Да, сейчас появится Витька - узнает ли он ее? А если узнает, то спросит: "Что ты делала эти два года войны, какой подвиг совершила?" Что она ответит? Антошка уже раскаивалась в том, что решилась на встречу с Виктором.
Секретарь консульства медленным шагом возвращался один, дымя сигаретой.
- Вы не нашли его? - воскликнула Антошка. - Может быть, это даже к лучшему.
- Ой! - схватился за голову секретарь. - Вы такое наговорили, что мне деваться некуда. Виктор с острова Святой Елены - это я.
Антошка опустилась на стул, не сводя глаз с молодого человека.
- Но я не был в пионерлагере на Азовском море, я никакой не герой, я был простым пассажиром на пароходе, не сражался с акулами, не усмирял океан, не открывал острова Святой Елены, не топил подводных лодок. Ваш Виктор, наверно, геройский парень, а я - нет. Хотя я был тоже пионером, был горнистом, хорошо плаваю, люблю цветы и тоже был добровольцем на фронте, но всего несколько месяцев. Да, я не тот Виктор, которого вы ищете.
- Какое странное совпадение, - еле произнесла ошеломленная Антошка. - Да, вы не тот Виктор.
- Я же говорил, что не тот, - весело и с облегчением рассмеялся Виктор. - А как поживает Петр Иванович и его жена Валентина Сергеевна? Это они, наверно, рассказывали вам о нашем путешествии?
- Да, и они говорили, как геройски вы вели себя.
- Ну, будет, будет об этом, - уже совсем сердито сказал Виктор. - Никакого геройства не было.
ЭСТАФЕТА
Из кабинета в сопровождении консула вышла Елизавета Карловна.
- Вот моя дочь, - представила она.
- Очень приятно. - Консул протянул ей руку. - Желаю вам счастливого плавания. Вашего супруга мы постараемся разыскать, чтобы он встретил вас в Мурманске.
- Спасибо, а сейчас мы поедем к капитану парохода, - сказала Елизавета Карловна.
- Вам не стоит ехать вдвоем, - заметил консул. - Вы поезжайте одни, а Виктор может показать девочке Лондон. Когда она его еще увидит…
- Вы хотите проехаться по Лондону? - спросил Виктор Антошку.
- Конечно.
- Что вы хотите посмотреть? - спросил Виктор, когда они вышли на улицу.
- Вы сами решайте.
- Поедем в Гайд-парк.
- Мы там уже были.
- Поедем на Хайгетское кладбище, на могилу Карла Маркса.
Сели в омнибус. Ехали на площадке второго этажа, Виктор говорил:
- Видите парикмахерскую? Там женщинам делают чулки.
- Почему в парикмахерской? - удивилась Антошка.
- Потому что в Англии нет чулок, и женщины обратились в парламент с просьбой разрешить им ходить на работу без чулок. Парламент еще не решил этого вопроса, поэтому в парикмахерских рисуют женщинам на ногах шов, пятку, даже штопку могут изобразить, и похоже, что женщины ходят в чулках.
Антошка недоверчиво пожала плечами.
- При чем тут парламент?
- О, недавно в парламент был внесен вопрос о том, могут ли офицеры авиации курить трубку или это считать приоритетом морских офицеров.
Антошка рассердилась:
- Вы предупреждайте меня, когда рассказываете анекдоты, а то я недогадлива.
- Ну, честное слово, я не шучу. Вот мы сейчас будем проезжать мимо статуи Ричарда Львиное Сердце. Помните, по истории?
Антошка пожала плечами.
- Мы его в школе не проходили, но, кажется, я видела эту статую. Он на коне?
- Да, вы не ошиблись, все короли изображаются на конях. Но этот был самый драчливый король. Он разорил Англию бесконечными войнами и умудрился прожить почти всю жизнь за границей. Вы видите, видите, у него надломлена шпага, это ее задело осколком снаряда. Так вот, в парламенте обсуждался вопрос, стоит ли реставрировать шпагу или закрепить ее надломленной в назидание потомству.
- И что же решили?
- По-моему, решение еще не принято.
- Что же, парламенту больше делать нечего?
- Ну что вы! Он обсуждает уйму вопросов, и часто дискуссии кончаются чуть ли не потасовкой. Но у англичан много причуд, непонятных для нас традиций, с которыми они не хотят расставаться. Например, прежде чем открыть сессию нового состава парламента, депутаты со свечами в руках спускаются в подвалы парламента. Когда-то, несколько столетий назад, парламент сгорел, и пожар начался откуда-то снизу, и теперь стало обычаем перед началом сессии осматривать подвалы. А дискуссии в парламенте самые современные. Больше всего сейчас спорят о втором фронте.
- Вы не можете мне объяснить, почему англичане не открывают второго фронта? Ведь им тоже выгодно скорее кончить войну. Высадились бы в Европе, немцы стали бы драться на два фронта, мы их - с востока, англичане - с запада, и война давно бы закончилась. Ведь обещал же Черчилль. Кажется, все так просто, так ясно, а они тянут, тянут… - почти с отчаянием произнесла Антошка.
Виктор улыбнулся.
