Мэри повернулась к Джеку и сказала так тихо, что я едва расслышала:
- Все кончено, Джек. Остановись.
- Нет! - Джек сжимал руль так, что костяшки пальцев побелели. - Мы найдем убежище. В подвале или где-нибудь.
- Ты ведь знаешь, бетонные стены их не остановят.
- Еще пять минут, и мы будем у Коула. Я хочу видеть их лица в этот момент. Пять минут, Мэри!
Она покачала головой. Я никогда не видела ее такой спокойной.
- Джек, если ты не выпустишь меня, эта штука сзади уничтожит нас и твою машину. Ты не можешь прямо сейчас отказаться от Никки.
Джек сверкнул глазами, посмотрев на меня в зеркало заднего вида. Плечи его поникли, и я почувствовала, как он отпустил педаль газа. Через несколько секунд машина остановилась у обочины дороги.
- Спасибо, - проговорила Мэри. Она помолчала. - Браслет, который я дала тебе, все еще у тебя?
Мы с Джеком кивнули.
Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
- В браслете заключена тайна дочерей Персефоны, которая охранялась веками. - Она открыла глаза и посмотрела на Джека. - Говоря это вам, я предаю всех своих предков.
- Какая тайна? - спросил Джек.
Она покачала головой.
- Я не знаю.
Она потянула за ручку и открыла дверь.
- Подождите! - закричала я с заднего сиденья. - А что с Орфеем и Эвридикой? Что вы имели в виду, когда говорили, что Орфей был силен?
Она молча посмотрела на меня.
- Бедная Никки. Тебе не понравится ответ. - Она перегнулась через спинку сиденья и прошептала мне на ухо: - У тебя долг перед Тоннелями. Но секрет в том, что не важно, кто заплатит его, надо только заплатить.
Она поцеловала меня в щеку, а потом с легкостью подростка распахнула дверь и выпрыгнула из машины.
Нам оставалось только смотреть. Когда она вышла из машины, Тоннели больше не мешкали. Дымная труба приблизилась к ней, и она исчезла. И все стихло.
Джек так сжимал руль, что казалось, вот-вот его сломает.
- Как долго? - голос его звучал едва слышно.
Я поняла, о чем он спрашивает.
- Мередит ушла на два дня раньше меня.
Он уронил голову на руль.
- Как это случилось, Бекс? - потом он, видимо, вспомнил, что я сижу сзади. - Может, ты пересядешь вперед и поговоришь со мной?
Я пересела.
- Что она сказала тебе об Орфее? - спросил Джек.
Я посмотрела ему в глаза. Не важно, кто оплатит долг, главное, чтобы он был оплачен. Орфей был сильным. Он взял на себя долг Эвридики. Он пошел в Тоннели вместо нее. Я не сомневалась, что Мэри говорила именно об этом.
Но Джек не должен об этом узнать.
- Она сказала, что Орфей был сильным и помог Эвридике выбрать Тоннели, а не вечную жизнь.
Джек прищурил глаза.
- Это мы и так знали.
Я посмотрела в окно.
- Я знаю. Она лишь напомнила мне, что вне зависимости от того, что говорит Коул, мы можем сделать правильный выбор.
Джек вздохнул.
- Я должен был найти тебя, Бекс.
- Когда?
- В ту ночь в лагере, когда ты уехала, я думал, у меня еще есть время все объяснить. Я не знал о решении суда. Я думал, что на следующее утро поговорю с тобой и все будет хорошо. - Он снова положил голову на руль. - Я должен был догнать тебя. Это моя вина, что ты пошла с Коулом.
- Нет, не твоя.
- Но Лейси была в моей комнате. - Он сказал это. То, о чем мы никогда не говорили.
Он по-прежнему не поднимал головы.
- Я спал и не знал, что она была там. Один из парней помог ей войти. Ничего не произошло, но могло бы. Я думал, что, если просто поговорю с тобой, все будет хорошо.
Я повернулась и уставилась в окно. Последние остатки сора, поднятого Тоннелями, лежали на земле.
- Это уже не важно. Я приняла решение найти Коула. Я уговорила его. Ты должен об этом помнить, потому что, когда я уйду…
- Ты не уйдешь!
Я сделала долгий глубокий вдох и тихо сказала:
- В ту ночь, когда я вышла из общежития, я могла поехать домой и закрыться у себя в комнате. Я могла встретиться с тобой и наорать на тебя. Но я этого не сделала. Я выбрала легкий путь. Я просила легкого пути. Коул просто снял боль, и мне было все равно, что я разрушила свою жизнь, потому что я была так глупа, что думала, будто мне нечего терять.
Я смотрела на отражение в окне и видела, как он давит ладонями на руль все сильнее и сильнее, так сильно, что трескается пластиковая обшивка основания.
Глядя, как Тоннели поглощают Мэри, я потеряла ту крошечную искорку надежды, что оставалась у меня внутри. Но Джек не потерял. Я знала, что могу снять его отчаяние, чтобы он мог сосредоточиться.
