- Вы телефон тут не видели? - спросил он без всякой надежды.
- Видел, - сказал я. - Сижу вот, и поджидаю, пока вы вернетесь.
Я вытащил вибрирующий аппаратик из кармана и протянул "кавказцу". Он недоверчиво посмотрел на меня, схватил телефон, поднес к уху и произнес несколько слов. Потом еще раз посмотрел в мою сторону, буркнул что-то напоминающее "спасибо" и быстро вышел из кафе.
Вернувшись в гостиницу, я позвонил Зееву.
- Я бы вообще не стал его трогать, - сказал он. - Черт его знает, чем оно может оказаться. Но обыкновенный москвич немедленно выключил бы телефон, спрятал его в карман, а потом вставил бы новую карточку и будь здоров. То-то кавказец на тебя удивленно посмотрел, подвоха, видимо, ждал. Не ведут себя так в наших местах, нет, не ведут.
Не успел я положить трубку, раздался звонок. На другом конце провода раздался голос моего брата.
- Где ты ходишь целыми днями? - раздражено спросил он. - Звоню, звоню, никого нет.
- Ты что думаешь, я приехал в Москву, чтобы сидеть в гостинице и дожидаться твоего звонка?
- Ладно, ближе к делу. Зайди в магазин и купи для меня бутылку "Русского Стандарта".
- А что это такое?
- Новая водка. Я вчера попробовал - песня! Закусывать не нужно.
- Вы что, сговорились? Одному вези водку из Москвы в Израиль, другому из Израиля в Москву.
- Когда я летал с Пересом в Давос, я не привез тебе виски? А с Натаниягу из Токио не привез? А с покойным Рабиным из Осло? А с…
- Ладно, ладно, зицпредседатель, куплю тебе желанный напиток. Но учти, Зеев утверждает, будто вся водка в Москве паленая.
- Он ничего не понимает, твой Зеев. На "Русском стандарте" каждая бутылка специальной печатью окольцована. Ноль подделок! Но учти, есть по семьсот пятьдесят грамм, а есть по литру, так…
- Брать литр? - перебил я.
- От-азой ! Наконец мы достигли взаимопонимания.
Сейчас я уже не могу припомнить, как прошли, пробежали, пронеслись оставшиеся дни в Москве. Я разъезжал по городу, выступая на разных площадках, а в перерывах между выступлениями ходил по книжным магазинам, или сидел в синагоге над листом Талмуда. Учение здесь ощущалось совсем по-другому, чем в Израиле, где этим делом заняты сотни тысяч людей. Здесь же, на весь огромный, десятимиллионный город Тору учило несколько десятков человек, и удельный вклад каждого был куда весомее.
В последний день я позвонил Зееву.
- Уезжаешь, значит… - грустно сказал он. - Напишешь, поди, путевые заметки: "Москва - город контрастов". Над всеми посмеешься, а надо мной больше всех.
- Не больше, - заверил я его.
- Опозорил ты меня, - грустно добавил Зеев. - Уронил честь израильтянина.
- Это еще как?
- А очень просто. Пришли ко мне гости, поставил я на стол твою бутылку. Похвастался еще, мол, в "Эль-Але" куплена, на высоте десять тысяч футов. И что? Паленая дрянь, не лучше, чем в киоске за углом.
- Зеев! - у меня даже дыхание сперло. - Ты же видел, где я ее купил! Специально мешочек оставил!
- Никому нельзя верить! - мрачно заявил Зеев. - Не на кого нам надеяться, кроме как на Отца Небесного.
- Омейн! - сказал я.
Прошло два месяца. Москва отодвинулась, пороша забвения начала оседать на еще недавно четкие контуры ее домов, людей, встреч. В Израиле наступила зима, потянулись прохладные дни, с непривычным шумом воды в водосточных трубах. Хорошее время для чая. Когда-то я увлекался экзотическим смесями, покупал в магазинах жасминовый сбор, лепестки роз, каркадэ, смешивал несколько сортов цейлонского отборного, "женил", тщательно выбирал форму и вид чайничков. Все это в прошлом.
Теперь я ценю простые вещи с открытым вкусом. Если смешать в правильной пропорции настоящий китайский зеленый чай с лимонным матэ, дать выстояться и пить небольшими глоточками, то сладостная истома незаметно заполняет тело, голова наливается ясностью и многое, казавшееся непонятным, вдруг выплывает из тумана неустроенности, сияя, словно экран компьютера…
В тот день я долго сидел над одной неподатливой фразой. Не ладилась она, не задавалась, глаголы выпирали, словно костлявые колени, эпитеты получались чересчур длинными, выпадая из ритма. Я крутил ее на разные лады, рассыпал, точно карточный домик, складывал снова, читал в голос, и, неудовлетворенный, снова рассыпал. Спустя час безуспешной борьбы с неподатливым словом я отвернулся от компьютера и в раздражении схватил с письменного стола первую попавшуюся книжку. Надо было отвлечься, переключить глаз и ухо на иные ритмы, и потом взглянуть на упрямую фразу с другой точки зрения.
"Книжка" оказалась путевым блокнотом, и он распахнулся на странице с телефоном Мамзера.
