Прошло уже пять десятков лет. Жители деревни, раскинувшейся неподалёку от старого королевского дворца, раз в три года приносят в жертву чудовищу, засевшему за крепостными стенами: десять возов немытой посуды, три горы нестиранных рубашек, ну и, конечно, уйму стирального порошка и хозяйственного мыла. Дань собирают по всему королевству, иногда даже у соседей одалживаются, но оно того стоит: Золушке всегда есть, чем заняться, и к людям она не выходит.
Родительское благословение
Как водится, добрые король с королевой забыли позвать злую фею на крестины своей дочери. Да так ловко законспирировались, а потом ещё под страхом самых разных наказаний велели помалкивать всем окрестным феям, крестьянам и разбойникам, что злая довольно долго пребывала в неведении и мстила разным прочим родителям рангом пониже. Наконец, дошли слухи и до нее. У злых фей срока давности отмщения нет - потому они до сих пор благоденствуют. Собрала фея все свои злокозненные инструменты, оставила хозяйство на молодую ведьму-ассистентку и направилась к королевскому замку. Для разминки превратила в ближайшем супермаркете все хлебы в камень, а вино - в воду, а уж разозлившись хорошенько, решила заняться принцессой.
Изрядно подросшая принцесса гуляла в саду с фрейлинами. Злой фее ничего не стоило тоже прикинуться фрейлиной, чтобы разглядеть жертву вблизи.
Жертва вызывала жалость и брезгливое удивление. Было видно, что родители, воспитывая этого ребенка, постарались на славу, к чему еще какие-то злые чары!
- Принцесса соседнего королевства играет на клавикордах, помогает папе подписывать указы и умеет выпиливать лобзиком! А ты что же? - говорили ей в раннем детстве.
- Все-таки ты очень неграциозна! Ты опозоришь нас на балу! - ругали ее чуть погодя.
- Все принцессы - как принцессы, а ты - как пугало огородное! - твердили в последнее время.
Принцесса косолапо брела по дорожке, нисколько не задумываясь о том, как выглядит: она считала себя совершенно безнадежной. Комплексы кружили над ее головой, как мухи.
- Вот же гады! - всхлипнула злая фея, которая прежде не считала себя особой сколько-нибудь чувствительной. - До чего бедного ребенка запинали! Чем так жить, лучше вовсе умереть.
Фея вынырнула из образа фрейлины и продемонстрировала публике свое истинное лицо, злое-презлое:
- Я все-таки сделаю этой девочке подарок. За то, что вы не пригласили меня в свое время на крестины. Думаете, удалось от меня это скрыть? Ха! Да я сразу обо всем узнала, просто руки до такой мелюзги, как вы, не скоро дошли.
- Какой подарок, тетенька? - спросила принцесса, - Я не заслуживаю никаких подарков. Я ужасающее ничтожество!
- Молчи, молчи, дитя, а то передумаю! - всхлипнула злодейка, - Слушайте же, злосчастные родители! В шестнадцать лет ваша принцесса сядет прясть, а поскольку она у вас неуклюжая - то уколется веретеном прямо насмерть!
- Спасибо, тетенька! - воскликнула принцесса. - Можно я начну прясть прямо сейчас?
Патриархат
Однажды три богини спустились с Олимпа на цветущий луг, чтобы выяснить, кто же из них прекраснее, а затем как следует навалять победительнице, чтобы стала она еще милее и краше. Тем временем на цветущем лугу, который они выбрали местом разрешения многовекового спора, прелестный пастушок пас овец - иными словами, спал под кустом. Богини растолкали пастушка, вручили ему яблоко раздора и объяснили суть происходящего. Спросонок глупый пастушок взял в руки яблоко, повертел его перед собой так и этак, не понял ничего и с громким хрупом стрескал вышеозначенный плод вместе с косточками.
- Что ты наделал, несчастнейший из смертных? - вопросила Гера (это простые бабы спрашивают, а богини всегда вопрошают. Поэтому боги - их мужья - возвращаются с работы вовремя. Они не любят, когда их лишний раз вопрошают).
- Как ты посмел съесть это яблоко? - сложила на груди руки Афина, за мудрость прозванная Палладой. - Из-за тебя мы опять не выясним, кто из нас - прекраснейшая!
А Афродита ничего не сказала. Она-то, в принципе, и без всякого яблока знала правду.
- Ну - я победил, - сказал пастушок.
- Но на яблоке было написано - "Прекраснейшей!" - мягко возразила Афродита. - "Прекраснейшей", а не "прекраснейшему"!
- А я грамоте не обучен, - ухмыльнулся пастушок. - Всё, все свободны, а я дальше буду спать. Будут ещё яблоки - тащите. Лучше антоновские, знаете, запеченные, с медком. Да не знаете вы ничего. Идите, учитесь готовить.
От такой наглости богини слегка опешили, а пастушок вернулся под свой куст и захрапел.
Тут-то и наступил на земле полный патриархат.
Глазами мачехи
Золушка копошится в углу и что-то перебирает: то ли действительно пшено и гречку, то ли… Черт, не видно из-за золы, которой, кажется, наполнен весь дом.
