Содержание:
Раймонд Карвер. Маленькая радость 1
Рэймонд Карвер.Узда. 6
Раймонд Карвер. Маленькая радость
В субботу вечером она поехала в пекарню в торговом центре. Пролистав папку с фотографиями тортов, она заказала шоколадный, который больше всего нравился ее ребенку. Торт украшали космический корабль, пусковая площадка в окружении звезд и планета из красной глазури, с другой стороны. Его имя, Скотти, будет написано зелеными буквами чуть ниже планеты. Кондитер, пожилой дядька с толстой шеей, выслушал, не говоря ни слова, ее сообщение о том, что ее сыну в следующий понедельник исполняется восемь. На нем был белый фартук, похожий больше на спецовку. Тесемки врезались ему в подмышки, переплетались у него за спиной и завязаны были спереди, на его мощной талии. Он вытирал руки о фартук и слушал ее. Он продолжал рассматривать фотографии и не перебивал. Дал ей возможность сказать все, что нужно. Он только что пришел на работу - на всю ночь - и совсем не спешил.
Она назвала ему свое имя, Энн Вайс, и телефон. Торт будет готов к утру понедельника, с пылу с жару, и до праздника, который решено устроить ближе к вечеру, будет еще полно времени. Кондитер был не слишком приветлив. Они не любезничали, исключительно деловой разговор и только необходимая информация. Он заставил ее почувствовать какую–то неловкость, и ей это было неприятно. Когда он склонился над прилавком с карандашом в руках, она изучала его довольно грубое лицо, пытаясь понять, есть ли в жизни этого человека что–нибудь еще кроме пекарни. Она была матерью, ей было тридцать три года, и ей казалось, что у каждого, тем более у человека его возраста, - а кондитер годился ей в отцы, - должны быть дети, которым тоже когда–то наверняка устраивали дни рождения с тортами. Это должно было бы как–то их сблизить, казалось ей. Но тот говорил с ней сухо - вежливо, но сухо. И она оставила попытки превозмочь этот официальный тон. Она посмотрела в глубину пекарни: там стоял массивный деревянный стол, на краю которого сложены стопкой алюминиевые противни, а рядом со столом - металлический контейнер с формами. И чуть поодаль - огромная печь. По радио играла музыка "кантри".
Кондитер закончил печатать бланк заказа и закрыл папку. Он посмотрел на Энн и сказал:
- В понедельник утром.
Она поблагодарила его и поехала домой.
В понедельник утром именинник вместе со своим одноклассником шел в школу. Они передавали друг другу пакет с чипсами, и именинник пытался выведать у приятеля, что тот подарит ему на день рождения. На перекрестке именинник сошел с тротуара, посмотрел по сторонам, его тут же сбила машина. Он упал на бок, голова в канаве, ноги на мостовой.
Глаза мальчика были закрыты, но ноги его судорожно двигались взад–вперед, словно он пытался через что–то перелезть. Его друг бросил чипсы и закричал. Машина отъехала примерно футов на сто и остановилась посреди дороги. Мужчина за рулем оглянулся, выжидая. Он увидел, что мальчик неуверенно встал на ноги. Его слегка покачивало, будто пьяного, но он был цел. Водитель прибавил газу и уехал.
Именинник не плакал, но и говорить он не мог. Друг спросил: ну и как ему, когда сбила машина, на что это похоже? Но он ничего не ответил. Он пошел домой, а друг в школу. Но уже дома, рассказывая о происшествии матери - та сидела рядом с ним, держала его за руки и спрашивала: "Скотти, солнышко, ты уверен, что у тебя ничего не болит?" (и думала, что все равно нужно вызвать врача), - именинник вдруг откинулся на спинку дивана, закрыл глаза и обмяк. Разбудить его ей не удалось, и тогда она бросилась к телефону и позвонила мужу на работу. Ховард сказал ей, чтобы она сохраняла спокойствие, - главное спокойствие, - вызвал скорую, и сам поехал в больницу.
Праздник, конечно, отменили. Ребенок остался в больнице с легким сотрясением мозга и в состоянии шока. Его вырвало, и в легкие попала жидкость, которую обязательно нужно было откачать в тот же день. Теперь казалось, что он очень крепко спит - но это не кома, подчеркнул доктор Фрэнсис, увидев тревогу в глазах родителей, не кома. В одиннадцать вечера, когда мальчик, казалось, просто отдыхал от рентгена и всяких исследований и дело было только за тем, чтобы он проснулся, Ховард уехал из больницы. Они с Энн находились там с полудня, и он отправился домой принять душ и переодеться.
- Я вернусь через час, - сказал он.
- Хорошо, - она кивнула. - Я тут побуду.
Он поцеловал ее в лоб, они пожали друг другу руки. Она сидела на стуле возле кровати и смотрела на сына. Ждала: вот сейчас он проснется, и все станет хорошо. И тогда можно будет расслабиться.
