– Могу я увидеть менеджера? – голос его оказался густым и бархатным, явно тщательно поставленным. Невооруженным глазом было видно, что этот Нарцисс с проколотой бровью проводит у зеркала не один час своего времени.
Эмми резко шагнула вперед.
– Я вас слушаю.
Он отпустил свои глаза скользить по ее телу, оценивая молодость, а сам продолжал:
– Здесь есть более уединенное место? Мне бы хотелось обсудить с тобой серьезные вещи.
– А вы, собственно, кто? – Эмми по-бойцовски отставила опорную ногу и сунула обе руки в карманы. Незнакомец был неприятно поражен тем, что его не узнали, но вида не показал и, явно получая удовольствия от своего собственного высокого положения, важно представился:
– Ричард Морг. Директор звукозаписывающей студии "World Platinum". Это тебе о чем-нибудь говорит?
– И…, – Эмми сделала вид, что пропустила этот громкий титул, а вместе с ним и вопрос, мимо ушей.
– Я хочу… А в прочем, нет, – он прервал сам себя. – Эти вещи так не делаются. Они могут оставить нас наедине? – он указал на остальных уже изрядно подвыпивших музыкантов.
– Могут.
Выпроводив всех, Эмми закрыла дверь на ключ, бросила его на столик рядом с диваном и, прислонившись спиной к двери, скрестила на груди руки. Морг, широко расставив ноги, в начищенных до нездорового блеска ботинках развалился на диване.
– Я слушаю вас.
– Здесь есть что-нибудь выпить? – казалось, он пришел сюда именно за этим.
– Виски устроит?
– Вполне.
Пока Эмми капалась в баре, – незаметно спрятал ключи в карман брюк. Она подала ему стакан и присела на противоположный конец дивана.
– Я часто провожу время в этом клубе, – начал Морг заискивающе, – наблюдаю за разными группами. Из ваших песен получились бы неплохие хиты. Я мог бы заключить с вами контракт.
– Зачем? Вы могли бы найти кого-нибудь поизвестней.
– Мог бы, но так работать мне уже неинтересно. Хочу участвовать в становлении группы. Я могу стать вашим продюсером.
– Одни "Я". На каких условиях?
– Условия просты: вы записываете альбом на моей студии, затем концертный тур в поддержку альбома, плюс парочка интервью и публичных выступлений по радио и телевидению. Прибыль от продаж идет как 60 % на 40 % в мою пользу пока вы полностью не окупитесь, затем 80 % на 20 % в вашу пользу.
– Неплохо.
– Безусловно, но, если кое-что сделать, можно получить гораздо больше прибыли. Причем сразу.
– Это как?
– А вот так, – он подвинулся к ней ближе и, положив свою руку к ней на колено, попытался скользнуть чуть выше, до самого бедра, а вторую руку устроил на груди и слегка сжал ее. Ощутив бедра, рука стремительно рванулась вниз и уверенно раздвинула сильные ноги. Увенчал он эти выпады мокрым поцелуем в губы.
Через пару секунд оторвался от нее, оставив на губах отчетливый привкус освежителя для дыхания и паров никотина. Он вожделенно посмотрел на Эмми и снял пиджак, который мешал ему делать более глубокие движения, в котором ему было жарко. Он улыбнулся, показав кривые щербатые зубы, сверкнул толстым золотым кольцом на левом мизинце, слегка ослабил желтый, до неприличия яркий и до невозможности безвкусный, галстук, и потянул руки к ремню штанов, в которых уже наблюдалось заметное шевеление.
Создавалось впечатление, что Морг был смят как листок папиросной бумаги еще во чреве матери, а, оказавшись на поверхности, так и не смог распрямиться и разгладить все свои неровности и лишние изгибы.
Эмми пыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло: улыбка плавно соскользнула с чувственных губ, опустилась на носки ее захлебнувшихся пылью ботинок, и на ее место наползла осмысленная маска серого оскала. От Морга пахло дорогим одеколоном и сигаретами.
– "Kenzo" плюс "Parlament". Good choice.
– Что, простите, я не понял…? – несколько извиняющимся, а оттого до рвоты приторным, голосом переспросил Морг.
– Ничего. Свидание закончено.
Эмми хотела выйти, но вспомнила что заперла дверь. Даже не поворачиваясь к столику, она поняла, что ключей на нем нет.
– Не стоит уходить, – ремень был отброшен за спинку дивана. Он расстегнул ширинку, которая поддалась не сразу. Спуская до колен брюки, он стал похож на извивающегося дождевого червя. – Для полного взаимопонимания нужен более близкий контакт, – Морг попробовал встать, но разбухший член и спущенные брюки не позволяли сделать этого, предлагая избавиться от одной из двух помех. Он предпочел избавиться от брюк. Справившись с этим, начал стремительно надвигаться на Эмми.
– Еще один шаг и меня посадят, – Эмми вытащила из кармана блестящий кольт и целилась строго в горбинку, как ей показалось, все же сломанного носа. Она знала, что не имела ни одной пули, но ее это мало волновало.
Морг весь вспотел и уже не выглядел таким самоуверенным.
– Делай шаги назад, иначе к "Kenzo" и "Parlamenty" примешается запах крови, а это очень невкусная комбинация.
Он послушно отступал и даже периодически поднимал над головой холеные руки, когда Эмми делала слишком резкие выпады. Его взгляд из зазывающего модифицировался в умоляющий, что с еще большей силой воспринималось нервной системой Эмми. Будь у нее пули она бы выпустила их все, не глядя.
– Пожалуйста, опустите пистолет, – шептал он, исступленно моргая. Крылышки его ноздрей непрерывно двигались, волосы растрепались, биение сердца было видно через тонкую ткань пропитавшейся потом рубашки. Эмми довольно кивнула:
– Так значит все-таки на "вы"… Это верный ход, ВЫ не находите?
На "вы" она ударила особенно сильно, из-за чего он повалился на диван и протянул ей ключи, подрагивавшие на мокрой ладони.
– Положи где взял, – он бросил их на столик, и они тотчас оказались к руке Эмми. Давай сюда договор, мы его немного переделаем.
– Все контракты у меня в машине.
– Все патроны у меня в обойме, и ты прекрасно знаешь где они могут оказаться, – в доказательство Эмми взвела курок. – Камера все засняла. Если компромат тебя не пугает, – могу прострелить что-нибудь. А хочешь, я позову Беса, и он сделает так, что в твоих штанах станет пусто? Сейчас мы пойдем к твоей машине и заключим прекрасный контракт. На улице темно, так что некому будет разглядывать твое нижнее белье.
Вдавив холодное дуло в его затылок, Эмми повела его по длинному коридору, в конце которого ее поджидали остальные.
– Бес, объясни ему, что такое настоящая музыка, – Эмми перекинула несопротивляющегося Морга в руки Беса и подмигнула Кэт.
Бес вывел раздетого Морга на улицу и долго бил об капот его же собственной машины, пока у того вместо лица не образовалась густая однородная красная масса, застывающая на морозе. Сняв с него трусы, он толкнул бессознательное тело на снег, оторвал от машины номер и, нацарапав на обратной, немного проржавевшей, стороне маркером: "Я подонок", укрепил его в почти безжизненных руках.
Морг выжил: дворник нашел его утром, подметая стоянку. Лежа на больничной койке, он понимал, что жесткие порнофильмы и воскресный стриптиз теперь для него не существуют, а женщина в кровати становится в разряд несбыточных желаний, потому как никому в этом мире не нужен слепой импотент, пускай и до сумасшествия богатый.
Время…