Ну что же, начнем все с белого листа. Звучит забавно, потому что у меня черная тетрадь, именно с черными листами, очень привлекла мое внимание когда-то в Таиланде, и золотая ручка с золотыми чернилами специально для черных листов. Так вот, с белого листа начинают свою жизнь те, кто когда-то приехал в большой город из какой-нибудь глубинки, даже если это не такая уж и глубинка; большой город – это именно то, о чем они мечтали, куда давно хотели попасть. И вот приезжают они такие не свои, не понимающие, очень интересные личности для местных постояльцев. Такие, значит, все горящие глаза, открытый рот, "Я все хочу!", "Я все буду!". Приезжают – и прям на накопленной за все эти годы в глубинке энергии они делают, делают, делают всё что угодно, всё, что нравится и не нравится, везде ходят, ездят, всё пробуют, как рыбы, хватают воздух и пытаются надышаться. Перед чем? "Перед чем?" – у них этого в голове нет. У них "Вот она, эта возможность!" – наконец-то вырваться из аквариума и надышаться, надышаться, все успеть, все исполнить, а главное для таких маленьких рыбок – надышать себе столько всего, чтобы в их маленьком аквариуме, том, из которого они выбрались, прослышали о них и рассказали бы другим рыбкам, потом все рыбки в аквариуме знали бы о них и гордились их смелостью. Слушали бы их байки через стекло, сидели бы в своих уютных норках и рисовали бы в голове себе картинки о них и их заслугах и победах. И вот такие рыбки из аквариума потихоньку заполняют большой город и дышат, дышат, забирая у города воздух, дышат и наполняют воздухом свои аквариумы. А большой город превращается в какое-то месиво сумасшедших рыб, пытающихся что-то заслужить, пытающихся стать самыми известными рыбами и докричаться-таки до своих, чтобы все жители собрались у стекла и помахали им своими плавниками, а в голове у всех витали бы мысли о них и их приключениях в большом городе. Пока город заполнялся холодной скользкой рыбой, постояльцы молча, тихо объединялись. У них были огромные офигевшие глаза от происходящего, они в основном молчали и недоумевали, насколько сильно развита наглость у приплывших. Постояльцы запирали свои убежища на огромные замки и ключи. И с огромными глазами и открытыми ртами, как у ежа-рыбы, если ее напугать, сидели глядели в свое стекло, за которым копошилась бесчисленная смесь мальков, моллюсков и другой мелочи. Они барахтались друг на друге, подпрыгивали, как караси на сковородке, и захватывали ртами много, много, много воздуха, этого драгоценного воздуха, не принадлежавшего, по мнению постояльцев, приезжим. "Офигевшие и офигевающие" – такая была картина маслом. Клякса чернил в белой кляксе сметаны. Это не звучало, не сочеталось, но очень хорошо продавалось и глоталось. И, начиная с белого листа, в основном таки эти маленькие рыбки добивались всего, чего только им хотелось. Они могли бы и вовсе захватить весь этот город, а может, и весь мир, но уж очень сильно их пугали эти огромные глаза постояльцев, их широко открытые рты и никогда не убирающиеся шипы. Сами представьте: резвый маленький пескарь тычет плавником в раздутую от негодования ежа-рыбу, которая так уже закипела, что проглотила бы его давно, если бы этот пескарь не приносил столько удивления в ее мир, столько ответов на ее вопросы типа "А реально ли?" – "Конечно реально! Смотри…" Если бы этот пескарь не реализовывал свои мечты и не показывал бы пример: "Смотри, и ты так можешь, и тебе тоже могут вручить награды, сделай как я, только сдуйся, пожалуйста!" Еж-рыба иногда сдувалась и медленно плыла к своим целям, параллельно наблюдая за пескарем, за его ошибками и чаще раздуваясь от злобы своих нереализованных целей, но всё же не решалась есть его, ибо этот маленький пескарь разжигал в рыбе надежду и изредка давал расслабиться и сдуться. "Меньше наглости! – думала еж-рыба. "Меньше пафоса!" – думал пескарь, – Меньше лени!" – И будет всем радость и взаимопомощь. Осталось только найти в себе очередной белый лист и начать его пачкать, пачкать, пачкать, чтобы потом было что почитать в старости, наслаждаясь своим нахватанным воздухом в молодости.
