Николай Байтов
Проблема адресации
1
Моя невеста - честь ей и хвала! - упекла меня на неопределённый срок в некий санаторий с тюремным режимом. Место было славное, - высоко в горах, виды кругом величественные, завораживающие, - однако…
2
"Господи! Какие ещё конверты?" - думал я, выбегая из кельи. Я был в смятении. "Это что, так принято?" - думал я. Но обратить к кому-нибудь свои вопросы - не мог. Я двинулся вверх по ущелью.
3
Вскоре я понял, что ни о каком "безмолвии", "бесстрастии", "успокоении" здесь не шло и речи. То были лишь эмблемы скибов, колода символов, бесконечно тасовавшаяся в их религиозной практике. На самом деле в монастыре я встретился с суетой, не меньшей, чем в миру, только иного рода - и поначалу она забавляла меня, даже смешила. Так что я действительно в первые дни принялся как будто отдыхать: тонны груза испарились с моих плеч, а ядовитый туман мыслей, топтавшихся по бесконечному кругу, начал вытягиваться из головы сквозь какую-то образовавшуюся в ней щёлку. "Я в ловушке? - думал я. - А разве та жизнь не была ловушкой, которую я сам себе сделал? Ну, не сам, - но привык, смирился… Нет, мне казалось, что я борюсь и протестую, но разве я… На что ж я досадую? На то, что скибы заставили меня сломать привычную клетку?" –
Однако, не так просто всё это было…
4
Я двинулся по ущелью вверх. Все маршруты протоптаны в снегу, и обойти многих гуляющих, уединяющихся, медитирующих - невозможно. Кое-кто раскланивался со мной. Мне казалось, что все смотрят насмешливо. Один вроде даже подмигнул. Но не сказать, чтобы я бежал скорей вдаль, стараясь уклониться от встреч. Наоборот, я, наверное, ждал, что кто-нибудь меня остановит и заведёт разговор. Так и случилось наконец, когда мне встретился Марой на лыжах.
- Ага! Здорово! - крикнул он издали и, подкатившись, вдруг оглядел меня пристально с головы до ног. Воткнул палки по сторонам и начал стягивать с правой руки перчатку… но, стянув, почему-то не протянул руку для пожатия, как я ожидал, а сунул в карман куртки, нащупывая там что-то.
- Ну что, дружище, - хмыкнул он, - дать тебе конверт, что ли?
5
Об этом монастыре можно бы много порассказать интересного, и когда-нибудь я так и сделаю, если окажется достаточно времени. А сейчас пока я затеял рассказ ради лишь одной частности - важнейшей для меня, поскольку во времени не уверен. Я чувствую, что очень скоро происходящее… Но это потом. А тогда мне было всего тридцать лет. –
К этому возрасту я узнал около десятка женщин, и все они казались мне одинаково бессовестными: они использовали меня: ловили во мне те минуты, когда под давлением низших позывов мой дух изнемогал и не мог защищаться. Поэтому каждую из этих женщин я начинал ненавидеть - как только в третий, четвёртый, пятый раз видел себя пойманным на одну и ту же примитивную приманку… И вот теперь я приступаю к рассказу о том, как я стал поэтом.
6
- Конверт… - пробормотал я. - Да, если можете… У вас с собой?
- Есть пара… Сейчас…
- А как вы догадались?
- Хо-хо! По запаху, конечно!
- Но как это может быть?
- Ну… Поживёшь с моё… Запах - духовный, разумеется, не физический… Хотя как сказать… Здесь ведь - что? - Воздух чистейший, не куришь. Понятно, что и физическое обоняние обостряется…
Говоря так, Марой запустил руку теперь во внутренний карман, глубоко, и - извлёк конверт.
- На. Заклеивай. Я отвернусь.
Я суетливо проделал со своим листком то, что, по-видимому, было необходимо.
- Дать тебе ручку?
- Зачем?
- Зачем? Ох, молодёжь! всему вас учить! Надпишешь адрес, пойдёшь сейчас быстро и бросишь в ящик.
- Адрес… какой?
Он снова оглядел меня - на этот раз, как мне показалось, что-то неприязненно соображая.
- Ну, тут уж, извини, я не могу тебе помочь. Лишних адресов у меня нет.
