* * *
Он не ошибся. В ресторане полным ходом шло веселье. Вроде бы здесь ничего не праздновали: не было чего-то такого, что объединяло сидевших за столиками людей; каждый веселился сам по себе, и вместе с тем, общий смех с еле уловимой алкогольной ноткой звучал дружно, как симфонический оркестр, управляемый властной рукой дирижера.
За стойкой справа от входа возвышался метрдотель.
"Да? Кажется, так это называется?". Он нечасто бывал в ресторанах, гораздо чаще читал об этом. Но чтения хватало.
Метр стоял, уперев в стойку мощные волосатые руки с закатанными до локтей рукавами. "Нет", – поправил он себя. "Лучше так: с закатанными до локтей рукавами, обнажавшими мощные волосатые руки".
Позади метра, как мираж в пустыне, переливалось зеркало.
Дверь, болтавшаяся свободно, туда-сюда, как в салуне из какого-нибудь вестерна, задела колокольчик, висевший над входом. Раздался звон.
Шум в ресторане на мгновение стих, и он услышал странный звук: скрип, до того громкий и пронзительный, будто сотня пальцев одновременно скользила по мокрому стеклу. Спустя пару секунд до него дошло, что это был за скрип. Это скрипели кожаные штаны на деревянных скамейках. Все присутствующие были одеты в кожаные штаны.
Слово "вестерн" задрожало в голове и стало проступать все четче и четче, как изображение на фотобумаге в ванночке с проявителем.
"Полагаю, не стоит добавлять, что из-под кожаных штанов торчали острые носы ковбойских сапог? По крайней мере, у тех, кто не прятал ноги под столом, а выставил их в проход, то есть – почти все. Интересная деталь…".
Метр поднял брови.
– Ребята, у нас новенький!
Отовсюду послышались громкие одобрительные крики. "Ребята" будто только сейчас заметили, что в ресторан и впрямь вошел новенький.
Метр, не глядя, протянул руку за спину и достал бутылку пива "Миллер лайтс".
– Гостю – от заведения!
Он подошел к стойке. Старался не спешить и все время внимательно смотрел по сторонам: не показалось ли? Не снится ли ему все это?
– Спасибо! – он взял бутылку, отвернул крышку и поискал стакан. Стаканов нигде не было.
Он оглянулся и заметил, что ВСЕ пили пиво прямо из бутылок. Он улыбнулся и отхлебнул. Поднял в приветственном жесте руку и обратился ко всему залу:
– Ваше здоровье!
Мужчины снова одобрительно загудели.
"Еще одна деталь – здесь совсем нет женщин. Одни мужчины. Одни только мужчины".
Его наряд никак не вязался с одеждой завсегдатаев заведения. Здесь в моде были кожаные жилеты и клетчатые фланелевые рубашки. Небрежно повязанные шейные платки висели на жилистых загорелых шеях.
Он снова улыбнулся, стараясь, чтобы его улыбка не выглядела растерянной, и еще раз отхлебнул.
Над стойкой висел плакат: "Для маменькиных сынков имеется молоко. Ближайшая молочная кухня – за углом".
Другой плакат гласил: "Здесь едят МЯСО. МЯСО С КРОВЬЮ. Хочешь картошечки – вали в "Макдональдс"!".
Но он хотел именно мяса. Большой кусок мяса с кровью. Хотя… Его денег хватило бы только на порцию картошечки из "Макдональдса".
Метр какое-то время изучал его – настороженным взглядом из-под черных кустистых бровей, затем поманил пальцем.
– Зачем? – удивился он, но подошел к стойке, будто завороженный этим пальцем.
Метр аккуратно взял его за плечо и повел за собой – через неприметную дверь в углу. Они вошли в узкий темный коридор. Слева в стене была еще одна дверь – массивная, обитая железом. "Наверное, кладовая", – подумал он и поежился – от двери тянуло холодом. Они миновали коридор и оказались на кухне: светлом, просторном помещении с высокими потолками. В воздухе стоял такой чад, что он закашлялся.
Метр подвел его к большому подносу, на котором лежали три куска мяса – свежего, совсем розового, еще сочащегося теплой жидкой кровью.
– Какой желаете? – услужливо спросил метр.
– Э-э-э… Я… Боюсь, что…
– Первый стейк – за счет заведения. Это традиция, которую здесь чтут свято. Вы можете никогда больше не придти к нам, но… Первый стейк – за счет заведения.
Рот наполнился густой вязкой слюной. Он только сейчас понял, как давно не ел мяса – свежего и сочного. А ТАКОГО свежего и сочного – не ел, наверное, никогда.
Все куски выглядели необычайно аппетитно: огромные, почти в килограмм весом, сплошь состоящие из розовых волокон, ни одной белой прожилки.
Метр расценил его молчание по-своему. Он строго кивнул повару, и тот быстро подошел к ним. Почти подбежал.
– Покажи гостю МЯСО, – здесь даже произносили слово "мясо" с большой буквы.
Повар вытер красные руки о передник и взял один кусок. Он вертел его и так, и этак, предоставляя гостю возможность самому убедиться, какой это ОТЛИЧНЫЙ кусок мяса. Он подбрасывал мясо и снова ловил его; кусок шлепался на широкую ладонь с громким УВЕСИСТЫМ звуком.