"За аквариумом"
* * *
Я ненавижу свою подругу, я не люблю ее истории, ее компанию, ее друзей. Каждый раз, когда я ее вижу, перед глазами – идеальная девушка, блондинка с идеальной прической, идеальными ногтями, вся такая хорошенькая, милая, красивая. Напоминает мне добрую фею, у которой всегда все хорошо. Как же меня раздражает ее улыбка, ее фотографии, ее "Ты отлично выглядишь!", хотя я вымотана и выжата, как лимон. Ее манеры ходить, стоять, говорить. Она не курит, не пьет и тем самым бесит еще больше, она постоянно улыбается, как будто у нее всегда все хорошо, никогда не бывает плохих дней и плохого настроения. Она вообще плачет? За что ее все так любят? Почему никто не видит ее другую сторону, почему ее постоянно хвалят, даже если она ошибается? Я ее ненавижу. Да она дьявол во плоти. Люди, очнитесь! Когда мы с ней видимся, все смотрят только на нее, ей улыбаются, такое ощущение, что меня рядом нет. Я пустое место. Ее вопросы как бездушные буквы, вылетающие изо рта: "Как дела?" Ей совершенно неинтересно, что у меня в жизни, что на душе, почему я сегодня все время молчу. Ее "Все будет хорошо, не парься!" меня так злит. Милочка, тебе не надоело вечно ходить в маске, может, откроешь миру личико и назовешься? Я ее всю жизнь знаю, она всегда была довольно простой и искренней, но куда все это делось? Куда исчезло? Ау?! Тут-тук, откройте душу! Что с тобой стряслось? Почему ты стала такой ненастоящей? Так и подмывает ей все это выложить и высказать. Но как только мы встречаемся, я превращаюсь в тень, которая идет рядом, держит подол ее королевского наряда и бормочет о своих проблемах. Слова улетают в воздух и иногда сталкиваются с ее "Все будет хорошо! Вот увидишь!". Не бывает идеальных людей, но моя подруга идеальна! И за это я ее люблю, и за это я ее ненавижу. И за то, что так тщательно скрывает свои проблемы, и за то, что до сих пор рада меня видеть, и за ее "Не парься!". Как же я ее ненавижу и как же я ее люблю. Может, поэтому мы с ней подруги? Потому что у нее есть я, полная противоположность, которая держит все обиды в себе и ведет исключительно внутренний диалог? Может, такой и должна быть женская дружба? Ведь это долгая женская дружба: одна завидует – вторая наслаждается завистью, одна всегда мрачна – у другой всегда все прекрасно. А ведь в реальной жизни все наоборот. Я должна быть ей, а она – мной. Но, выходя каждый раз из дома, она надевает маску, а я – нет. Она скрывает свою сущность, а я не умею перевоплощаться и всегда открыта, наверное поэтому все хорошее, что во мне есть, окружение просто не замечает и мой внешний вид печален. Я сама не хочу выходить из своего комфортного гнезда, сама боюсь быть ей, и мне страшно, что меня настоящую могут сильно ранить, погубить, замкнуть, мне правда очень страшно быть собой перед людьми, быть такой, как моя подруга.
"Раздвоение личности"
Глава пятая
Про любовь
Про самую щекотливую, противоречивую, неизвестную и такую понятную тему – про любовь. Про самое сокровенное, светлое, чистое, неземное чувство на этой земле и в то же время самое губительное, глубоко ранящее прямо в сердце. Про то, что поднимает к небесам и с невероятной жестокостью ударяет о землю.
Любовь вдохновляет, удивляет, манит, окрыляет, делает счастливым, умиротворяет, открывает глаза, живет во всем теле и разгорается со скоростью света, рождает свет изнутри, дает те чувства, о которых невозможно написать настолько "вкусно", чтобы их смог ощутить по ту сторону строк человек. Чувство, которым дано овладеть всему миру чувство, которое живет во всем живом.
Любовь сжигает, убивает, губит, запускает непрерывный мыслительный процесс в голове, разрывает грудь болью, нагнетает и очерняет все вокруг. Импульсами бесконечными доканывает, заживо жрет изнутри, притупляет ум, переворачивает внутренний мир с ног на голову. Бьет мощными ударами в сердце, рождает ненависть и закрывает все тело от каких-либо других хороших чувств, оставляя только ту пустоту, ту самую изнурительную пустоту которая, возможно, сравнима была бы с адом, если бы человек знал, что такое ад.