- Ничё, - успокоила меня Галя. - Оно же не всегда надувается. Но если уж надуется, то получится никак не меньше кабачка!
При этих Галиных словах внутренности мои затрепетали от ужаса, и я задала самый главный детский вопрос:
- И что же… вот прям вот этим… вот туда?
- Ну да, прямо вот в жопу, - расплылась в улыбке Галя.
- А если порвется? - похолодела я.
- Если порвется, то "скорую" можно вызвать, - успокоила меня она. - Говорят, они в последнее время очень хорошо шьют.
Первую ночь после открытия я не спала вообще. На вторую мне удалось перехватить часок-другой, да и то только после того, как я убедила себя, что выпишу номер "скорой помощи" и повешу его везде, где только возможно, включая ванную, туалет и зеркало в прихожей. А на третью ночь решение пришло ко мне само собой, и я практически даже выспалась, невзирая на кошмар, в котором трехгодовалый Миша водил хороводы вокруг моей задницы, вооружившись длинным зеленым цуккини.
- Галя, - сказала я Гале наутро. - Я, пожалуй, просто вообще никогда не выйду замуж и не буду делать ЭТОГО. Никогда-никогда.
- Ха, - сказала мне Галя. - Думаешь, ты одна такая хитрая? Так бы, может, и никто бы не женился. Только вот детей не будет.
- То есть? - замерла я.
- Ну то и есть, - ответила мне Галя. - От ЭТОГО как раз дети и бывают. А если ТАК не делать, то никаких детей и не будет.
- Вообще не будет?
- Вообще.
Галя присела на бревнышко, устроилась поудобнее и довольно доходчиво рассказала мне о процессе зачатия. Из Галиных слов выходило, что если ты хочешь ребенка, то придется стерпеться с кабачком.
- Он ведь поэтому так и раздувается, потому что там ребеночек, а когда ЭТО происходит, ребеночек выползает из него и вползает в тебя, - важно рассказывала мне Галя и показывала пальцами, как именно "ребеночек ползет".
Ребеночек полз, как навозный жук или как какая-то оголтелая блошка.
Я не верила.
- Ну честное слово, хоть вот у мамы своей спроси, - убеждала меня Галя.
- А вот и спрошу! - пугала ее я. - И вообще, что же получается: вышел замуж, сделал ЭТО, а потом, что ли, в туалет не ходить?
- Это еще с чего ты взяла? - удивилась Галя.
- Ну а вдруг, когда ты это самое… ребенок-то и выпадет?
- Ничего и не выпадет, - заверила меня Галя. - Он потом по кишкам в живот вползет и вырастет. Ты что, беременных не видела?
Беременных я, конечно же, видела, и это был аргумент.
- Ладно, предположим, ты ничего не врешь, и он вползает, - со вздохом согласилась я. - А выползает-то откуда?
- А вот этого не знаю, - вздохнула Галя. - Может быть, оттуда же?
- Он же большой будет, - испугалась я. - Ты что, дети не знаешь какие здоровые? Они же с собаку размером, не меньше.
- Знаю, - еще раз вздохнула Галя. - Может быть, потом тоже зашивают?
Вернувшись домой, я первым делом выкинула коллекцию своих пупсиков, после чего, немного послонявшись по комнатам, отправилась к маме. Мама была на кухне и резала салат, поэтому мой риторический вопрос явно застал ее врасплох.
- Мама, а я вот знаю, что дети из живота, - честно призналась ей я. - А как они потом оттуда вылазивают, не знаю. Ты, случайно, не помнишь?
Она, конечно же, почти не помнила, но на всякий случай продемонстрировала мне свой шов от аппендицита и сообщила, что "вероятно, как-то так".
Я перестала общаться с Мишей, пересмотрела свои вопросы и вообще некоторым образом замкнулась. И даже невесть как ухваченный кусок "нехорошего" фильма не расставил всех точек над i. Вообще этот фильм ничем не отличался от всех остальных виденных мною "нехороших" фильмов: круглый бюргер бодро драл белобрысую бюргершу, бюргерша стонала и взлягивала, камера прыгала - ну ничего особенного, одним словом. Но с учетом моего полового опыта сжатая челюсть бюргера и глухие стоны партнерши как-то вдруг наполнились весьма определенным смыслом.
"Ить какие муки принимает, - размышляла я, представляя себе толстенького немецкого ребенка, прокладывающего путь из кабачка прямехонько в бритую по случаю немецкую же задницу. - Вот бедняга!"
Такое несчастливое неведение продолжалось чуть более года, и, что удивительно, я совершенно не помню, как же именно оно рассосалось. То ли кто-то что-то сказал, то ли где-то прочитала, но к восьми годам вопросы исчезли.
Чтобы смениться другими.
Про смерть.
О том, что мы рано или поздно умрем, мне рассказала мама.
- Но это будет очень-очень не скоро, - добавила она.
