* * *
Вечером все собрались в гостиной.
Мы с сэром Генри уселись за шахматной доской. Дядя потирал руки, предвкушая скорую победу. Но я не собиралась сдаваться.
Мистер Стэнли сидел на диване в окружении любящих женщин семейства Дартмут и развлекал их всякими забавными историями. Миссис Дьюз перебирала ноты, разложенные на большом концертном рояле, и через некоторое время Каролина стала упрашивать ее спеть.
– Ах, мама! У Эмили такой великолепный голос!
Миссис Дьюз позволила себя уговорить и уселась за инструмент.
Пела она и в самом деле замечательно. Голос у нее был не очень сильный, но чистый и неожиданно низкий. Проникновенным контральто она исполнила романс и сорвала заслуженные аплодисменты.
Я уныло отметила про себя, что талантам миссис Дьюз просто нет числа.
Все наперебой шумно выражали ей свое восхищение. Особенно старался мистер Стэнли. Его комплименты были настолько замысловаты, что мне подумалось, уж не смеется ли он над ней.
Я, наконец, решилась и взяла черного коня лорда Дартмута своей белой ладьей. Сэр Генри даже всплеснул руками от радости и ринулся в атаку. Моя контратака требовала глубокой проработки. Я погрузилась в размышления и не сразу услышала, что ко мне обращаются.
Миссис Дьюз интересовало, есть ли у меня хобби. Я растерялась.
– Хобби? Я не знаю, что это такое, но, скорее всего, у меня его нет.
Все засмеялись, и я почувствовала себя полной дурой. А сэр Генри добродушно объяснил мне, что хобби – это что-то вроде увлечения, любимого занятия в свободное время.
Я молчала, не зная, как им объяснить, что дома, в Меридоре, у меня просто не было достаточно свободного времени, чтобы обзавестись хобби. А здесь, в Миддлтоне, я слишком недавно, чтобы можно было говорить о каких-то увлечениях.
Миссис Дьюз не отставала. Видимо, выбрав жертву, она добивала ее, не оставляя несчастную в живых.
– Как, неужели Вы не любите вышивать? Или музицировать? Вы играете на фортепиано? Нет? Какая жалость! Ну, может быть, тогда рисование? Акварель? Тоже нет? Но, милая мисс Джинни, должно же быть что-то, что Вам нравится!
Она меня достала. Я не выдержала и отчеканила:
– В свободное от ведения домашнего хозяйства и управления поместьем время я с большим удовольствием занималась фехтованием.
Это была чистая правда. Сначала я занималась с отцом, а после того, как папа заболел, оттачивала мастерство на Жероме. Он превосходил меня силой и мощью, но я брала техникой и ловкостью. В последние полгода, с тех пор как он записался в гвардию, мне очень не хватало практики.
Видимо, я опять сказала что-то не то, поскольку последовал новый взрыв всеобщего веселья. Только мистер Стэнли посмотрел на меня как-то странно. Наверное, счел безнадежной тупицей.
– Вам шах, моя дорогая!
Лорд Дартмут не скрывал торжества.
– Вам мат, сэр Генри!
Ничего не понимая, дядя уставился на доску. Через минуту он в крайнем огорчении объявил, что отправляется спать.
Это был сигнал. Все стали расходиться по своим комнатам, благодаря друг друга за прекрасный вечер.
* * *
Ночью пошел дождь. Он шел весь день, поэтому о верховой прогулке пришлось забыть.
После завтрака встал вопрос, чем заняться веселой компании. Пока все обсуждали возможные варианты, от живых картин до поисков сокровищ, я ускользнула в библиотеку.
Это была моя любимая комната в Миддлтоне. Размерами она, наверное, уступала библиотеке крестного в Троншуа, но зато была более уютной.
Сэр Генри поступил так же, как и мой отец – выбрал библиотеку своим кабинетом. Поэтому здесь тоже стоял большой письменный стол на гнутых ножках. За ним лорд Дартмут, восседая, как на троне, в огромном кресле с высокой спинкой, вел свои дела: разбирал бумаги и писал письма. А я составляла ему компанию, забравшись с ногами на мягкий диван и удобно устроившись с книжкой и миской с фруктами.
Тишину нарушало только потрескивание углей в камине, да хруст, с которым я вгрызалась в яблоко. Иногда сэр Генри вслух читал какую-нибудь фразу, требовавшую глубокого осмысления. В эту минуту он спускал очки на самый кончик носа и смотрел на меня поверх стекол. Совсем как мой отец. Ему не требовался собеседник, потому что он вел внутренний диалог сам с собой. Но я отрывалась от своей книги и внимательно смотрела на него. После паузы сэр Генри поднимал вверх указательный палец – вероятно, это означало, что решение принято – и продолжал читать или писать, смотря по обстановке.
