На регистрации в отеле Royal Hall среди тусующихся любителей птиц, в том числе и попугаев, в звуках легкой электронной аранжировки солировал саксофонист. Молодой человек с яркой восточной красотой древнего грека, вьющимися волосами и огромными чёрными глазами, он бродил среди присутствующих и исполнял знаменитейшие мелодии для соло саксофона. Вино, изысканные закуски из рыбы, мяса и фруктов, прелестные мелодии совершенно растопили сердце жителей Севера. Саше казалось, что молодой саксофонист играл как знаменитый Fausto Papetti, а когда зазвучала – Aranjuez non amour, она подошла к тусующемуся со специалистами по птицам мужу и тихонько сказала:
– Лёша, у меня так болит горло и трясутся руки и плечи, что если мы сию секунду не уедем, я просто прилягу тут, на травке у бассейна и скончаюсь от любви к птицам.
Дальнейшая конвенция проходила уже без Саши. В теплой дружественной обстановке, состоялся доклад об уникальном местечке "Солнечная аратинга". Поездка в "Амазонас Парк" и знакомство с достопримечательностями, которыми так богата Греция, омрачалась тем, что Леонид Алексеевич разрывался на части между лежащей в номере больной женой, плюющей в баночку от боли в горле, и необходимостью трудиться в поте лица своего на благо Родины. Перед огромным окном, занимавшем всю стену комнаты в отеле, тихонько приходила в себя простуженная Саша, притащившая вирус видимо прямо из Москвы. Перед её, сначала воспалённым тридцатидевятиградусным взором, а потом уже постепенно возвращающимся к норме, бушевало за окном бурное море. Провидение ей шептало:
– Не хрен по два раза в год мотаться в Грецию!!!
Но увидав страдающую, это самое Провидение, пошло на уступки и, развесив красные сигнальные флаги о штормовом предупреждении, на все пятеро суток, запретило купаться в море всем отдыхающим.
– Намекали же тебе: сиди дома. Ты не послушала, поехала. Вот теперь лежи. Думай о суете мирской и смотри на свое любимое море!
А пейзаж с высокими, разбивающимися о скалы белыми пенными брызгами волн, так прекрасен и величественен, что где-то внутри тихонько трепещет воспоминание о бурном морском прибое из родного города детства. Нужно было уехать в Грецию на остров Крит, заболеть ОРЗ в отеле Малия Парк, чтобы лёжа в постели остро вспомнить детский восторг и страх от бушующего восьмибалльного шторма на берегу Японского моря. Несравнимый ни с чем во всём взрослом мире, прыгающий под ложечкой вполне ощутимый сердцем росток ликования открывающейся новой жизни и тех впечатлений, что еще не испытала ни душа ни тело, он оставил в памяти детства на всю жизнь свой яркий мазок художника. У каждого он свой, не похожий ни на какие слова или звуки чужого инструмента. Мелодия звучит в вашей душе и она только ваша. Острое чувство голода пронизало выздоравливающую Александру. Медленно поднявшись с постели она обследовала пирожок с маком, заботливо оставленный мужем, рядом с чашкой молока. Южные муравьи, обильно покрывшие булочку и активно уносящие в неведомые дали крупинки мака, совсем не смутили голодную женщину. Она вытряхнула их смешавшиеся ряды и с аппетитом съела сладкое печеное тесто, возможно зазевавшиеся и настырные труженики не все эвакуировались восвояси. Перед окном на фоне бурного моря отдыхающие играли в волейбол и аплодировали сами себе каждому удачному удару и подаче. Красный флаг запрета на купание в море натужно трепетал на ветру. Брызги прибоя взлетали ввысь на два метра и выше, но всё же на берегу моря выздоравливать гораздо лучше, чем болеть. Как хочется горячего чая!
