На подходе к тому самому месту я увидел того человека: это была совершенно мерзкая личность двухметрового роста и плотного телосложения. По виду: полукавказец-полурусский. У него были неестественно короткие ноги и огромных размеров руки. Рожа пропитая и какая-то вся сине-коричневая.
Я никогда прежде не видел этого человека, но понял совершенно точно: это он!
И это так и было. Он стоял и курил в ожидании меня. Увидев меня, он отвернулся, изображая безразличие. Я прошёл мимо него в направлении того каменного тупика, точно зная, что он следит за мною взглядом.
Было невообразимо страшно, и одновременно я испытывал при этом странное спокойствие.
Пройдя мимо гнусного типа, я свернул за поворот, за которым он не мог меня видеть. Там у меня ещё была возможность свернуть куда угодно, и скрыться так, что он бы меня ни за что не нашёл.
Но я этого не сделал.
Я прошёл в то самое тупиковое ущелье и пробыл в нём несколько минут, наслаждаясь совершенно необъяснимым чувством: мне было страшно и я точно знал, что меня здесь хотят убить, но я точно знал и другое: я не боюсь!
Рассмеявшись, я вышел из каменного тупика на более открытое пространство. Никого вокруг не было, пели птички, а на ветках деревьев зеленели маленькие листочки – дело было в апреле. И тогда я подумал: "Должно быть, я это всё себе вообразил. Тут ущелье, а там курит какой-то алкаш, а у меня в голове какая-то каша из нездоровых мыслей… Пойду-ка я домой!" Но я никуда не отправился. Отошёл на большое расстояние от входа в каменный тупик и стал наблюдать.
Из-за поворота появился тот самый человек. Он шёл решительными шагами в сторону тупика, наклонив голову вперёд. Перед входом в него он резким движением выбросил сигарету, вынул откуда-то из куртки нож и свернул в тупик.
Я наблюдал.
Некоторое время этот тип пробыл там, и я его почти не видел, но потом я увидел, как он оттуда вышел – ножа в руках у него уже не было – и стал растерянно осматриваться по сторонам.
И потом он увидел меня, и наши взгляды встретились.
Он сделал вид, что просто так прогуливается и снова вошёл в тот каменный тупик, словно бы и меня приглашая туда же.
Я продолжал наблюдать.
Он снова вышел оттуда и как-то даже растерянно посмотрел на меня – дескать, ну что ж ты! Делай то, что я тебе приказываю! Ведь я же на тебя воздействую, и ты весь в моих руках!
Я рассмеялся и вышел из своего укрытия для чего мне пришлось пройти мимо него, что я и сделал совершенно спокойно. Он мог достать свой нож и воткнуть мне в спину, но я не боялся. Я знал, что он смотрит мне вслед, но за всё время я ни разу не оглянулся.
Мне было легко на душе, смешно и весело, и я точно знал, что победил его.
КЛАДБИЩЕНСКАЯ ИСТОРИЯ
22-го марта 2006 года умерла моя первая жена.
23-го мы её хоронили. Бригада могильщиков состояла из четырёх молодых парней. Они опустили гроб в яму и потом закопали его. А потом бригадир сказал, что нам надо срочно заказывать ограду для могилы, потому что с 1-го апреля ограды сильно подорожают. Мы ничего не соображали, пребывая в слезах, и дали ему деньги без всяких квитанций и расписок.
Потом я понял, что деньги мы просто выбросили. Меня просветили об этом в кладбищенской конторе и сказали, что ответственности не несут за нашу глупость, а при входе в кладбище висит объявление с огромными полуметровыми буквами, предупреждающее хоронящих о том, чтобы они такого не делали.
Я почитал эти гигантские буквы, но вспомнил, как всё было: въезжали мы на машине, по сторонам не смотрели, плакали, ну и так далее. И букв этих не заметили бы, даже, если бы их высекли из камня на гранитной скале и каждая была бы размеров в один метр. Эти гады знали, что делали: пользовались состоянием людей, брали деньги и имели от этого дополнительный доход. В ходе своего собственного расследования, я узнал, что это была самая обычная практика на этом кладбище. Людей безнаказанно дурили, а те и терпели, потому что после смерти близких людей не имели сил ни на какую борьбу. А кладбище-то – большое.
Если не ошибаюсь, к началу августа я всё же с боем добился в конторе, чтобы ограду мне поставили, и это была большая и необычная победа! Но ограду нужно было ещё и забетонировать, а этого никто делать не собирался. А сил на новую борьбу у меня уже не было.
