- На рынке недвижимости чем больше ты делаешь предложений, тем больше возможностей ты получаешь. Никогда не знаешь ситуацию у людей. Если не прошло первое, второе или третье, то следующее будет просто подарком. Требуется лишь терпение и методичность.
Ответом было молчание. Они уже воотчию увидели игрушку и желали её.
Вероника стала собираться и вызвала такси. Остальные разбрелись, потихоньку разговаривая между собой о чём-то своём. Она уже в который раз ощутила, что несмотря на то, что она лишь на шесть лет старше их, они воспринимают её как пришельца из другого измерения, прежде всего возрастного. У них свой мир, и туда никто не имеет право входа. Она лишь подумала, что вероятнее всего, окажись она на их месте, то вела бы себя также. У каждого своё место в этой жизни.
Когда она ехала в такси, вдруг зазвонил её мобильник.
- Он согласился, - прозвучал в трубке голос Оли.
ВИТАС
Когда он прибежал домой из гимназии, квартира встретила его тишиной и специфическим запахом. Это был запах смерти. Его оставили санитары, которые только что уехали и увезли тело деда. Отца уже не было, и Витас один бродил по пустой квартире. Его шаги гулко отдавались под высокими потолками. Заходить в комнату деда он опасался. Квартира и дед были для него неразделимы. Он был здесь всегда, поэтому его отсутствие вызывало у него панику. Потом он лёг у себя в комнате и забыв о времени, смотрел в покрытый трещинами потолок. Никаких мыслей не было. В голове лишь крутилось: "Что же теперь будет?"
Из транса его вывел телефонный звонок. Это была Элька.
- Ты как?
- Хреново.
- К тебе поехал Макс. Встречай.
По привычке она назвала Максимуса по-старому, и на этом разговор закончился. Хотя бы кто-то его не забыл.
Первое, что сделал Максимус - это вручил ему паровозик, и они молча стояли на балконе и поочереди втягивали в себя сладковатый дым. Почти мгновенно мозг затянул приятный туман, и всё уплыло куда-то вдаль. Стало просто и спокойно.
Максимус рассказал, сколько он "собрал" денег и сколько ещё предстоит. Витас знал, каким образом он доставал деньги. Оля с помощью Эльки тоже превращала безналичные платежи со своей карточки в полновесные зелёные.
- Мы должны уложиться в тысячу шестьсот, не больше, - заверил его Максимус.
Витас прикинул, что это по 400 с каждого. Сумасшедшие деньги для него.
- Ты знаешь. Я на нуле.
- Знаю. Но у тебя есть голова, и отдашь из первых заработков.
Максимус был оптимистом, а Витас подумал:
"А если их не будет? Что тогда?"
Как будто прочитав его мысли, Максимус хлопнул его по плечу и заверил:
- Будут у нас деньги! Неужели мы глупее других?
На следующий день он потащился в гимназию. Витас просто не мог больше оставаться один в опустевшей квартире. Перед уходом он проинспектировал продуктовые запасы на кухне. Их оказалось совсем немного, но несколько дней он сможет продержаться. И ещё помогут оплаченные обеды в гимназии. У него в кармане оставалась лишь какая-то мелочь, а где дед хранил деньги Витас не знал. Заходить в его комнату он по-прежнему опасался. Он не мог отделаться от ощущения, что тот прилёг отдохнуть, и его не следует беспокоить.
В гимназии Максимус вёл переговоры с ребятами из старших классов, которым предстоял выпускной вечер и которые хотели отгулять его по полной программе. На большой перемене Максимус вручил ему диск и код на бумажке. Пообедав в столовой, Витас направился в компьютерный кабинет, решив проигнорировать последний урок литературы. Код сработал, и он начал изучать программу. Она не была адаптирована на русский, и пришлось продираться через объяснения на английском языке, но постепенно методом тыков он освоился и уже чувствовал себя почти комфортно внутри. Занятия закончились, затем и дополнительные часы, а он всё ещё работал в кабинете один, тогда как другие предпочитали проводить время в более приятных местах. Было уже почти лето. Завершить работу пришлось лишь, когда помещение уже закрывалось.
Заставить себя вернуться домой он не смог и поехал к Эльке. Там уже были все и обсуждали итоги дня. Хотя никто и не сказал ничего вслух, они ожидали, какие результаты были у Витаса.
- Сегодня мне нужно просмотреть окружающие здания, и завтра я сделаю эскизный проект, чтобы определить, как наше туда вписывается.
Он почувствовал, что все вздохнули с облегчением. Наверняка тема "сможет или не сможет" обсуждалась до его прихода. Он сел к компьютеру и стал облетать квартал города, где находилось "их" здание, приземлялся и снова взлетал, чтобы зарисовать на бумаге, как выглядит каждое из окружающих зданий. Принтера у Эльки не было.
Он работал, не замечая ничего вокруг и стараясь забыть о предстоящем. Но оно напомнило о себе звонком на его мобильник. Все притихли. Это был отец.
