Профатилов молчал и не мешал мэру. Глядел на его реакцию. Правду узнавать всегда неприятно. Ну, или по крайней мере, странно. Особенно когда тебя восемь лет убаюкивали и успокаивали: "В Багдаде все спокойно, Иван Иванович". Теперь бы из-за этой правды не потерять бы расположение Кутового и его настрой на конструктив. В Средневековье с принесшими худую весть сурово обходились: где четвертовали-колесовали, где на кол сажали, травили, жгли. Ну, не любит руководство дурных новостей. Не терпит. Зато и не выбирали его в стародавние времена. Все по наследству. А что? Пусть и у нас тоже так будет. Все равно одних и тех же тасуем. Вот и Иван Иванович на третий срок идет.
Кутовой дошел до конца тома. Захлопнул его и брезгливо оттолкнул.
– Иосифович, ну ты и насочинял страшилок. По твоему исследованию выходит, что народ меня крепко подзабыл? Так, что ли?
– Да, Иван Иванович, подзабыл. Ну, и подразлюбил, если сформулировать по-мягче. Более того, с принятием новых законов о местном самоуправлении и разделении властей люди в конец запутались. Who is who? И кто, в конце концов, за что отвечает? Если в кране нет воды, то кого из этих ху винить? Мэра города или кого другого? А еще весенние выборы депутатов Городской думы вам сильно подкакали.
– Да, уж … – то ли удивился, то ли согласился Кутовой. – Подгадили хлопцы. Уж кандидатики в депутатики на мне выспались. Только ленивый не пнул Кутового. А теперь – ничего. Ходят, глазками невинными лупают – здрасьте, Иван Иваныч! Вы уж нас простите – то были выборы. Надо было что-то народу говорить. Вы же не злопамятный? Ну, не суки ли, а, советник?
– Суки.
Вошел Звонарев и услышав последнею фразу, сразу напрягся:
– Кто суки, шеф?
– Да твои друзья, депутаты Гордумы! Ты же у нас их курируешь?
– Ну, Иван Иванович, не все. Есть и нормальные ребята. Тот же председатель.
Профатилов вмешался в разговор:
– Кстати, результаты исследования говорят о том, что если председатель Гордумы Игнатов двинет в мэры, то вполне может и победить.
– Он не пойдет, – быстро ответил Звонарев. – У него золотого запаса нет. Деньги поистратил весной на выборах в Гордуму.
– А если он уже дорогу отбил? Или ему дадут? – поинтересовался Профатилов. – Тогда как?
– Нет. Он и теперь, как сыр в масле.
– Сергей Васильевич, ты не торопись с ответами, – осадил зама мэр. – Не торопись.
– Да я не тороплюсь, шеф. Ну, не пойдет Игнатов на мэра.
– Сергей!
– Да мы с ним вчера на заседании Думы об этом говорили.
– С чего это? – Кутовой опустил на кончик носа очки и поверх оправы строго посмотрел на Звонарева, словно подозревал в чем. Зам растерялся. Вспотел и принялся оправдываться.
– Да он сам как бы невзначай разговор завел.
– Что спрашивал?
– Ну, пойдет ли Кутовой снова в мэры или нет?
– А ты?
– А я сказал, что об этом надо у шефа спрашивать.
– Правильно. А он?
– Да посмеялся только и все.
Профатилов молчал и внимательно слушал диалог, наблюдая за реакциями.
Звонарев обмахнул враз вспотевший лоб платком и добавил:
– Я его тогда и спросил: "Уж не хочешь ли ты сам в мэры пойти?" Так он мне про деньги, и все такое. Да, еще сказал, что он председателем Городской думы Свободно пока не наработался. Вот и все.
– Что ж ты молчал?
– Да я просто не успел вам доложить, Иван Иванович, извините.
Пот градом катился со Звонарева. Рубашка под мышками расплылась темными кругами.
– Ну-ну…
И уже обращаясь к Профатилову, мэр произнес, продолжая начатый до появления Звонарева разговор:
– Иосифович, и эти люди говорят, что я злопамятный. Нет, я вовсе не злопамятный. Я злой. И память у меня хорошая.
Грустные результаты исследования обеспокоили Кутового. Он перестал увиливать от Профатилова, прятаться за секретарями и неотложными делами. Он озадачился своими выборами всерьез. Начал пиариться. Пошел в народ пешком по простынеобразным планам советника. Каждый выход репетировал.
Теперь день мэра Свободно начинался с пешей инспекции города. Выйдя из дому, Кутовой шел в мэрию разными путями, по разным улицам. По пути, проверяя санитарное состояние и благоустройство городских территорий, он общался с горожанами.