– Да, вот этот… Пожалуйста.
Метр повел бровью; повар согнулся в почтительном поклоне.
Они опять пошли по темному узкому коридору. Когда он проходил мимо железной двери, то услышал глухой мощный удар. Затем – еще и еще один. В замешательстве он обернулся на метра, тот успокаивающе улыбнулся, но ни сказал ни слова.
Они снова оказались в зале. Метр осмотрел свои владения: свободных столиков не было. Тогда он выбрал тот, что стоял у окна. За столом сидел один старик с седыми обвислыми усами и сосредоточенно пил пиво.
– Прошу туда, – ласково пробасил метр.
Он подошел и сел напротив старика.
– Первый раз здесь, сынок? – подмигнул ему старик. Ответа и не требовалось; это было хорошо видно – хотя бы по одежде.
Он кивнул и стал смотреть в окно. Странно. Он хорошо видел прохожих на улице, но, наверное, стекло было проницаемо только в одну сторону. Да, да, так и есть. Ведь он пять минут назад шел по этой улице мимо освещенных витрин, но не видел, что творится внутри. Иначе – обязательно обратил бы внимание. И – кто знает? – может, побоялся бы войти.
Он усмехнулся.
– Тебе понравится, – старик достал из кармана жилета какой-то предмет, напоминавший черную мохнатую воронку, и положил перед собой. – Официант! Еще пива.
Белая рубашка с закатанными рукавами, развязанная, как у метра, "бабочка" и черный шерстяной жилет выдавали в мужчине официанта. В остальном он ничем не отличался от посетителей – кожаные штаны и ковбойские сапоги с металлическими носами.
Он поставил перед стариком запотевшую бутылку "Миллера", зажал пустую под мышкой и обратился к гостю:
– Шеф спрашивает, чем полить мясо? Можно свежей сметаной с чесноком, можно лимонным соком. Что предпочитаете?
Выбор был явно небольшой, но… Грех жаловаться. Различные соусы со специями могут только испортить ВКУС МЯСА.
– И то, и другое, – он улыбнулся официанту. Тот кивнул и ушел.
– Я здесь уже давно, – сказал старик, словно продолжая прерванный разговор. – Здесь все, как в прежние времена. Мне это нравится. Здесь я не чувствую себя таким старым, не то, что там, – он скосил глаза на окно. – Там все по-другому, но не здесь. Ты понимаешь, о чем я говорю, сынок?
"Черт меня побери, если я понимаю", – подумал он, но утвердительно мотнул головой.
– Здесь здорово, – старик надолго закашлялся и сразу после этого закурил "Кэмел" без фильтра. Так, словно это была не сигарета, а обычный леденец от кашля. – Ты куришь?
– Да.
– Угощайся, – старик протянул ему пачку и щелкнул "Зиппо".
Он закурил и увидел, что пепельницы на столе не было.
"Надо будет попросить официанта…" – промелькнуло в голове, но в следующую секунду старик стряхнул пепел прямо на усыпанный опилками пол. А потом еще и сплюнул: ловко вытолкнул языком слюну между большими и желтыми передними зубами.
– Здесь никто так не может плевать, как я. Поэтому меня и зовут – Джо Смачный Плевок.
"Кажется, это начинает переходить всякие границы", – подумал он. "А, какого черта!" – и тоже стряхнул пепел на пол.
Странно, что он сразу этого не заметил: полы в стейк-хаузе были посыпаны свежими, приятно пахнущими опилками. Он снова вспомнил про удачную метафору. "Секунды – опилки времени". Хорошо бы не забыть.
Старик шумно выпустил дым, запутавшийся в его густых усах, и вздохнул.
– Да-а-а… Старики уходят, и на смену им приходят такие ребята, как ты… Полтора месяца назад проводили Котенка Билла… Вот уж был парень, так парень. У него был глаз и два уха. Не то, что у меня – всего одно ухо и шесть хвостов.
Гость неторопливо курил и потягивал пиво, но слова старика заставили его вздрогнуть.
"Кажется, теперь я начинаю понимать. Здесь собираются сумасшедшие". Он покосился на метра; тот перехватил его взгляд, приветливо помахал рукой и постучал по запястью, а потом выкинул два пальца. Наверное, это должно было означать, что его стейк будет готов через две минуты.
"Одно ухо", – он внимательно осмотрел старика. Длинные седые волосы не давали разглядеть, сколько именно ушей под ними скрывалось, но… "Но уж шести хвостов у него точно нет".
Он напрягся, ожидая от старика какой-нибудь отвратительной выходки: чего еще ждать от безумца?
А тот, как ни в чем ни бывало, продолжал:
– А Прыщавый Ллойд? Конечно, ему далеко до Котенка Билла, но тоже малый был не промах. Он это делал отверткой. Знаешь, ставил ее вот так, – старик хлопнул себя по шее, – и бил по рукоятке. Ну, а уж дальше-то все просто, – он засмеялся сухим каркающим смехом, будто и впрямь сказал что-то смешное. – Да-а-а… У Котенка был глаз и два уха, а у Ллойда – только глаз. И он сдох, как паскуда, так и не успев заработать уши. На прошлой неделе хоронили – может, смотрел по телевизору.