Тело Нового начальника стражи еще не успели убрать, как Сансид снова воззвал к присутствующим:
– Кто сделал подкоп в подземелье Морады?
Вперед вышел Начальник охраны башни. Склонившись перед Сансидом, он сказал, обращаясь к присутствующим:
– Я виноват в том, что не исполнил свой долг. Вся стража, которая дежурила у подземелья, достойна смерти! Подкоп мог сделать только тот, кто приносил еду бывшей верховной жрице. Но его нигде нет, государь. Вероятно, он бежал вместе с ней.
Вперед выступил Начальник охраны Дворцовых ворот.
– Моя стража и я не исполнили свой долг и заслуживаем смерти, государь. Час назад мне доложили, что через Северные ворота выехал купец в сопровождении жены, которая была на сносях и потому вид имела бледный. Они ничем не вызвали подозрений, и потому их выпустили беспрепятственно.
Он отошел от трона и встал чуть поодаль, присоединившись к Начальнику охраны башни. Эти двое стояли в предчувствии смерти, и она не заставила себя долго ждать.
Сансид сделал знак, и охрана дворца ввела в зал невысокую хрупкую девушку По округлившемуся животику было видно, что она ждет ребенка. Сансид показал на нее рукой и громко сказал:
– Эта женщина была в подземелье Морады и помогла ей скрыться. И потому повинна в предстоящей войне и бедствиях! Что ждет ее – решать вам, старейшины!
Посовещавшись, поднялись трое старейшин, и один из них вынес приговор всем, кто был виновен в государственной измене:
– Подземный лаз и вход в подземелье завалить камнями после того, как всех, кто виноват в побеге бывшей верховной жрицы, посадят в темницу Морады! Без еды и питья! Пусть умирают своей смертью.
Как только огласили приговор, Начальник охраны башни сделал попытку убить себя, чтобы избежать столь страшной участи, но подоспевшая стража успела выхватить у него нож и связать ему руки так, чтобы он не сумел причинить себе вред.
Илана извивалась, пытаясь высвободиться из железных тисков стражи, но безуспешно. Она истошно голосила, перекрывая рокот толпы, собравшейся в огромном зале:
– Я не виновна в побеге Морады! Я ненавижу ее! Она обозвала меня потаскухой! Я лишь пришла посмотреть на нее! Она же говорила, что я займу ее место?!
По позвоночнику Сансида пробежал ледяной спазм, едва он услышал эти слова. Сбылось еще одно пророчество Морады. А значит, сбудется все, о чем она предостерегала его.
Крики Иланы мешали думать, и Сансид приказал заткнуть ей рот. Стражник зажал ей рот ладонью, но девушка все не унималась, и пришлось вывести ее из зала.
Не успела взойти Луна, как страшное пророчество Морады сбылось. Беременная женщина была замурована в тесном склепе вместе с семью мужчинами, которые изо всех сил пытались продлить свою жизнь, питаясь женским мясом, пока оно еще было пригодно. Но постепенно оно стало отравой, и останки того, что еще неделю назад было прелестной Иланой, были брошены в угол, куда прежде стажа сливала помои.
25
Морада полной грудью вдыхала ночную свежесть, стараясь поскорей забыть тесную клеть и скользкие стены подземелья, в котором провела почти год. Молодой человек, вызволивший ее из темницы, ехал рядом, не спуская глаз со своей спутницы. Ему было приказано доставить Мораду живой и невредимой, и он старался как мог. Юноша потратил немало сил в поисках лекаря, который бы согласился сопровождать их в пути. Лекарю заплатили достаточно, чтобы он хорошо исполнял свой долг и не задавал лишних вопросов.
Опасаясь погони, небольшой отряд двигался на север настолько быстро, насколько позволяла выносливость животных. О людях думать было некогда. Смены лошадей были выставлены в пределах дневного перехода, так, чтобы ночью можно было немного передохнуть и двигаться дальше. Морада, не привыкшая к путешествиям на спинах животных, старалась даже виду не показывать, как болят ноги, стертые о лошадиные бока. Нежную кожу женщины от грубой лошадиной шерсти отделяла лишь тонкая шелковая ткань. Во время одной из остановок, спрыгивая с лошади, она невольно вскрикнула, и молодой человек сообразил, в чем дело. Он подхватил ее на руки, и, стараясь быть вежливым, осторожно сказал:
– У вас стерто, госпожа?
Морада кивнула.
– Да, уже второй день кровоточит.
Юноша изумился терпению и выдержке, столь несвойственной женщинам.
– Если вы позволите, лекарь осмотрит вас.
Морада согласилась, и отряд расположился на привал под горой, не разжигая костров и стараясь не шуметь, чтобы горное эхо не разносило их голоса.
Лекарь оказался весьма сведущим, и уже через пару часов Морада почувствовала облегчение. Боль сменилась усталостью, и она заснула. Проснулась она лишь на рассвете, но, несмотря на столь долгий сон, никто не посмел тревожить ее. В холодном облаке утреннего тумана ехать было легче, чем в знойном мареве дня, и отряд решил передвигаться по ночам.
