Какой-нибудь профессор?
Джек прикрыл рот салфеткой.
- Я посудомойщик.
- В таком случае кем ты был вчера?
"Заключенным", - подумал Джек, но опустил глаза и сказал:
- Просто человеком, который не любил делать то, что приходилось делать.
Она улыбнулась, удовлетворенная ответом.
- Мне повезло.
Эдди взяла швабру, которую он принес из кухни, и начала тереть линолеум.
- Я вымою.
- Ешь давай, - возразила Эдди. - Я сама.
Такие мелкие проявления заботы могут сломать его. Он чувствовал, что крошечные трещинки уже начали появляться в его панцире, который он пообещал не снимать, чтобы больше никто не смог подобраться достаточно близко и ранить его. Но вот появилась Эдди, которая верит ему на слово и делает за него работу, - хотя, по словам Делайлы, судьба была к ней не слишком-то благосклонна.
Ему хотелось хоть как-то ее поддержать, сказать, что он все понимает, но после года молчания слова не так просто слетали с его губ. Поэтому он очень медленно взял горсть картофеля фри и положил на нетронутую тарелку Хло. Через секунду он положил туда и свой соленый огурец. Когда Джек закончил, то заметил, что Эдди наблюдает за ним, опершись на швабру. Она была готова ринуться в бой.
Эдди подумала, что он смеется над ней. Это читалось в глубине ее глаз, опухших и покорных. Пальцы сжимали деревянную ручку швабры.
- Я… брал у нее в обед, - произнес Джек.
- У кого?
Едва слышный шепот.
Джек не стал отводить взгляд.
- У Хло.
Эдди ничего не ответила, только крепче сжала швабру и начала елозить ею по полу. Она мыла линолеум, пока он не заблестел, пока лампы на потолке не отразились в ведре с остатками средства для мытья, пока у Джека не заболели глаза смотреть, как она яростно и одновременно равнодушно моет пол, - она так сильно напомнила Джеку его самого.
К тому времени, как Эдди закрыла и заперла за собой дверь, на улице повалил снег. Огромные снежинки, сцепившись в полете, напоминали ловких парашютистов. Эдди мысленно застонала. Это означало, что завтра придется подняться пораньше и чистить тротуар.
Джек стоял чуть в стороне, отогнув отвороты спортивной куртки, чтобы прикрыть шею от холода. Эдди была абсолютно уверена, что не стоит ворошить чужое прошлое, - она сама являлась образчиком "могилы", умеющей хранить тайны. Она понятия не имела, что за человек появился в Нью-Хэмпшире зимой без пальто; она никогда не встречала человека, который был бы настолько умен, что знал все ответы на вопросы викторины, но согласился на черную работу за гроши. Если Джек предпочитает не высовываться - на то его воля.
И она не станет размышлять о его нетривиальной реакции на Хло.
- Что ж, до завтра, - попрощалась она.
Казалось, Джек не услышал. Он стоял к ней спиной, вытянув перед собой руки, и Эдди с изумлением поняла, что он ловит снежинки.
Когда последний раз она думала о снеге не как о докучливой помехе?
Она открыла дверцу машины, завела мотор и аккуратно выехала с парковки. Позже она не могла вспомнить, что заставило ее посмотреть в зеркало заднего вида. Если бы не свет фонаря, стоящего перед закусочной, она бы, наверное, не заметила, что Джек сидит на бордюре, втянув голову в плечи.
Чертыхнувшись, Эдди резко повернула влево, объехала парк и вернулась к закусочной.
- Тебя подвезти?
- Нет, спасибо.
Эдди вцепилась в рулевое колесо.
- Тебе негде переночевать, да? - Он не успел возразить, как она вышла из машины. - Я случайно знаю свободную комнату. Плохая новость заключается в том, что там есть еще один жилец, чей нрав нельзя назвать веселым. Хорошая - в том, что если среди ночи проголодаешься, то можно поживиться в кухне. - Во время своей речи Эдди снова отперла закусочную и переступила через порог. Она заметила, что Джек, весь в снегу, в нерешительности застыл за ее спиной. - Послушай, моему отцу нужна компания. На самом деле это ты делаешь мне одолжение.
Джек даже не шелохнулся.
- Почему?
- Почему? Потому что когда он слишком долго остается в одиночестве, то… огорчается.
- Нет, почему ты делаешь это для меня?
Эдди встретилась с его подозрительным взглядом. Она поступала так, потому что знала: когда опускаешься на самое дно, необходим человек, готовый протянуть тебе руку помощи. Она поступала так, потому что понимала: в мире с засильем телефонов, факсов и Интернета можно оставаться совершенно одиноким. Но она понимала, что если скажет об этом Джеку, то он из гордости припустит по улице, только она его и видела.
Поэтому Эдди промолчала и вместо ответа прошла по напоминающему шахматную доску полу закусочной.
Сегодня вечером в викторине выпала категория "Древнегреческая мифология".
"Этому герою разрешили вернуть свою возлюбленную Эвридику из царства мертвых, но он навечно потерял ее, когда слишком рано оглянулся, чтобы посмотреть, идет ли она следом".
Эдди не станет поступать так, как Орфей. Она продолжала идти, не оборачиваясь, пока не услышала негромкий звон колокольчиков на двери - свидетельство того, что Джек вошел за ней.