Саша, медленно рассматривая в огромное, во всю стену, окно бушующее море, выловила в обрывках мыслей крохотный сюжет своей жизни когда в туристическом походе по Сихотэ-Алинскому хребту студенты первокурсники посетили пещеру Серебряную. Основной достопримечательностью пещеры является небольшой ручей, вытекающий из нее виде родника, в двадцати метрах ниже по склону. В пещере находятся странного вида наскальные рисунки неизвестного происхождения, которые большинство специалистов считали современными. В окрестностях горы Ван Гоу расположились лагерем. В этом местечке скалистом, но местами покрытом непроходимой тайгой, Саша заболела и, трясясь от озноба, у костра, в летнюю ночь тихонько просила горячего чая. Друзья-товарищи наливали кружку за кружкой, а она все твердила ещё, ещё.
– Ты бредишь, Саша? – спросил инструктор, озабоченно касаясь мокрого пылающего лба.
– Как хочется горячего чая! Это я выздоравливаю, – прошептала Саша и провалилась в сон.
Когда утренний луч солнца скользнул по Сашиной подушке, она не открывая глаз, слушала размеренное дыхание мужа и чувствовала, как силы возвращаются к ней. Видимо булочка с маком и муравьями самое лучшее лекарство от простуды!
Любовь
Как композитор-песенник подбирает слова для своей новорожденной мелодии, такой прелестной, но еще бессмысленной; как поэтические строки, взбудоражившие душу, откликаются в ней на взрыв чувств от ритмики слов и их смысла музыкальным мотивом, так в этот весенний день пела и металась душа двадцатипятилетней Анны Евгеньевна Супримякиной. Вышеперечисленные ассоциации ей и в голову прийти не могли, потому что, переполненная гормонами счастья, она была не в силах ничего анализировать.
Случайное знакомство в гостях, у друзей её друзей, обернулось настойчивым предложением встречи. Свидание на следующий день (а это был понедельник) в свою очередь, из приглашения в театр, перешло в посещение дня рождения друга, с канонадой из выстрелов шампанского до двух часов ночи, а затем и в утренний кофе "в постель", без которого бессонная ночь грозила превратиться в безжизненный рабочий день. Она не могла оторвать глаз от его обнаженной фигуры, темной на фоне утреннего солнечного окна и ставшей за эти мгновения такой родной.
Прозаическую природу счастья многократно описали ученые, сообщая обывателю, что ощущение безграничного удовольствия не что иное, как сложная цепь биохимических процессов, запущенная биологически активными веществами: эндорфинами, серотонином, дофамином, окситоцином. Именно гормон радости ослабляет ощущение боли, расщепляет жиры, повышает иммунитет, следит за нормальным давлением и заставляет женский лик неимоверно и умопомрачительно светиться изнутри.
То ли бананы, орехи, финики, шоколад и инжир подлили масла в огонь желаний, то ли шампанское с ликёром сыграли свою коварную роль, но такой радости, вначале – от простого поцелуя, когда пол уплыл из-под ног и возвратился (и то не полностью) только утром, Аня не испытывала НИКОГДА. С этой утренней суеты, прерываемой бесконечными поцелуями до синевы зацелованных губ, в надежде успеть во время на работу, и начался роман Анны под названием "Это, блин, моя жизнь".
На, казалось бы, удачное стечение обстоятельств – он не был женат – существовали подводные рифы, впадины, скалы и даже пропасти с теплыми и холодными течениями. Конечно, в свои тридцать лет он оброс многочисленными привязанностями, но об этом счастливая Анна узнала не сразу. Как выяснилось много позже, такой стройной, красивой, кудрявой, умной, деятельной, энергичной, талантливой, самоотверженной, доброй (боюсь, не хватит места для того, чтобы перечислить все достоинства молодой женщины), он еще не встречал. Ослепленный ею, а может быть, и финиками с шоколадом, правда, вместо шампанского он употреблял коньяк, но закусывал-то точно источниками серотонина, он временно отодвинул своё устоявшееся "женское" расписание на второй план. Мог ли он предположить, что "Ночной дождь" Арсения Тарковского так точно опишет его предстоящую жизнь:
…Как слёзы, капли дождевые
Светились на лице твоём,
А я еще не знал, какие
Безумства мы переживём…
Мужчина, пленённый женщиной, всегда бывает рядом с ней по собственной инициативе. Такая ошеломительная новизна отношений перечеркнула всю прежнюю жизнь и начала каллиграфическим почерком наново заполнять чистые страницы судьбы.