Мнением Ксюши никто не интересовался – Ксюша была отрезанный ломоть. Вопрос с банком решился положительно, и с понедельника, 16-го декабря, она приступала к исполнению новых обязанностей на новом месте.
…
17-е декабря
Лёва. Свободен
Хотя будильник был выключен, привычка, выработанная за много лет, взяла свое: Лёва проснулся в семь утра.
Он лежал в темноте и с удивлением ощущал, что чувствует себя хорошо – ничего не болит, голова ясная, и в ней ни одной упаднической мысли.
Вчера абонентский отдел, за исключением своего начальника, в последний раз вышел на работу. Не было никаких проводов, никаких торжественных речей. Они просто расписались в приказе, получили деньги… и ушли.
Вот так.
Лёва ожидал, что будет чувствовать себя потерянным и несчастным. Однако, вопреки всем ожиданиям, у него было такое ощущение, что ему неожиданно скостили пожизненный срок и выпустили по амнистии. А может, за хорошее поведение.
Он сел на постели и посидел немного, размышляя, что делать дальше. Выбор был волнующим: можно было пойти в кухню и сварить кофе, а потом посидеть с журналом "Total Football", спокойно попивая кофе и никуда не торопясь. А можно было снова рухнуть на подушку, закрыть глаза и покемарить еще с часок.
Он выбрал первое, потому что засосало под ложечкой.
За окном постепенно светало. За ночь опять намело, и соседский дворник остервенело прочищал дорожку к подъезду напротив Лёвиных окон. Голуби на крышке водосточного колодца торопливо клевали разбросанные кем-то хлебные крошки вперемешку с крупой.
Лёва бездумно смотрел в окно. Футбольный журнал, так и не раскрытый, лежал на столе рядом с опустевшей кофейной чашкой.
Послышались шаркающие шаги. Роза Семеновна вышла в коридор и застыла в дверном проеме с телефонной трубкой в руке. Она всегда повсюду носила с собой телефон. Мало ли что.
Лёва смотрел на нее, улыбающийся и абсолютно спокойный.
– Не поняла, – сказала мама. – Ты почему не на работе?
– Нас сократили, – честно ответил он.
– Как сократили? Всех?! – ужаснулась Роза Семеновна.
Она схватилась одной рукой за сердце, другой, которая с телефоном, за стену. Прошла в кухню и медленно опустилась на стул.
Лёва вздохнул и полез в аптечку. Накапал в рюмку корвалол, в чашку налил воды и поставил все это перед Розой Семеновной на стол.
Она проигнорировала и рюмку, и чашку.
– Объясни, что происходит, – потребовала она дрожащим голосом.
Лёва снова вздохнул.
– Да ничего особо смертельного. Просто с сегодняшнего числа абонентский отдел ликвидирован. Вот и все.
И это была чистая правда. Почти.
Он сказал это. Она выслушала и не умерла. А он так боялся! Смешно.
– Почему ты мне ничего не говорил?
– А что бы это изменило?
Роза Семеновна молчала, осмысливая услышанное.
– Хочешь, я сварю тебе кофе? – спросил Лёва.
Она не ответила, поджав губы и напряженно о чем-то думая. Он пожал плечами и пошел к плите варить себе вторую порцию.
– Принеси из тумбочки телефонную книгу, – велела Роза Семеновна через несколько минут.
Голос ее окреп. Она выпрямилась и приготовилась к бою.
– Зачем? – на всякий случай поинтересовался Лёва.
– Надо, – сварливо заявила мать.
Он снова пожал плечами и перелил кофе в чашку. Потом сходил в коридор и принес телефонную книгу.
Роза Семеновна нашла нужный номер и позвонила.
– Здравствуйте! Будьте добры, пригласите, пожалуйста, Василия Андреевича.
Она прикрыла трубку рукой и откашлялась.
– Алло! Вася? Это Роза. Здравствуй, дорогой… Ага, тыщу лет… Нет, Вася, не все в порядке. Моего Лёву сократили… Конечно, ужас… Да только что!.. Нет, дотянул до последнего…
При этих словах она неодобрительно посмотрела на сына.
Лёва с интересом наблюдал за матерью, помешивая пенку.
– Ты вот что, Васенька… Ты подумай, что можно сделать… Да… Да… Вот именно… Только не затягивай… Ага, и сразу позвони… Жду.
И она выключила телефон.