Во время одного из ночных переездов Морада спросила своего сопровождающего:
– Почему ты не побоялся кормить меня?
Молодой человек печально улыбнулся.
– Она бы тогда убила всю мою семью.
– Она?
– Фу Хао. Главная жена нашего правителя и она же – генеральша войск У Дина.
Морада повернулась к нему лицом:
– Похоже, что ты недолюбливаешь эту самую Фу Хао.
Юноша смутился. Негоже ему распространяться о своей хозяйке, но обида взяла верх над осторожностью, и он признался:
– Она приказала убить моего брата, потому что он не годился для воинской службы. Она сказала, что калеки ей не нужны.
Морада внутренне усмехнулась.
– Твой брат намеренно нанес себе увечье, чтобы не идти в поход с Фу Хао, а остаться с отцом обрабатывать свои поля?
Молодой человек нехотя кивнул:
– Да, это так.
– Так значит, по приказу Фу Хао мы сейчас направляемся в северное царство Шан?
– Да, госпожа.
– Зачем я ей понадобилась?
– Колдун предсказал, что Фу Хао удастся избежать опасности, если придет Жрица Запада.
Морада помолчала немного, но потом сказала:
– Ты везешь меня не с запада, а с юга. Что по этому поводу говорит колдун из Шан?
– Он говорит, что хоть я и привезу вас с юга, ваши корни – на западе.
Морада улыбнулась:
– Он прав, твой колдун.
Перед тем, как укладываться спать, Морада подозвала молодого слугу и сказала:
– Как твое имя, юноша?
– У меня нет имени, госпожа. У раба не может быть имени.
– Тогда я буду звать тебя Фу Си.
– Не смейтесь надо мной, госпожа.
Морада устало улыбнулась.
– Я вовсе не смеюсь. Ты был смелым и услужливым. Я хочу отблагодарить тебя. За каждый кусок мяса, что ты приносил мне, я буду рассказывать тебе по одному стиху из Книги Неба, что хранит все человеческие судьбы.
Молодой человек даже присел от неожиданности. Мрачные мысли пробежали в голове сообразительного юноши. Что задумала Морада? Не спроста Верховная Жрица решила поделиться знаниями с ничтожным слугой.
26
В небольшом кабинете с французским окном, выходящим прямо в сад, еще мокрый после дождя, сидели два уже немолодых человека. Хозяин был явно с дороги, поскольку на нем еще были дорожные ботинки, да и плащ его лежал на огромном кожаном кресле рядом с письменным столом. Гость, по всей видимости, провел в ожидании хозяина немало времени, потому как пепельница была наполовину полная, а остывший кофе, что стоял перед ним на столике, уже подернулся легкой пленкой.
Гость терпеливо ждал, пока Хозяин переведет дух и сам начнет разговор. Разговор ожидался тяжелый, и, чтобы сгладить неприятные моменты, Хозяин приказал подать ужин прямо в кабинет. Пока прислуга расставляла приборы, Хозяин сделал несколько телефонных звонков и присоединился к Гостю.
– Извините мою вечную занятость, Хьюго. Не могу садиться за стол, не закончив дел.
Тот, кого Хозяин назвал Хьюго, немного поерзал в своем кресле.
– Всех дел не закончить. Даже к ужину.
Восхитительные дымящиеся блюда, накрытые стеклянными крышками, окольцованными червленым серебром, и запотевшая бутылка вина, заботливо укутанная белой салфеткой, заставляли забывать обо всем, кроме предстоящего удовольствия. Окинув придирчивым взглядом стол, Хозяин жестом пригласил начать. Гость не заставил себя ждать и поднял бокал.
– Надеюсь, что мы получим от этого дела удовольствие не меньшее, чем от предстоящего ужина!
Хозяин принял комплимент в адрес своего повара.
– Не путайте удовольствие с удовлетворением, мой дорогой. Удовольствие – это процесс, а удовлетворение – результат.
Хьюго на минуту перестал жевать и стал серьезным:
– И что у нас с результатами?
Хозяин отложил свой прибор и скрестил пальцы рук.
– Я решил взять из России.
Брови Гостя удивленно поползли вверх.
– Из России? Но позвольте, ведь там управленческому опыту лет пятнадцать от силы! И что мне потом делать с этой молодежью?! В скаутов играть?!
Не обращая ни малейшего внимания на протесты Гостя, Хозяин взял яблоко из вазы, нарушив совершенный декор, и протянул его Гостю.
– Посмотрите на это яблоко, Хьюго. Оно – само совершенство. Но… Совершенство не вечно. Сколько вы даете ему?
Гость недоумевал, куда клонит Хозяин:
– Что я ему должен дать? Цену?
Хозяин улыбнулся. Да, Хьюго мыслит цифровыми категориями, преимущественно денежными.
– Нет. Сколько времени вы ему даете, прежде чем оно станет чем-то весьма непривлекательным на вид?
Хьюго призадумался.
– Ну, я не знаю, чем их сегодня питают и сколько они выдерживают… Предположим, если яблоко хорошее, то полгода, не больше.