- Золушка, почему ты не навела порядок в кухне?
- Я… Ой! - Золушка поспешно прячет что-то в карман передника. Нет охоты проверять, что именно. - А вы сказали, чтобы я перебирала зерно, вот я и перебираю, стараюсь!
Зола частично осела на пол. Да, теперь я вижу, что зерно находится в том же состоянии, что и три часа назад, когда я заходила на кухню за пирогом. Мои дочери очень любят сладкие пироги, а я очень люблю своих дочерей. Целыми днями они прядут или вышивают, сидя под окном, и уже добились серьёзных успехов. Каждый в моём доме занимается своим делом: я веду бизнес, муж ходит на службу, старшие девочки занимаются рукоделием, Золушка помогает по хозяйству. То есть, это только так говорится, что она помогает…
- Золушка, чем ты занимаешься целыми днями? Неделю назад ты сожгла скатерть и так до сих пор не прибралась! Эти горелые лоскуты, эта бесконечная зола вокруг. Кажется, мне придется серьёзно поговорить с твоим отцом!
Упоминание об отце действует безотказно: Золушке отлично известно, что я приняла её в семью по просьбе этого мягкотелого неудачника. Будь моя воля - ноги бы ее в этом доме не было, но каждая женщина может позволить себе слабость и сделать приятное любимому человеку.
Итак, Золушка теперь живёт в моём доме. Сказать, что она ленива, я не могу: все-таки девочка старается угодить мне, своей благодетельнице, и не хочет расстраивать отца. Но, как видно, мать не приучила ее к труду так, как я приучила своих красавиц-дочек!
- Золушка, постарайся перебрать зерно к вечеру, иначе мы все останемся без ужина! Я вернусь с переговоров и сварю кашу.
Готовку я ей, разумеется, не доверяю: иначе мы останемся также без завтрака и обеда.
К вечеру зерно не перебрано, зато Золушка очень довольна своей работой: она все-таки заставила себя прибраться на кухне. Получилось лучше, чем я ожидала. У девчонки определённо есть способности!
Ложимся спать на пустой желудок. Мои умницы-дочки все понимают и не поднимают восстание голодных рабов.
Утром заказываю по телефону завтрак в ближайшем кафе - для всех, даже для бестолковой Золушки. У меня доброе сердце: невозможно долго сердиться на бедняжку, она ведь еще так юна! К тому же солнце светит ярко, и день обещает быть приятным и тёплым. Мои кровиночки уже прядут: встали с рассветом, умнички!
- Золушка, через неделю во дворце бал. Мы возьмем тебя с собой, если будешь хорошо себя вести и тщательно выполнять все мои задания, - говорю я за завтраком.
- О, мэм, да, мэм! Скорее давайте мне много заданий! А что мне надеть на бал?
- Бал будет через неделю. А пока, милочка, пойди перебери зерно, да посади до конца недели двадцать розовых кустов.
- А где взять кусты?
- Они стоят в лотках за сараем. Красиво рассади их вокруг дорожки и под окнами, чтобы моим дочуркам было приятно, они так любят розы! Но сначала перебери зерно!
Золушка деловито поспешает в свою комнату. Мои труженицы подхватывают грязную посуду и несут на кухню.
Ближе к вечеру я замечаю, что все кусты посажены: пусть не так идеально, как это могла бы сделать я, но и не без творческого подхода.
- Золушка, ты делаешь успехи! Да что там - ты просто молодец! - хвалю ее я и отправляюсь на кухню - варить кашу на всю семью.
Зерно стоит в мешках нетронутое. Розы показались Золушке более занимательным предметом.
Ужинаем оставшимся с обеда грибным супом. Моим кровиночкам это даже нравится: они очень любят грибной суп.
На следующий день, плюнув на субординацию, перебираю зерно сама. Золушка, как ни в чём не бывало, напевает какую-то песенку и по третьему разу намыливает сковородку.
За пару часов до бала Золушка уже облачилась в платье и бегает по саду, страшно довольная. Платья моих девочек валяются в беспорядке под гладильной доской, а мое вообще киснет в тазу. Отец Золушки, кряхтя, сам чистит свои сапоги, а ведь ему нельзя перенапрягаться!
- Золушка! Золушка!
- Мы уже едем на бал?
- Мы? Никто! Никуда! Не едет! Почему? Платья? Еще? Не готовы?
- А я… Ну в самом деле, упомнишь ли обо всём?
- Я напоминала о них каждый день! Вчера ты сказала, что платья готовы!
- Да… Я всё-таки нашла их в шкафах, среди других прочих платьев, это было не так-то просто. А на вашем было пятно! Вы ничего не сказали про пятно! Я решила отстирать его. Или это я посадила его уже потом… Столько работы, мэм!
Пока Золушка оправдывается, мои трудолюбивые пчелки сами гладят свои платья и помогают отчиму почистить костюм. Мне приходится ехать в платье Золушки, накинув на плечи элегантную шаль: что да, то да, платье этой мерзавки не сходится на моей спине, но это всё же лучше, чем ничего. Хороша бы я была - на балу и в деловом костюме! Какой удар по репутации!
Сегодня Золушке все-таки удалось вывести меня из себя.