Первый же его выход произвел в городе фурор. Дойдя до несанкционированной свалки, а по-простому говоря, мусорной кучи на газоне перед жилой многоэтажкой, он вызвал к себе по мобиле какого-то чиновника из ЖКХ. Тут же, на этой самой куче Иван Иванович учинил ему разнос. Эффект, как и обещал Профатилов, был потрясающим. К негодующему Кутовому враз подтянулись жильцы дома и прохожие, которые чуть ли не радостными криками поддержали мэра. Появилось муниципальное телевидение, направленное ко времени и в нужное место умелой рукой. Дралово несчастного превратилось в шоу. Жэкэхашник краснел, бледнел и обливался потом. Выглядел он полным дураком. И на вопросы мэра, обрушивающиеся на его бедную голову громовыми раскатами, мычал что-то невнятное.
– Да гнать его в шею с работы, Иван Иванович! – советовали окружившие мэра свободнинцы. – Под зад коленом!
– Что? Что вы говорите, люди? – словно не расслышав выкриков, обратился к горожанам мэр.
– Гнать его с работы, Иван Иванович! Гнать! – разноголосо и радостно загомонил народ.
– Вы слышали, как люди оценили вашу работу? – спросил Кутовой жэкэхашника, и подвел под разносом черту. – Вы уволены!
Толпа взвыла от восторга.
В другой раз по плану Профатилова мэр устроил выездную городскую планерку. В семь утра сонных мэрских заместителей, начальников департаментов, отделов и служб – всех гамузом, усадили в автобус и вывезли на лобное место – площадь перед центральным рынком. Место людное и проблемное. Там, на глазах сотен горожан, спешащих на работу или на рынок, чиновники держали ответ.
Отвечать пришлось за все. И за плохое санитарное состояние рынка, и за нарушения в работе торговли, и за перебои в движении общественного транспорта, и плохое состояние дорог, и еще Бог весть за что. Сонным, ошалевшим от раннего подъема и необычности происходящего столодержателям было явно не по себе. Смущенные людским вниманием они опускали глаза и на вопросы мэра отвечали невпопад. Кутовой был в ударе. "Рубил" заученными накануне текстами, цифрами и цитатами. Играл интонациями. "В сердцах" даже матюкнулся на нерадивых подчиненных под одобрительные возгласы горожан. Этим утром Иван Иванович был великолепен: принципиален, объективен и непреклонен в праведной беспощадности к ленивым и тупым чинодралам.
Хмурые свободнинцы, обступившие плотным кольцом чинуш, наконец-то увидели воочию тех, кто виноват в конкретных городских проблемах. Увидели, какого труда мэру стоит двигать неподъемный воз городских проблем.
С площади мэр уходил под аплодисменты и одобрительные возгласы горожан.
– Похоже, я опять становлюсь популярным? – шепнул на ухо Профатилову Кутовой, когда они садились в машину.
Ко Дню города Профатилов запустил через муниципальное телевидение целый сериал. Документальный исторический фильм рассказывал об истории Свободно от времен Адама и до сегодняшних дней. Гнали по серии в неделю, мчась через века к сегодняшнему светлому далеко.
Мария, жена Профатилова, писавшая сценарии сериала, делано поднимала бровки. Косила под Вишневского:
– Любимый, так ты еще и продюссер.
– Да, Маня, люби меня теперь таким.
Погоды стояли великолепные. Снимали на улицах, в парках, и, конечно на набережной – панорамы впечатляли. В проект вовлекли множество известных и уважаемых горожан, авторитетных предпринимателей. В массовке был весь город. Эйзенштейн обзавидовался бы. Съемки на пленэре получались живыми и естественными. Сами свободнинцы рассказывали из серии в серию историю своего родного города. Их узнавали, им верили. В силу своей народности и местечковости, сериал моментально полюбился горожанам и каждую новую серию ждали с нетерпением. На пике популярности фильмы и по исторической логике разворачивающихся времен в ленту слегка вкрапляли Кутового. В каждом из эпизодов Иван Иванович был к месту.
Профатилов случайно подслушал разговор двух бабулек в продовольственном магазине. Они активно обсуждали в очереди у кассы увиденную серию, сверяя ее со своими личными историческими хрониками.
– Наш мэр дело по телевизору говорит. Все так и было.
– А то.
– Толковый он у нас.
– Это да.
– Эх, мне бы годков двадцать сбросить, я бы его закрутила.
– Куда тебе, старая?
– А что?
– Ты бы лучше к встрече с вечным готовилась.
– С чем встреча?
– С землей-матушкой, старая ты развратница.
– Что готовиться-то? Голому собраться – только подпоясаться. А я на последок наоборот, чуток бы распоясалась.
– Э-э-эх! Молчи, старая шалава, а то еще люди услышат.
Профатилов тихо ликовал. Кутовой снова на слуху. Народ бесконечно перетирал решительные действия мэра по увольнению нерадивых, тупых и ледащих. Старики не могли нарадоваться твердой и решительной руке. Возможности напрямую, по "горячему" телефону пожаловаться Ивану Ивановичу, и уже на следующий день решить все свои проблемы, которые годами не решались из-за волокитчиков и головотяпов. Административный механизм реформировался: вводились единые окна оформления документов, дни контроля, советы микрорайонов. Пропагандистский маховик, запущенный советником, набирал ход. Народ и Кутовой – едины!