"Вот и прекрасно, - подумал я, - сейчас позвоню и спрошу".
Мамзер был на месте и, спустя несколько минут, в трубке прозвучал его голос. Для начала я представился, а потом спросил.
- Несколько месяцев назад я передал вам свои материалы.
- Я помню, - очень сухо ответил Мамзер.
Возникла пауза. Она длилась долго, секунд пятнадцать. Беседовать со мной Мамзер не желал. Вообще-то разговор можно было заканчивать, но меня охватила злость. Конечно, то, что я пишу вовсе не обязано всем нравиться, но Мамзер реагировал, словно обиженный мною человек. Я оскорбил его, уж не знаю чем, возможно, самим фактом обращения, возможно, чем-либо иным, но в любом случае, то же самое он мог сделать гораздо вежливее. Поэтому вместо того, чтобы закончить разговор, я спросил.
- Вы прочитали?
- Я просмотрел, - с явным раздражением ответил Мамзер.
Ничтожество, в моем лице, посмело задавать вопросы? Вместо того, чтобы утереться и тут же исчезнуть во мраке, оно продолжало интересоваться. Ну, разве это не возмутительно! Ситуация начала меня забавлять.
- Ну, и как? - спросил я.
- А никак, - злобно сказал он. Маска бесстрастности слетела с него куда быстрее, чем допускали правила игры в вежливость. Я вспомнил слова Зеева, - что можно ожидать от человека с такой фамилией - попрощался и повесил трубку.
Захлопнув блокнот, я положил его на стол и поднял глаза к экрану. Пришло новое письмо. Мой компьютер подключен к Сети двадцать четыре часа в сутки, общение online из сказки начала девяностых годов превратилась в привычку. Мир сжался до размеров клавиатуры компьютера, расстояние от Тель-Авива до Нью-Йорка или Москвы теперь измеряется не километрами, а количеством нажатых клавиш.
Письмо оказалось с почтового сервера Mail.Ru, на котором размещен мой почтовый ящик.
"Здравствуйте!
Мы очень рады сообщить Вам, что адрес Вашего почтового ящика стал победителем еженедельной лотереи проводимой почтовой службой MAIL.RU и Вы стали обладателем сотового телефона "Nokia 6600".
Для того, чтобы мы отправили Вам сотовый телефон "Nokia 6600", Вам нужно прислать нам Ваш точный домашний адрес: город, индекс, место проживания, ФИО, телефон (если есть). Постарайтесь не делать ошибок. Приблизительное время доставки по РФ - 3 рабочих дня.
С уважением,
Почтовая Служба MAIL.RU"
Вот так сюрприз! Действительно, несколько дней назад я получил письмо от Mail.Ru с предложением участвовать в конкурсе. Предложение очень походило на Spam и я уже занес, было, палец на клавишей Delete, но в последнюю секунду передумал. От меня требовалось всего только дать согласие на участие в конкурсе. "В конце концов, риска-то никакого", - подумал я, и перенес палец на Enter. И вот, неожиданные последствия моего поступка предстали передо мной во всем великолепии. Сотовый телефон, фотография которого прилагалась к письму, был точной копией того аппарата, который забыл кавказец из "Охотного ряда". Действие закона шекспировской пьесы выглядело настолько явным, что мне стало не по себе. Если Всевышний так откровенно проявляет Свое присутствие в мире, обнажая механизм управления, наверное спрос с меня будет теперь иной. А это значит, что нужно срочно пересмотреть свои поступки, принять дополнительные ужесточения в изучении Торы и соблюдении заповедей. Об этом следует подумать, и подумать крепко. Пока же я срочно написал ответ Mail.Ru, сообщил мой адрес, телефон и вернулся к незадачливой фразе. Но поработать мне не пришлось, ответ пришел спустя несколько минут.
"Здравствуйте! Ваши данные приняты! Так как вы проживаете в Израиле, вам нужно заплатить за доставку вашего приза 291 руб. (9.9$) Какой вид оплаты за доставку Вы предпочитаете: Банковский перевод, WebMoney, Яндекс-деньги, WM-карточки, Яндекс карточки?
С уважением,
Почтовая Служба MAIL.RU"
Честно говоря, я бы не хотел поручать российской почте доставку столь хрупкого аппарата. Для такого недоверия у меня были вполне конкретные причины. Несколько недель назад я отправил своему издателю компакт-диск с файлами обложки моей новой книги. Помимо пластмассовой коробочки, я упаковал диск в специальный конверт для пересылки хрупких предметов. Посылка дошла быстро, но когда в издательстве вскрыли конверт, оказалось, что диск разломан на две аккуратные половинки. Объяснить это стечением обстоятельств невозможно - компакт-диск при ударе разлетается на множество осколков. Видимо, какой-то добрый человек, работающий в российском почтовом ведомстве, увидел посылку из Израиля, и не поленился, осторожно вскрыв конверт, распилить диск на две части, а потом, злорадно улыбаясь, вернуть половинки на место и заклеить конверт. Подивившись оперативности работников Mail.Ru я написал:
"Добрый вечер, Почтовая служба! Я могу дать адрес моих московских друзей, и Вы пришлете телефон к ним. Такой вариант возможен?"