Но Франческа уже скрылась в арке подворотни. Впрочем, через секунду она выбежала оттуда назад и с плачем бросилась к парню. Но не в объятия, как подумала сначала Татьяна Николаевна. Девушка швырнула в него каким-то мелким предметом, который со звонким стуком ударился об асфальт. Раздосадованная тем, что не попала в своего обидчика, она подскочила к нему, отвесила звонкую оплеуху и опять кинулась прочь. Опешивший парень, схватившись за щеку, побежал опять за ней, но быстрая не по комплекции Франческа была уже за пределами гостиничного двора. В ярости парень сделал ногой пируэт, будто дал кому-то под зад крепкий пинок, крутанулся на месте и решительно повернул обратно. Дойдя до предмета, которым кинула в него девушка, он несколько мгновений постоял над ним, будто хотел раздавить ногой, потом нагнулся и поднял его. Татьяна Николаевна увидела, что на ладони у него лежит блестящая зажигалка. Сжав ее в кулаке, парень присел на край каменной кадки и опустил голову на руки. Татьяне Николаевне стало так жалко его, будто это был ее сын.
- Синьор! - позвала она из окна. - Don’t worry! Все пройдет!
Синьор поднял голову и непонимающе посмотрел на странную русскую.
- Это моя коллега! - холодно сказал он и ушел внутрь гостиницы.
Чем он там занялся, Татьяна Николаевна так никогда и не узнала, потому что в проеме арки она вдруг увидела невысокого человека в знакомых уже голубых джинсах и красной рубашке. И неожиданно для себя она так обрадовалась его появлению, что пулей вылетела из номера навстречу.
- Пойдем посидим где-нибудь в кафе. - Цезарь живописно подбросил на ладони несколько монет.
- Пойдем!
Он взял ее под руку и повел в другую сторону от Термини по виа Кавур. Татьяна Николаевна молчала - ей не хотелось говорить, но в то же время было приятно, что этот непонятный, странный человек с темным умным лицом и светлыми глазами зашел за ней опять, чтобы пригласить на ночную прогулку. Вдруг Цезарь решительно остановился посреди улицы, развернул Татьяну Николаевну лицом к себе и спросил:
- Поедешь со мной на Капри?
- Куда? - От неожиданности она выпустила его руку.
- На Капри. На всю зиму. Я всегда мечтал об этом, но не мог решиться. Надя не отпускала. А вот мой приемный внук - император Тиберий - поступил умнее - наплевал на всех и уехал туда один и жил на Капри двадцать лет в уединении и покое. Правда, я потом узнал, что он уехал, потому что ужасно боялся заговорщиков, но ведь никто не узнает, что мы поедем на Капри.
- Уф! - выдохнула Татьяна Николаевна. - Опять Древний Рим! Я уж думала, ты всерьез!
- А я всерьез!
- Как я могу поехать на Капри? У меня осталось всего трое суток, не считая дня отъезда в аэропорт.
- Плюнь на аэропорт! - горячо зашептал ей в ухо Август. - Ведь у тебя, наверное, есть какие-то деньги? Мы сделаем тебе паспорт! Оставайся здесь жить!
- Как это - жить? Я не знаю языка, кем я буду работать?
- У меня есть вакансия для тебя! Денежное место, между прочим. Очень трудно устроиться. В женском туалете на вокзале! Там у меня работает знакомый, и он шепнул мне по секрету, что место скоро освободится. Женщина, что там сейчас работает, получит пенсию и уедет нянчить внуков.
Татьяна Николаевна посмотрела на Цезаря с некоторым укором.
- У меня вообще-то высшее образование, - сказала она. - Неужели я выгляжу так, что мне можно предложить убирать туалеты?
- Это очень хорошая работа! - повторил он. - Там дают много чаевых!
- Ну, а Цезарь Август пошел бы сам на такую работу? - Она имела в виду его императорские амбиции, но Цезарь не стал долго над этим размышлять.
- Императорам приходится разгребать такие конюшни, что чистить туалеты для меня - милое дело. Я бы пошел, только вакансии нет - занято.
И к своему удивлению, Татьяна Николаевна не нашла, что ему ответить.
Они вышли на какую-то старую площадь, пустую и голую. Слева от них возвышался древний, грубой каменной кладки собор.
- Куда мы пришли?
- Это волшебное место и довольно древнее. С ним связана одна красивая история, - ответил Цезарь, но было видно, что все-таки его больше занимает что-то другое.
- Расскажи! - попросила его Татьяна Николаевна.
- Вдруг в начале августа, в самой середине лета, в Италии одному епископу - забыл, как его звали, - приснился вещий сон. Ему явилась во сне Дева Мария и повелела выстроить храм в ее честь в том месте Рима, где летом выпадет снег. И на следующий день горожане утром увидели, что вершина этого холма, где мы сейчас с тобой стоим, запорошена снегом. Тогда епископ распорядился заложить здесь церковь Санта-Мария-Маджоре, и каждый год с тех пор утром пятого августа с ее колокольни разбрасывают лепестки белых роз.
- Красиво! - сказала Татьяна Николаевна.
