6
Я остался один. Особого облегчения не почувствовал. Выпил еще одну чашку кофе и начал собираться на встречу. Действовал почти механически. Мысли работали совершенно в другом направлении. Впервые за два года я был один. Может быть, пришло время встретиться с Лизой? Но - зачем?.. Не собирался же я заняться прелюбодеянием! Но мне все больше и больше хотелось хоть как-то заявить о себе, напомнить о том, что я, в отличие от нее, никогда не забывал. Может быть, даже наказать, заставить захлебнуться всем ужасом ситуации, как им захлебнулся я в тот момент, когда она появилась в полумраке прихожей. Да, именно так. Мне стоило бы поставить жирную точку в этой истории, чтобы больше никогда не сидеть за их елейным семейным столом.
Я быстро завершил переговоры, заглянул в "Суок", заправился для храбрости двумя рюмками коньяку и набрал номер ее мобильного телефона.
Вначале я доложил, что Лика уехала, отчитался, как она была одета и что взяла с собой, ответил еще на несколько дурацких вопросов. А потом предложил встретиться для "важного разговора". Она удивилась.
- Хорошо… Приезжайте к нам. У меня есть два часа свободного времени…
Только не у них, подумал я. Приглашение в ресторан тоже выглядело бы странным.
- Что-то не так? Что случилось? Может быть, подъехать к вам? - заволновалась Лиза.
Я предложил взять такси и подхватить ее на перекрестке через полчаса. Она согласилась. Я еще успевал заскочить в ближайший супермаркет - не угощать же ее вчерашним борщом!
В моей голове творилось бог знает что… Если я собираюсь вылить на нее всю черноту моего двадцатилетнего ада - зачем я, как заправский соблазнитель, нагреб шампанского, мартини и всяких красивых консервных баночек? Если же моей целью было достижение именно этой цели - каким же негодяем я буду выглядеть в ее глазах!
Я заметил ее издали, и сердце запрыгало, как мячик на резиновой нити. Она, как всегда, выглядела элегантно. Узкое черное платье (странно, но одежды другого цвета я на ней не помнил, за исключением белого купальника, в котором она лежала у бассейна сто лет назад), туфли на шпильке, гладко зачесанные назад волосы. Она кивнула мне без малейшего намека на любезность и села на переднее сиденье. Я смотрел на тонкую прядь волос, выбившуюся из безукоризненной прически, и жадно вдыхал нежный аромат духов - тех самых: она не меняла своих вкусов.
"Лиза, неужели это - ты? - хотелось прошептать мне в этот строгий затылок. - Я думал о тебе всю жизнь. Что мне делать теперь? Скажи сама. Как ты скажешь - так и будет…"
7
В лифте мы поднимались молча. Я кожей чувствовал ее пренебрежение, ее равнодушие и нежелание погружаться в проблемы, из-за которых я осмелился отнимать у нее время.
Я долго не мог вставить ключ в замок и даже был бы рад, если бы он сломался. Я робел так, будто мне не тридцать восемь, а восемнадцать, как тогда… Она вошла в квартиру, по-хозяйски прошлась по комнатам, заглянула на кухню, наверное, оценивая, насколько уютен этот дом. После отъезда Лики здесь царил некоторый беспорядок, на столе еще стояли две чашки, валялся надкушенный бутерброд.
- Я тут кое-что купил… - виновато сказал я и зашуршал пакетами, вынимая продукты и бутылки. - Сейчас сварю кофе…
- Не стоит. У меня совсем мало времени, - сказала она, присаживаясь на стул и доставая из сумочки сигареты. - У вас здесь довольно мило. Можно я еще пройдусь?
- Конечно!
Я был рад, что она на какое-то время оставила меня одного. Быстро убрал чашки и выбросил бутерброд, протер стол, расставил на нем все, что купил, включил кофеварку.
- Хороший дом, - заметила Лиза, вернувшись. - Откровенно говоря, не ожидала… Так о чем же вы хотели со мной поговорить? О Лике?
Я вздрогнул, будто мне за шиворот вылили холодную воду.
- Нет… Может быть, мартини? - предложил я, понимая, что с каждой минутой теряю смелость и желание о чем-то говорить. А если это так, то мое приглашение будет выглядеть совершенно дурацким.
- Хорошо, - согласилась она и закурила, переплела ноги и откинулась на спинку стула. Ее любимая поза. Я разлил мартини и сел напротив.
…Сколько раз я представлял себе эту минуту! Сколько раз воскрешал в памяти тот красный огонек, сверкнувший передо мною в конце ночной аллеи! Мы сидели почти так же, только теперь между нами стояла железобетонная стена. И ее имя было почти одинаково дорого нам обоим… Только я знал об этом, а она - нет. Мне было больно, а она спокойно курила и смотрела на меня насмешливыми, слегка прищуренными глазами - темными и глубокими, как на портретах фламандских мастеров.