- Джек. Что мы теперь будем делать?
Это сработало.
Он поднял голову.
- У нас остается только браслет. Дочери хранили секрет Нижнего мира, и, по-моему, есть только один секрет, который стоит хранить от других.
- Какой?
Он взглянул мне в глаза.
- Как победить их.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Сейчас
Осталось сорок восемь часов.
Мы с Джеком сидели у меня дома за письменным столом и думали, с чего начать. Папа и Томми сняли комнату в "Силвер Лодж" после победы, но я уговорила их позволить мне остаться дома. Мы с Джеком были одни.
Я наклонила настольную лампу и поднесла к ней браслет. Он был покрыт патиной, поэтому я взяла тряпочку и тюбик зубной пасты из ванной и выдавила немного пасты на браслет.
- Зачем это? - спросил Джек.
- Мама научила меня этому трюку. При крайней необходимости, если тебе надо отполировать серебро… - Я размазала зубную пасту тонким слоем по всей поверхности браслета. - И потом, когда вытираешь ее, - я протерла браслет чистой стороной тряпочки, - получаешь вот что.
Я показала браслет Джеку. Теперь он был очищен от налета, и можно было рассмотреть знаки на нем.
- Это не похоже на буквы, - сказал Джек. - Скорее картинки. Или символы.
Я кивнула.
- Может быть, иероглифы. Мы же в конце концов имеем дело с мифологией. - Нога Джека дергалась вверх-вниз. - Джек, возьми карандаш и бумагу. Ты лучше рисуешь.
Он порылся в верхних ящиках моего стола и нашел блокнот и карандаш. Затем положил бумагу на стол и посмотрел на браслет, потом на бумагу и нарисовал то, что видит. Первый значок был похож на горшок. Второй - на очертания человеческой фигуры, но закрашенные черным. Третий - на птицу с головой человека.
Я открыла ноутбук и написала в строке поиска: "иероглиф птица с головой человека", потому что это был единственный символ, к которому я могла подобрать краткое описание для поиска. Первые результаты оказались совершенно бессмысленными. Но уже на середине первой страницы я увидела картинку, напоминающую изображение на браслете.
Я прочла с экрана:
- "Птица с человеческой головой может означать Ба. Нашу душу".
- Попробуй остальные два, - предложил Джек.
Я напечатала: "иероглиф горшок". Поиск выдал тысячи страниц, не имеющих никакого отношения к нашему значку. Я попыталась поискать что-нибудь про фигуру человека: "иероглиф затененный человек". Ничего. Я попробовала "иероглиф очертания человека" и другие описания, но ничего не помогало.
- Это не работает, потому что я неправильно описываю символ. Я пишу "очертания человека", но это слишком общо или совершенно неверно, потому что у меня нет никакого предполагаемого ответа.
- Я знаю, Бекс. - Джек потер подбородок кончиками пальцев. Я улыбнулась. Это был еще один его характерный жест. - Птица с человеческой головой, это достаточно конкретно. "Ба", так ведь? Давай посмотрим еще про "Ба", может быть, еще что-то появится.
Я напечатала "Ба" в строке поиска, но первыми оказались "Британские авиалинии". Поэтому я добавила слово "иероглиф" и наконец получила ответ. Статья называлась "Пять элементов египетской души".
Джек читал, глядя на экран поверх моего плеча:
- "Душа человека состоит из пяти частей: ран, ба, ка, шу и иб. Это означает: имя, духовная сущность, жизненная сила, тень и сердце".
Все эти символы были там изображены.
- На браслете все пять символов, - я посмотрела на Джека. - Пять частей души. Но что это значит?
- Я не знаю. - Мы помолчали с минуту, глядя на странный браслет. - Я думал, это будет что-то понятное, - сказал Джек.
- Вроде рецепта отравленного яблока?
Он криво усмехнулся.
- Вроде того. - Улыбка его исчезла, он взял браслет и поднес ближе к глазам. - Оно там. Мы просто не видим.
Я была не так уверена. Джек заметил мой скептицизм.
- Оно там, Бекс. Мэри не стала бы тратить последние секунды своего земного существования на то, чтобы дать нам этот ключ, если бы знала, что он ни к чему не приведет. Зачем ей эта последняя шутка, над которой уже не посмеяться? Я не думаю. Этот браслет настолько важен, что дочери Персефоны хранили его много веков. Он должен что-то значить.
- Надеюсь, ты прав. И что же нам теперь делать?
Джек указал на мой компьютер.
- Мы будем показывать его. Кто-нибудь точно знает, что все это значит.
Я подумала о пропавшем репортере.
- Это может быть опасно.
Он пожал плечами.
- А что нам терять?
Джек сфотографировал браслет на телефон и отправил фото себе и мне на почту. Он сложил лист бумаги со своими рисунками.
- Пойдем завтра в школу.
- Джек, мне осталось самое большое два дня. Зачем…