7
Марой жил в монастыре уже год. Он был какой-то политический лидер, которого скибы похитили, полагая, что он одержим бесом. Я плохо разбирался в политике и в миру редко смотрел телевизор. У меня и времени на это не хватало. Всё же иногда, помню, его рожа мелькала на экране и производила в самом деле отвратительное впечатление. (Не понимаю, на что, на какие чувства он опирался, - кто были его избиратели?…) Когда я встретил его здесь, мне подумалось, что скибы, пожалуй, бывают правы в своих оценках, определяя, кого надо изолировать и лечить… Потом-то уж я думал, что скибы всегда правы, - с той, однако, маленькой поправкой, что правота их специфическая и… в некотором роде смешная…
Здесь поздоровевший Марой совсем не выглядел монстром, хотя по-прежнему был немного криклив. Ну, и общителен, понятное дело… Я быстро сблизился с ним ещё потому, что, узнав в лицо, мог быть уверен, что он не хавий. Мне успели намекнуть новые приятели, что несколько хавиев несли такое послушание: приняв вид насильственно поселённых, гуляли вместе со всеми и в незначащих разговорах постепенно открывались новичку, делались его наставниками. Это был следующий уровень работы после "привратников"…
8
Теперь Марой, стоя со мною рядом, казалось, раздумывал, оттолкнуться ли резко палками и дальше катить по склону, либо милосердно задержаться на минуту-другую и попробовать что-нибудь мне ответить, если я решусь что-нибудь ещё спросить. Я оценил его дружественную медлительность.
- Так… а здесь вообще… значит, со всеми… это случается?
- А как же! А как ты думал?… Так и случается, как видишь.
- И все отсылают? Это, я понял, норма?
- Но, дорогой мой… Конечно! А куда ж девать?… Или можешь сжечь. Дать тебе спички?
- У вас есть?
- Да. Я курю втихаря. Здесь можно достать подпольно.
Я замялся. Мне представилось, как сейчас я отойду за ёлку, и запалю этот конверт вместе с содержимым… Эх, если б вскрыть и ещё прочитать напоследок! Может что-то запомнилось бы… Или нет… - Кто-то другой должен прочесть. Я ощутил это так ясно, как будто знал всегда, с самого начала…
Марой сочувственно наблюдал мои колебания. Столь сочувственно, что даже смотрел в сторону, словно пытался разглядеть насвистывающую рядом синицу.
- Вообще-то это не моё дело, - произнёс он наконец, - но, дружище, извини… Я слышал, у тебя есть невеста… Почему не ей, а? - Это было бы самое простое…
9
Моя невеста - честь ей и хвала! - принадлежала со всей её роднёй к могу-щественнейшей религиозной общине скибов. А я был агностик, и она считала, что я веду неправильную жизнь… Суть-то проблемы заключалась в другом, как я потом догадался, но… Так или иначе, она уговорила меня поехать с ней в этот монастырь для беседы с опытными старцами, хавиями. А тут вероломно бросила меня, и не успел я опомниться, как оказался заперт и под надзором.
Первый хавий - низший, так называемый "привратник", из тех, кого прикрепляют ко вновь поступившим, - объяснил мне, что я пробуду здесь столько, сколько понадобится для моего духовного оздоровления. "Вы собираетесь вступить в брак, - говорил он почтительно, - а это дело слишком важное, чтобы позволить вам совершить его без надлежащей подготовки. Вы же знаете, что мать вашей невесты (ваша будущая тёща), матрона Фелга - одна из самых знатных и уважаемых благотворительниц общины. Поэтому вы должны понять…" - Я ничего понимать не желал, а только ругался скверными словами, даже богохульствовал, - однако вскоре увидел, что это не поможет: хавий оставался невозмутим и снисходителен. Терпеть оскорбления входило в его привычные обязанности. Нимало не ужаснуло его и моё заявление о том, что я порываю с невестой. "Помилуйте, - отозвался он, - никто вас женить насильно не собирается. Вы свободны в своих решениях. Только позвольте заметить, что эта свобода иллюзорна, ибо на самом деле ваши решения зависят как от внешних обстоятельств, так и от внутренних ваших, так сказать, настроений. И вот именно затем, чтобы научить вас подлинной свободе, мы и задерживаем вас здесь принудительно. Можете, если хотите, считать это парадоксом. Только этот парадокс стар, как мир… ну, не мир, - как человеческая культура, во всяком случае".
- Плевать мне на вашу культуру и на все её парадоксы, - кричал я. - У меня на руках парализованная мать и сестра, которую муж бросил с годовалым ребёнком. Кто будет зарабатывать им на жизнь и их обслуживать?
10
- Если вы не знаете адреса, то вы никогда его знать не будете, - произнёс он, взглянув на меня так, словно окатывал волной мрака. Но презрения не было в этой волне, и я понял, что не обманулся. Он указал влево, и мы двинулись за настоятельские покои. Вышли на обрыв.
11
Хавий-привратник искренне удивился:
- Как вы можете так думать? Вы что, не знаете?… Ваши родные переходят на попечение общины. Они не будут ни в чём нуждаться. С сегодняшнего дня уже им прислана служанка. И весь ваш заработок - не такой большой, по нашим сведениям - они получат в двукратном размере. А то и в трёхкратном, если будет необходимость. Так что пусть это вас не волнует… Пусть не это вас волнует, - поправил он себя веско… но то была, наверное, уловка, обычный приём, выполнявшийся автоматически.
- А что? - откликнулся я так же машинально, не успев сообразить, что я попадаюсь.