Самого рассказа в подробностях я не помню, а помню только горячую подушку, насквозь пропитанную мыслью, что ни папы, ни бабушки, ни кошки когда-нибудь не станет и я не смогу с ними поговорить, или посидеть рядом, или хотя бы просто дотронуться. И тогда я поняла абсолютно правильное: нужно любить их быстрее, пока они еще живы и не в земле. И я начала их любить, и любила их два дня. А на третий меня выдрали за краденый шоколад, и я подумала, что "очень-очень не скоро" - это все-таки не завтра. Подумала, и про смерть забыла.
Про летнюю депрессию
Гаже депрессии зимней может быть только депрессия летняя. Правильно - потому что это нелогично и неправильно. Вот в то, что большинству советских граждан от вида сугробов хочется какого-нибудь сеппуку, - в это я поверю запросто. Мне и самой кажется, что после Нового года и до Восьмого марта включительно жизни нет и не предвидится. Ну так… разве что безделку какую-нибудь на валентайн выдерешь, но все равно для бытия этого мало. Но вот чтобы летом, когда жасмин цветет и дети от черешни дрищут, впасть в суицидальное настроение - это практически нонсенс. А меж тем я грущу, и грущу здорово. Или даже нет. Грустью это состояние назвать сложно.
Вот представьте себе большой армейский склад - противогазы там всякие, боекомплекты, кнопка управления миром, само собой, и прочие милитаристские прибамбасы. Все учтено, посчитано, внесено в реестры и теперь томится на полках, ожидая часа X. Там же, между полок, стоит видавший виды стол с сукном, протертым до неприличного, и крепкий школьный стул с поцарапанной спинкой. На стуле сидит человек, именуемый каптером, разгадывает кроссворд в журнале "Лиза" и тихонечко ждет конца света. Это, может быть, каптер-герой, его, может быть, и в космос можно было, и задницей на амбразуру. Или, к примеру, в стан врага на танке, а то и вовсе десантом на Аляску. И уж рука бы не дрогнула, очко не клацнуло, да и вообще на таких людях мир держится… Да только, увы, как говаривала моя бабушка, "кто ж ему дасть". Час X наступает редко, мировые войны бывают еще реже, а с парашютом человека сбрасывать не хотят. И вот от невозможности какого-либо действия в каптере развивается мечтательность, склонность к проступкам и аппетит. Через последний факт он имеет круглую кувшинообразную харю, а через первые два - выговоры от начальства и порицание. Но каптеру все равно, ибо вывести его из анабиоза могут только голые женщины или баталия, а ни того, ни другого у каптера нет.
То, что я - каптер, я поняла недели как уже четыре назад. Причем я не просто так себе каптеришка, а военнослужащий со стажем по всем, так сказать, признакам. Во-первых, у меня есть склад - да-да, теперь я поняла, как нужно называть эти две заваленные барахлом комнаты. Во-вторых, содержимое склада может понадобиться нам только в случае военных действий. В-третьих, я тоже томлюсь иллюзиями, будто мир не спасен исключительно из-за того, что мне не дают такой возможности, а в свободное от дум время наедаю харю и составляю графики цветения бегонии. А в-четвертых, проступки уже начались, и, похоже, это заразно.
* * *
К примеру, на той неделе в четверг проверяла, умеет ли летать мой кот Вася. Если вы вдруг тоже захотите проверить своего кота насчет полетов - не тушуйтесь, я вас сейчас научу. Авиация - чрезвычайно дорогая штука, поэтому начинать придется с затрат. Перво-наперво покупаем пылесос "Электролюкс", тот, который "турбо, с самой большой мощностью и самым тихим звуком, сосу задорого". Приносим домой, разворачиваем, убеждаемся, что пылесосить им невозможно, потому что мощность там и правда такая, что щетку фиг от пола отдерешь, и не расстраиваемся. Правильно, мы его не за этим покупали! Берем пылесос, несколько раз возякаем им по полу в большой комнате, после чего вытаскиваем шнур из розетки (не выключая пылесос! важно!!!) и валим пить кофе, попутно пробуждая в себе каптера, потому что без каптерской смекалки ничего у вас не получится.
Далее наглядно. С четверга.
Бросаю я, значит, этот самый пылесос под окошком и действительно иду пить кофе, с тем чтобы вернуться к уборке позже. Через полчасика возвращаюсь и вижу прекрасное: на оранжевом моем "Электролюксе" спит Васек, жирным телом по турбокнопке расплывшись. А шнур от пылесоса прямо у меня под ногами валяется и не просто так себе впопыхах брошен, а в некотором роде призывно возлежит. И вот если бы у меня, может, были какие мировые задачи, я бы наверняка мимо прошла. Но никаких мировых задач у меня не было, а поэтому я взяла шнурик и тихонько проследовала к розетке. И что характерно, мысли такие инструкторские появились, и любопытство какое-то нездоровое… Короче, секунды три думала, а потом вспомнила пальму сожратую и таки штепсель воткнула.