Тогда же, в начале августа, я впервые увидел этих парней с того самого дня, как мы похоронили мою жену. Они все четверо проехали мимо меня в машине и при этом весело смеялись.
Я крикнул им вдогонку:
– Чтоб вы сдохли!
И при этом сделал резкое движение левою рукою, словно бы кидая в них камень.
Между тем, бетонировать ограду так никто и не собирался, и под конец августа я пришёл в кладбищенскую контору и говорю:
– Я хочу, чтобы этих людей уволили с работы!
Тут меня обступили работники кладбища – все молодые парни, каждый из которых имел колоссальное телосложение, очень высокий рост и абсолютно бандитское выражение лица. Это были лица убийц – я нисколько не преувеличиваю. Все черноволосые и кареглазые, но – русские, а не кавказцы.
Впрочем, я забыл сказать, что все они держали себя очень вежливо и очень культурно. Один из них – самый обходительный – попросил у меня свидетельство о смерти моей жены. Я знал, зачем это нужно: на его обратной стороне стояла печать с указанием номера той самой бригады.
Я дал ему свидетельство.
Он взял.
Затем он назвал вслух номер бригады и многозначительно переглянулся со своими коллегами.
В комнате наступила на какой-то миг совершенно оглушительная тишина, но потом все понимающе закивали, а Обходительный Бандит мне и говорит очень-очень вежливо и культурно так:
– К сожалению, уволить этих гадов в настоящее уже время не представляется возможным.
Он ничего больше не сказал, но я мгновенно понял почему.
Он, видимо, решил, что я всё-таки ничего не понял и после некоторой паузы сказал:
– Дело в том, что они все лежат теперь на этом самом кладбище.
А я именно это самое и подумал сразу же!
И он мне рассказал, что двое из них погибли недавно в бандитской разборке, а двое других недавно напились и вдребезги разбились на своей машине. И теперь их нету.
Я поблагодарил за сообщение и ушёл. Иду себе, иду и приговариваю:
– Ну, это какой же дурак выдумал, что Бога нет? И какие же идиоты поверили в это?
ДОНСКАЯ КАЗАЧЬЯ РЕСПУБЛИКА.
Фельетон
Итак: да здравствует Донская Казачья Республика!
Казаки выходят из состава России (и чёрт с нею, гори она ясным пламенем) и на своей собственной земле живут себе и живут.
А чего бы и не жить? Чернозём – самый лучший на планете, большая судоходная река – есть, выход в море – есть, уголь – есть. А что ещё нужно для полного счастья?
В самом деле: Ростовская область – это по размерам нормальное европейское государство, а ежели добавить к ней ещё исконно казачьи донские земли, отошедшие ныне к Волгоградской области, то получится и того больше.
А вот ещё в составе донского казачества были ведь до революции и калмыки. А что? Возьмём и калмыков! Пусть возвращаются к нам! И тогда Донская Казачья республика будет простираться от Азовского моря до Каспийского! И это уже будет заметная на карте мира геополитическая единица.
Правда, оставленная нами Россия потеряет связь с Северным Кавказом, но с ним ведь и так связь сейчас потеряна: это враждебная земля, которая используется для набегов на Россию и на казачьи земли.
Но, что правда, то правда – ещё остаются Краснодарский край и Ставропольский. Если они окажутся в отрыве от России, то тамошнее славянское население просто пойдёт под нож у кровожадных кавказцев. Можно было бы, конечно, объединиться с тамошними казаками, но, поскольку мы – самые лучшие и самые правильные казаки, то пусть и они горят синим пламенем вместе с Россией, а не хотят – то пусть создают себе свои собственные удельные княжества. Нам до них и дела нет: мы у себя – они у себя.
Стало быть, с границами решили. Теперь – экономика, но тут всё очень просто: поскольку московские политические воротилы все люди, запятнавшие себя продажностью и глупостью, а наши родные атаманы будут все как на подбор людьми честными и умными, то тут и беспокоиться нечего. При таких-то атаманах – чего бы и не жить в своё удовольствие?
Значит, и с этим порешили. А что ещё осталось?
Гимн, герб, знамя, валюта – создадим и эти важные атрибуты государственной власти!
Затем мы перепишем школьные учебники по истории и объявим, что мы, донские казаки – отдельный этнос, у которого есть собственный язык – казачий. Для этого нужно будет создать специальные учебники и словари. Как говорится: большому кораблю – большое плавание. А казачьему языку – нужно будет дать достойное грамматическое описание.
Между тем, если уж говорить серьёзно, то опыт внезапного создания новых языков и новых национальностей в Европе уже наработан очень большой.
Приведу примеры.