- Я не дипломат, но мне тоже ясно, что, если бы вопрос решал народ, второй фронт был бы давно открыт, но английским капиталистам выгодно, чтобы и мы и немцы истощили свои силы, и тогда они будут хозяевами положения. Европа будет у них в кармане.
- Ну уж дудки! - авторитетно заключила Антошка.
Пересели на другой омнибус.
Ехали через восточный район Лондона - Истэнд.
Антошку поразил нищенский вид кварталов, узеньких улочек, поперек которых протянуты веревки, и на них сушилось белье. По улицам бежали мутные потоки. Оборванные, грязные ребятишки возились в пыли. Ни деревца, ни одного зеленого кустика, низкие серые домишки перемежались с развалинами.
Желтый, смрадный воздух становился все гуще, и дальше десяти - двадцати метров ничего уже не было видно.
- Откуда такой желтый дым? - спросила Антошка.
- Это желтый туман, - пояснил Виктор. - В Англии вы увидите желтые, синие, лиловые, белые туманы. Это зависит от того, откуда дует ветер. Если со стороны химических заводов - туман желтый, если со стороны моря - белый, дым металлургических заводов окрашивает его в черный цвет. Знаменитые лондонские туманы. Белые туманы называют смок, а цветные - смог.
У ворот кладбища старые женщины и мальчишки продавали цветы. Букетики фиалок, пестрые анемоны, великолепные крупные красные гвоздики.
Виктор купил два букета фиалок и один из них протянул Антошке.
- Вы положите их на могилу Карла Маркса.
Хайгетское кладбище походило на огромный город. Широкие проспекты, улицы, переулки, тупики. На центральных проспектах тяжелые гранитные склепы, кружевные мраморные часовни, острокрылые ангелы и высеченные из мрамора скульптурные портреты покойников. Все они застыли в своем величии, холодно смотрели на Антошку мраморными глазами, и казалось, что при жизни эти люди не умели ни улыбаться, ни радоваться и жили только для того, чтобы превратиться в эти каменные изваяния.
С центрального проспекта свернули направо и пошли вверх.
- Я был здесь только один раз, - сказал Виктор Антошке, - и теперь не помню точно, где эта могила.
Антошке казалось, что могила Карла Маркса должна быть в центре кладбища и обязательно на холме.
Виктор обратился за помощью к пожилому человеку, шедшему рядом.
Старик остановился и, опершись на палку, внимательно посмотрел на молодого человека.
- Юноша, Карл Маркс был великим человеком, жил для простых людей и похоронен вместе с ними, а вы ищете его среди лордов. Идите прямо и направо, - показал он палкой.
В длинном ряду маленьких мраморных и гранитных плит, тесно уложенных друг к другу, Виктор наконец разыскал могилу Карла Маркса.
На серой гранитной плите было высечено:
Здесь покоится: ЖЕННИ МАРКС 1814–1881 г.
КАРЛ МАРКС. 5.5.18–14.3.83 г.
АНРИ ЛОНГЕ
ЕЛЕНА ДЕМУТ…
Никакого памятника, никаких пышных цветущих роз. Серая плита в рамке желтого гравия, и на ней засохший прошлогодний дубовый листок.
Виктор положил на плиту фиалки. Антошка развязала свой букетик и рассыпала цветы по могиле.
- Можно мне взять на память? - Антошка подняла дубовый листок и разгладила его на ладони.
- Конечно.
Неподвижный дуб распростер над великой могилой свои сильные жилистые ветви в бурых каплях еще не распустившихся почек. И под ним стояли комсомолец и пионерка Страны Советов, оба в молчаливом изумлении, стараясь постигнуть связь времен и событий. Карл Маркс вдруг перестал быть только пышнобородым стариком с юношескими глазами и челом мыслителя, далеким и лишенным реального облика. Он представился живым, близким. Здесь в апреле 1881 года он без-звучно рыдал над свежей могилой своего друга и любимой жены Женни. Здесь в марте 1883 года Фридрих Энгельс над открытой могилой Карла Маркса произнес вещие слова: "Имя его и дело переживут века". Здесь похоронены внук и служанка семьи Маркса.
Антошка впервые поняла, что этот добрый и мудрый человек предрешил когда-то и ее судьбу, судьбу маленькой московской девчонки.
Сорок лет назад Владимир Ильич Ленин вместе с делегатами II съезда партии стоял в глубоком молчании у этой могилы, как бы принимая эстафету великого учителя. Владимир Ильич бывал здесь не раз с Надеждой Константиновной, с боевыми друзьями и, коснувшись пальцами серого камня, тоже рассыпал на нем живые цветы…
И теперь на этом месте стоят комсомолец и пионерка первой и пока единственной страны социализма и тоже принимают эстафету борьбы и верности.
Маленький пористый серый камень. Таких много на Хайгетском кладбище. К нему ведет одна из многочисленных тропинок, только она глубже других, протоптанная тысячами людей. Серый камень отполирован тысячами ладоней, с глубоким почтением и благодарностью касавшихся надгробия.
Виктор поднял голову.
- Пойдем? - тихо спросил он.
- Пойдем, - прошептала Антошка.