- Ты где?
- Дома.
- А почему не берёшь трубку?
- Не успел.
Дальше отец объяснил, где и когда состоятся похороны и повесил трубку. Говорить при друзьях о деньгах Витас постеснялся.
Он заставил себя что-то съесть из Элькиного холодильника, затем услышал, как Оля и Максимус ушли, и продолжал работать. Наконец, Элька, выйдя на балкон, закурила косячок и жестом позвала его туда. Они стояли в темноте и молча передавали друг другу светлячок пока он не стал обжигать пальцы. Мозг погрузился в туман.
- Хватит. Пошли спать, - сказала она, и светлячок полетел вниз
Стояла прекрасная погода, и на кладбище, как водится, каркали вороны. Витас еле успел к сроку, так как дорога на трёх видах транспорта заняла почти два часа. Отец уже был там и распоряжался похоронной командой. Все спешили. И отец, и похоронщики. Не было прощальных речей сослуживцев с работы. Дед не поддерживал контактов с деятелями из развалившихся профсоюзов. Не было безутешных рыданий женщин. Дед так и не нашёл замену своей жене, погибшей в сталинских лагерях. Были лишь сын и внук, стоящие поодаль друг от друга.
Команда похоронщиков быстро сделала своё дело и побежала выполнять следующий заказ. В этом городе умирало больше людей, чем рождалось.
- Ты поедешь со мной? - спросил отец. - Надо устроить поминки. Наша девочка почти одного с тобой возраста. Вы можете подружиться.
Неприятно резанула "наша девочка".
"Это - не твоя, а её девочка", - пришло на ум.
Ехать никуда не хотелось, да и его ждала работа над проектом.
- Нет. Ты знаешь. Конец года. Мне надо быть в гимназии.
Отец и не настаивал. Казалось, ответ его очень устраивал. Витаса там не ждали.
Он, наконец, решился и выдавил из себя:
- У меня нет денег,
- Я недавно давал ему деньги.
Опять неприятно резануло "ему", как будто у деда не было имени. Отец вынул несколько купюр и передал их Витасу.
- Потом разберёмся.
"Потом" у него обычно означает "никогда", - тоскливо подумал он.
В это время к ним приблизился солидный пожилой человек, который до того стоял со скучающим видом поодаль. Он обратился к отцу и стал настойчиво ему что-то предлагать, показывая на ходу каталог с картинками.
- Потом я позвоню, - процедил сквозь зубы отец и, забрав у мужчины карточку, стал двигаться по направлению к выходу.
"Потом, потом. Всё потом".
Витас подошёл к мужчине и попросил у него карточку для себя. Оба, и отец, и мужчина с удивлением посмотрели на него, но поколебавшись, мужчина всё же протянул ему кусочек картона с названием фирмы, занимающейся установкой надгробий.
Выйдя с кладбища, отец остановил проезжавшую машину и, сказав "я тебе позвоню", умчался на ней в город. Витас пошёл на остановку и сел в маршрутное такси, всё ещё сжимая в руке карточку, сам не понимая, зачем она ему нужна.
Когда он добрался до гимназии, занятия уже закончились. Единственное, что ему оставалось делать - это опять пойти в компьютерный кабинет и продолжать работать над проектом здания. Работа не клеилась. Он не мог выбросить из памяти похороны. Наконец, он позвонил на сотовый Максимуса и спросил, где тот находится. Оказалось, что он всё ещё был в здании гимназии.
- Мне нужен осветлитель мозгов. Иначе ничего не получается с работой.
- Сейчас буду, - был ответ.
Максимус действительно появился минут через пять, и они вышли и прошли во двор ближайшей к гимназии многоэтажки. Усевшись на спинку скамейки на детской площадке, они зажгли джойнт и молча передавали его друг другу. В конце концов Витаса отпустило, и он почувствовал, что сможет приступить к делу.
- Я пошёл работать.
- Я тоже, - ответил Максимус, и они разошлись.
Витас чувствовал, что следующие дни прошли в лихорадочной активности его друзей, но он отключился от окружающего мира и работал. Но тот мир, от которого он пытался отгородиться, постоянно напоминал о себе, неожиданно выпрыгивая из коробки, как петрушка на пружинке, но он загонял его обратно в ту, прошлую жизнь, а сам уже видел себя там, в другой жизни, которую он конструировал и которая зависела теперь только от него и ни от кого другого.
Он приехал домой, чтобы поменять одежду, но вместо этого получил очередную оплеуху от окружающего мира. Открыв дверь, он обнаружил внутри массу народа. Руководила вторжением крашеная блондинка с немыслимым сооружением на голове и визгливым голосом.
- Ты кто? - спросила она, увидев оторопевшего Витаса, стоящего с ключами у входной двери.
Затем, очевидно, поняв, кто пришёл, она повернулась и сказала, уходя вглубь коридора:
- Ну, заходи, заходи.