Цезарь хитренько улыбнулся:
- Мне тоже нравится эта легенда. Во всяком случае, когда утром в праздник люди собираются на этой площади, белые розы идут нарасхват!
- Все коммерция и никакого почтения к Деве Марии! - укорила его Татьяна Николаевна.
- Я ведь язычник, - напомнил он.
Они свернули с площади на боковую улочку и уселись за столиком кафе. Странное дело - Татьяна Николаевна не ела целые сутки, но ей не хотелось есть. Она вспомнила, как на работе не только она, но и большинство других женщин все время то пили чай, то перекусывали, то шли обедать, то думали о том, что приготовить на ужин. Теперь ей казалось, что она свободно живет за счет старых запасов.
- Что ты будешь? - Цезарь с императорским видом развернул перед ней меню.
- Пиццу, если можно.
- Прекрасно. Пицца с ветчиной и грибами и красное вино! - Официант в белоснежной куртке и бабочке склонился над замызганной рубашкой Цезаря с видом чрезвычайного почтения.
- Грациа, синьора, грациа, синьор.
Татьяна Николаевна рассматривала пустой каменный фонтан с отколовшимся от старости куском чаши, примостившийся у стены противоположного дома, и вспоминала, что во времена ее молодости по вечерам у входа в московские кафе стояли огромные очереди, официанты были напыщенны, как индюки, а швейцары имели совершенно недоступный вид. Из-за этого они с мужем редко выбирались куда-нибудь посидеть, потанцевать. Еще она подумала, что ее совершенно не тянет домой. Мысль о том, что дома у нее теперь нет, прочно въелась в сознание. Ей некуда было возвращаться, но мысль о том, что можно бороться с ее мерзким соседом, узурпировавшим не только чужое жизненное пространство, но и саму жизнь, никогда не возникала у Татьяны Николаевны. Однажды приняв решение, она его не обсуждала и не хотела менять.
Официант включил на их столике настольную лампу, принес вино в запотевшем графине, постелил чистые салфетки, поставил тарелки. Цезарь весьма элегантно сам наполнил бокал Татьяны Николаевны. Кисти рук у него были небольшие, жилистые, но она отметила их красивую форму, длинные пальцы с ровными, округлыми ногтевыми пластинками.
- А кем ты был в этой жизни, до того как стал продавать цветы? Профессором истории?
Цезарь посмотрел на нее внимательно и грустно:
- Для тебя это имеет значение?
Татьяна Николаевна пожала плечами:
- Имеет. Почему нет?
Цезарь повертел свой бокал в свете настольной лампы, отпил глоток.
- Вино домашнее, очень холодное и вкусное. - Потом, убедившись, что Татьяна Николаевна все-таки ждет ответа на свой вопрос, сказал, словно бросился в воду: - Я родился в Пизе. Знаешь, где падающая башня? Нас в семье было восемь детей. Все, кроме меня, до сих пор живут там. А я уехал в Рим. Мне было скучно дома. Маленький город, кроме собора, башни и баптистерия, туристам нечего показывать. А я мечтал быть экскурсоводом. Заниматься историей. Получить диплом денег не было. Работал, встретил Надю. Мы с ней некоторое время даже держали небольшой магазинчик, но все это было так скучно… Мне всегда хотелось знать, как жили люди раньше. Я стал покупать книги, читать. Без сомнения, я один из лучших экскурсоводов по Риму, только вот клиентов у меня маловато - ты одна. Никто же про меня не знает! Единственное утешение, что и раньше жизнь простых людей была такая же скучная, как сейчас. Война и торговля - вот два занятия. И я решил примерить тогу императора.
- Еще есть искусство. Наука! - сказала Татьяна Николаевна.
- В науке своя мафия, - ответил Цезарь. - Попробуй сунуться к профессорам… Замучают вопросами: "Где вы учились? Какой университет окончили?" Я не окончил университета, но знаю, может быть, побольше некоторых профессоров! - Глаза его грозно сверкнули.
Татьяна Николаевна вспомнила рассказ Шукшина о мастере-самоучке, который хотел доказать инженеру с МТС, что вопреки известным законам физики можно сделать вечный двигатель.
"Такие люди бывают во всех странах, во все времена, - подумала она. - Но Цезарь ведь не претендует на открытие чего-то нового - лекарства от рака, способа похудеть, неизвестного астероида, летящего погубить нашу планету… Он просто хочет, чтобы признали его знания, его талант экскурсовода. Мне он в этом качестве нравится. И своими рассказами он не может принести людям вред".
Она ласково погладила его по руке:
- Ты самый лучший экскурсовод из тех, кого я слышала! На его лице появилось выражение обиженного ребенка.
- Мне никто не верит! Все смеются, когда я начинаю что-либо рассказывать! Все говорят: "Ну, Джим, ты надоел со своей историей. Заткни фонтан!"
- Кто так говорит?
- И Надя, и Поль, и другие… Для Нади вообще самое главное в жизни - деньги! Когда они у нее есть, она наряжается как проститутка и идет в ресторан! Ей уже много лет, а она мечтает потягаться красотой с самой Софи Лорен!
- Софи Лорен тоже много лет! - заметила Татьяна Николаевна. - Гораздо больше, чем Наде.