Мне кажется, я ему не мешала. А порой даже помогала – просто своим присутствием. Как-то раз он по обыкновению прочитал вслух длинную фразу из какого-то доклада и неожиданно спросил:
– Так?
Учитывая, что я читала "Записки о галльской войне" Цезаря и не прислушивалась к его словам, я даже не представляла, о чем он спросил. Но тут словно бес подтолкнул меня в бок, и неизвестно почему, но я сказала:
– Нет, не так!
И замерла в ожидании страшной кары.
Сэр Генри поднял брови и задумался. Через минуту он поднял палец вверх и изрек:
– Абсолютно верно!
Он вернулся к чтению доклада, сделав какую-то пометку на полях, а я перевела дыхание и вернулась к Цезарю.
* * *
Я прошлась вдоль полок с книгами, раздумывая, что бы такого почитать. Сначала я выбрала "Потерянный рай" Мильтона, но потом увидела "Мемуары" Филиппа де Коммина на английском языке и передумала.
Забравшись на диван, как обычно с ногами, я пододвинула к себе тарелку с яблоками и погрузилась в чтение.
Мария Бургундская, дочь Карла Смелого, только-только вышла замуж за Максимилиана Габсбурга, оградив, таким образом, свое наследство от притязаний короля Людовика XI, который хотел выдать ее за собственного сына.
Я догрызала третье яблоко и чуть не подавилась, когда над моим ухом прозвучал вкрадчивый голос:
– Не помешаю?
Если бы взгляды могли убивать, мистер Стэнли пал бы бездыханным в ту же секунду. Но он, нимало не смутившись и прихватив с собой последнее яблоко из моей тарелки, прошествовал к письменному столу и уселся на него.
Я откашлялась и сухим тоном ответила:
– Ни в коем случае.
Затем демонстративно вернулась к "Мемуарам", всем своим видом давая понять, что не намерена поддерживать беседу.
Мистер Стэнли спокойно сидел на столе, грыз мое яблоко и качал ногой. Он безмерно раздражал меня и не давал сосредоточиться на чтении.
Через пять минут я сдалась. Отложив книгу, я скрестила руки на груди, постаравшись принять самый неприступный вид, и, наконец, взглянула на него.
Мистер Стэнли положил яблочный огрызок на стол и поискал взглядом, обо что бы вытереть руку. Не найдя ничего подходящего, он пожал плечами и вытер руку о штаны. А затем спросил меня самым задушевным тоном:
– Позвольте полюбопытствовать, что Вы читаете?
Я показала ему обложку и приняла прежнее положение. Его левая бровь начала подниматься, парализуя меня, как и в прошлый раз.
– Любопытно, – сказал мистер Стэнли.
Я совершенно не понимала, что ему от меня нужно. Ну не из-за моих же прекрасных глаз он тут торчал, мешая мне читать! Я бы поняла еще, если б в доме больше не с кем было поговорить. Но все семейство Дартмутов было к его услугам. А, кроме того, была еще прекрасная миссис Дьюз, просто жаждущая его общества.
– Бетси рассказала мне о Ваших злоключениях. Искренне сочувствую, – сказал он очень мягко, и меня внезапно кольнуло острое чувство благодарности. – Вы, кажется, из Бретани? А откуда именно, если не секрет?
Ах, вот в чем дело! А я-то, дурочка, чуть не купилась на его сочувствие!
– Не секрет, – ответила я любезно. – Я из Меридора. Это на Изумрудном берегу, неподалеку от Сен-Мало.
Он пристально смотрел на меня, и мне было совершенно непонятно, о чем он думает.
– А Вы были когда-нибудь в Бретани?
Я спросила об этом самым нейтральным тоном и замерла в ожидании ответа.
– Нет, не был. Я вообще никуда и никогда не уезжал из Англии.
Он был абсолютно спокоен. Продолжал покачивать ногой и лгал мне с самым безмятежным видом.
Та-а-ак. Тайная деятельность мистера Стэнли была не только смертельно опасной, но и совершенно секретной. Похоже, передо мной на столе сидел правительственный шпион.
– Вы пошутили вчера насчет фехтования? – мистер Стэнли предпочел сменить тему.
– Ничуть.
– А кто Вас обучал?
Я совершенно не собиралась ничего ему рассказывать, но почему-то рассказала все. Он слушал меня с видимым интересом.
– Я еще не совсем оправился от своего… – он запнулся, подбирая нужное слово, – падения на охоте. Но, думаю, уже через неделю приду в форму и смогу составить Вам компанию. Меня считают неплохим фехтовальщиком. Как Вам такое предложение?
Я сидела, не зная, что сказать, и молча глядела на него. Не дождавшись моего ответа, – а, может, он и не ждал его, а просто любовался произведенным эффектом, – мистер Стэнли усмехнулся, спрыгнул со стола и, коротко поклонившись, вышел из библиотеки.