Ховард ехал домой. Он поймал себя на том, что несется по мокрым темным улицам на огромной скорости, и притормозил. До этого момента его жизнь шла гладко, и все в ней его радовало - колледж, женитьба, еще год в колледже, чтобы получить степень, это важно для бизнеса, раннее партнерство с инвестиционной компанией. Отцовство. Он был счастлив и, до сегодняшнего дня, удачлив - он и сам это знал. Родители были живы, братья и сестры устроены, друзья по колледжу нашли свое место в жизни. До этого момента ему удавалось избегать настоящего горя, этой неведомой силы, которая может искалечить или уничтожить человека, если ему изменит удача, если что–то пойдет не так. Он въехал на дорожку и припарковался. Левая нога вдруг начала дрожать. Он минуту посидел в машине, пытаясь осмыслить ситуацию, без паники. Скотти сбила машина, и он в больнице, но он поправится. Ховард закрыл глаза и провел рукой по лицу. Он вышел из машины и направился к двери. В доме залаял пес. Телефон звонил и звонил, пока он отпирал дверь и наощупь искал выключатель. Он не должен был уезжать из больницы, не должен был.
- Проклятье!
Он схватил трубку:
- Я только что вошел!
- Вы не забрали свой торт, - сообщил голос на том конце провода.
- Что–что? - переспросил Ховард.
- Торт, - сказал голос, - торт за шестнадцать долларов.
Ховард прижимал трубку к уху, не понимая, о чем речь.
- Какой еще торт. - Господи, о чем это вы?
- А то ты не знаешь, - сказал голос.
Ховард положил трубку. Пошел в кухню и налил себе виски. Позвонил в больницу. Но там ничего не изменилось; сын все еще спал. Пока набиралась ванна, Ховард намылил лицо и побрился. Только он вытянулся в ванной и закрыл глаза, как снова зазвонил телефон. Он с трудом выбрался из ванны, схватил полотенце и побежал к аппарату, ругая себя: "Дурак, дурак!" - за то, что не остался в больнице. Но когда он снял трубку и прокричал "Алле!", на том конце не раздалось ни звука, а затем трубку повесили.
В больницу он вернулся чуть за полночь. Энн по–прежнему сидела возле кровати. Она посмотрела на Ховарда, потом перевела взгляд на сына. Глаза его были закрыты, голова забинтована. Дыхание было спокойным и ровным. На капельнице, стоявшей в изголовье кровати, висела бутылочка с глюкозой, от которой к руке мальчика тянулась трубка.
- Как он? - спросил Ховард. Он показал на глюкозу и трубку: - Что это такое?
- Указание доктора Фрэнсиса, - объяснила она. - Ему нужно питание. Ему нужно поддерживать силы. Ховард, почему он не просыпается? Я не понимаю, с ним ведь все в порядке?
Ховард положил руку ей на затылок, провел пальцами по волосам.
- Все будет хорошо. Он скоро проснется. Доктор Фрэнсис знает, что к чему.
Спустя какое–то время он сказал:
- Может, тебе стоит съездить домой и немного отдохнуть? А я останусь. Только не обращай внимания на идиота, который нам названивает. Сразу клади трубку.
- А кто звонит? - спросила она.
- Я не знаю, кто–то, кому больше нечем заняться, вот и названивает людям. Поезжай.
Она замотала головой.
- Нет–нет. Я не устала.
- Правда, - сказал он, - съезди ненадолго домой, а утром меня сменишь. Все будет хорошо. Что сказал доктор Фрэнсис? Он сказал, что со Скотти все будет в порядке. Мы можем не волноваться. Он просто спит, и все.
Медсестра распахнула дверь. Она кивнула им, подходя к кровати. Она вытащила из–под одеяла левую руку мальчика и, обхватив запястье, нащупала пульс, потом стала смотреть на часы. Через минуту она положила руку пациента обратно под одеяло и, подойдя к изножью кровати, записала что–то на табличке, прикрепленной к спинке.
- Как он? - спросила Энн. Рука Ховарда давила ей на плечо. Она чувствовала, как напряглись его пальцы.
- Состояние стабильное, - сказала медсестра. И добавила: - Доктор скоро снова придет. Он уже вернулся в больницу. Сейчас у него обход.
- Я говорю жене, что, может быть, ей стоит поехать домой отдохнуть, - сказал Ховард. - После того, как придет доктор.
- Конечно, - согласилась медсестра. - Я думаю, вы оба можете поехать, если хотите.
Это была крупная блондинка, явно из Скандинавии. Она говорила с легким акцентом.
- Посмотрим, что доктор скажет, - сказала Энн. - Я хочу с ним поговорить. Мне кажется, тут что–то не так - он все спит и спит. Мне кажется, это нехороший знак.
Она поднесла руку к глазам и немного наклонила вперед голову. Ховард сильнее сжал плечо жены, а затем стал массировать ей шею.
- Доктор Фрэнсис придет через несколько минут, - сказала медсестра. И вышла из комнаты.
Ховард пытливо смотрел на своего сына: маленькая грудная клетка мерно поднималась и опускалась под одеялом. Впервые с того кошмарного момента, как Энн позвонила ему в офис, он почувствовал, как его охватывает самый настоящий страх. Он помотал головой. Скотти здоров, но вместо того, чтобы спать дома в своей кровати, он почему–то здесь, в больнице, с забинтованной головой и трубкой в руке. Но раз надо значит надо - без помощи сейчас не обойтись.