Согласно всем известным теориям, включая и мои исследования манипулятивных систем, по всем правилам мужской логики и в полном соответствии со здравым смыслом, я должен был испытывать усталость и равнодушие. Теоретически я мог все разложить по полочкам: восемнадцатилетний сопляк, не очень-то опытный в любовных утехах, в период гормональной активности встречает свою первую любовь и… Дальше все было ясно, если учесть и психологические особенности самого сопляка. В принципе, от этого излечиваются. Если очень захотеть…
Я смотрел на нее, пытался найти в ее лице нечто, что заставило бы меня остановиться, подумать о всей несуразности положения - и видел, что она по-прежнему загадочна и притягательна. Как назло, в памяти всплыло сегодняшнее высказывание Лики: "Ты бы смог жить с одной ногой?" Все эти годы я именно так и жил. Лиза была утраченным органом, меня мучили фантомные боли. И теперь, когда она снова оказалась рядом, я не мог просто так отпустить ее.
- Лиза, - сказал я, - Лиза, ты не узнала меня?..
8
…Потом я говорил много и бессвязно, видя перед собой только ее взволнованные глаза. Я не давал ей опомниться, потому что боялся услышать звук ее голоса. "Я любил тебя всю жизнь… - вот к чему сводился весь мой монолог, - кто из всех тех, кого ты встречала на своем пути, может сказать то же самое?! Уверен - никто! Ведь это безумие… - помнишь, так ты назвала свой фильм?… но добровольное безумие! Потому что не мог, не хотел забыть тебя. Я всех сравнивал с тобой, и в этом сравнении проигрывали и тускнели даже очень достойные женщины. Я чувствовал, что поступаю с ними подло. И я наказан. Даже встреча с тобой, о которой я мечтал столько лет, привела меня к подлому, ужасному поступку. Но, поверь, я в этом не виноват… Лиза, я люблю тебя до сих пор…"
Потом я замолчал, и тишина длилась невыносимо долго. Так долго, что за эти несколько минут (или секунд?) я родился, вырос и умер.
- Какая мерзость… - произнесла наконец Лиза и поднялась с места, - мерзость, мерзость… Какая пошлая мыльная опера…
И снова наступила смертельная тишина.
- В общем, так, - продолжила она, - с Ликой я все улажу сама - заберу ее с вокзала домой, когда она вернется… И… и больше никогда не появляйтесь у нас.
- Да… Понимаю… - Я не узнал собственного голоса, таким он был хриплым. - Хорошо. Да. Конечно.
Она уже стояла в прихожей и нервно дергала дверь, пытаясь справиться с замком, когда я вышел из ступора и почти преградил ей дорогу:
- Ты не поняла! Я не знал, что Лика - твоя дочь! Не знал. Не интересовался. Я пошел за ней только потому, что увидел вас вместе. И… и я люблю ее, как все, что связано с тобой!
- Подумать только, какие страсти! - Губы ее задрожали, будто бы она хотела сказать совсем другое. Потом она резко повернулась, так резко, что из прически выпали шпильки и волосы мягко полоснули меня по щеке (мы стояли слишком близко). - Я не могу даже слышать о любви! - Лизино лицо исказилось, мне показалось, что она вот-вот расплачется. - Но это - не твое дело!..Все - я ухожу!
- Лиза, - я осмелился снова произнести ее имя, - я больше не нарушу твой покой. Все будет так, как ты хочешь. Но умоляю, скажи: при других обстоятельствах, зная все, о чем я сказал тебе, ты бы смогла… если не полюбить, то хотя бы попытаться полюбить меня?
Во время паузы, которая снова повисла между нами, можно было бы умереть и родиться заново. Выражение ее лица вдруг смягчилось, я вспомнил этот взгляд - так же она посмотрела на меня в ТОМ сарае.
- Какой же ты дурачок! Неужели есть еще такие в нашем мире? Знаешь, я тебе даже завидую. И… И я тебе благодарна. Но мне давно не двадцать пять… или сколько там тогда мне было. Так что не о чем говорить. Бред какой-то…
- И все же?.. - Мне было крайне необходимо услышать ответ. - Я ведь теряю тебя навсегда…
- Может быть. Наверное. Не знаю…
Она рванула дверь и выскочила на лестничную площадку. Я побежал за ней, хотел проводить. Но Лиза быстро остановила первую попавшуюся машину и уехала.
А я пошел бродить по городу. Мне нужно было намотать несколько километров, иначе я бы не успокоился.
…Вернулся домой в невменяемом состоянии, прошел в спальню и рухнул на кровать в обуви и куртке.
Среди ночи мне показалось, что на меня наползает огромное черное чудовище. Приоткрыв глаза, я увидел странную вещь - в углу комнаты стоял… шкаф. Тот самый, "многоуважаемый", с резными шишечками. Я решил, что у меня началась "белая горячка", вскочил с кровати, включил свет. Видение не исчезло - стало еще более реальным. Этого еще не хватало! Откуда он здесь? Когда появился? Я не мог ломать себе над этим и без того раскалывающуюся голову. Может, его заказала Лика?.. Но - когда она успела? И зачем этот шкаф теперь? И зачем вообще - все?..