– Значит так, – сказала Роза Семеновна. – Дядя Вася через час перезвонит. Он выяснит, что там у них есть и перезвонит. Ты с ним встретишься, и вы обо всем договоритесь.
Лёва смотрел на мать и улыбался.
Он слушался ее всю жизнь. Всю жизнь! Целых тридцать семь лет он делал то, что считала нужным она.
Да, она заботилась о нем, оберегала его и защищала – от опасностей, от жизни, от себя самого, наконец. Он был сыт всем этим по горло.
– Чего ты улыбаешься? – подозрительно спросила Роза Семеновна.
– Знаешь, мам, я очень тебя люблю. Правда!
При этих словах она не только не расслабилась, но наоборот – напряглась еще больше.
– Но… Ты только не сердись, но к дяде Васе я не пойду. Ни на встречу, ни на работу.
Конечно же, она рассердилась.
– Почему? – сощурилась Роза Семеновна.
В третий раз за утро Лёва пожал плечами.
– Не хочу, – просто сказал он, решив не врать.
– Ты не можешь так поступить со мной, – голос Розы Семеновны опять задрожал.
– Мам, перестань, – отмахнулся Лёва.
– Я всю жизнь жила для тебя. Я жила твоей жизнью!
– Это я жил твоей жизнью! – отрезал он. – Ты решала, как мне жить и с кем мне жить. Точнее, с кем не жить. И это ты решала, что мне делать, как поступать.
– Ну и разве плохо тебе жилось? А? Я уберегала тебя от ошибок! Где бы ты был сейчас, если бы не я?
– Не знаю, – признался Лёва. – Возможно, я бы уже получил "Оскара" за лучшую мужскую роль. В фильме какого-нибудь великого режиссера.
– Ага, конечно, – саркастически усмехнулась она. – В лучшем случае ты бы сейчас говорил "Кушать подано" в какой-нибудь дыре. А в худшем ты бы тогда вообще не поступил в театральный.
– Может быть, – согласился он. – Но это были бы мои ошибки. Понимаешь? Мои! Я бы тогда знал, на что способен, а на что нет. И спокойно занялся чем-то другим. И не мучился бы столько лет, оттого что упустил свой шанс.
Они помолчали.
– Я всегда считала, что ты слаб. Но ты еще и глуп… – сухо сказала Роза Семеновна, поднимаясь со стула.
Лёва усмехнулся. Он это уже слышал на днях.
– …И ты меня очень разочаровал.
И она вышла из кухни.
Он потер рукой глаза. Ну вот и все. Теперь можно снова пойти поспать.
…
Алла. Жизнь продолжается
Алла повернулась на бок и открыла глаза. Первым, что она увидела, проснувшись, была пара небольших легких кресел, а-ля Чиппендейл, затертых и поцарапанных до невероятия.
"Что же мне с вами сделать, Чип и Дейл?" – подумала она и села на кровати.
Она сидела, болтая в воздухе босыми ногами, и разглядывала эту странную пару.
Предвкушение предстоящего удовольствия уже заполняло ее потихоньку. Она чувствовала, что день будет отличным, несмотря на то, что на улице минус тридцать.
Она жива, здорова. У нее есть дочь, кот и любимое дело, которое еще и кормит. И этого вполне достаточно для счастья.
С таинственными незнакомцами покончено. Больше она не будет такой дурой, чтобы мечтать о нереальных вещах. Ну а поскольку с вычеркиванием таинственных незнакомцев в ее окружении просто не оставалось других мужчин, Алла решительно поставила на личной жизни жирный крест.
Решив отныне целиком сосредоточиться на творчестве, она спрыгнула с кровати и, пританцовывая, пошла умываться.
…
Лариса. Читаем "Вакансии" – 2
Дети ушли в школу. Муж повел собаку на улицу. Точнее, это Прохор повел Зубова на прогулку.
Лариса пила чай и меланхолично проглядывала свежий номер "Вакансий", купленный тайком от мужа.
Не то чтобы Зубов был категорически против того, чтобы она работала. Нет. Видя, в какую депрессию она впала после увольнения, причем новый RAV почти не помогал ей с этим справиться, Зубов был готов на все. Даже согласиться с тем, что она снова пойдет работать.
Но все же ему очень хотелось, чтобы она еще посидела дома. Хотя бы немного.
Впереди маячил Новый год. Предстояли предпраздничные хлопоты, покупка подарков и разных приятных мелочей. Обычно месяц перед Новым годом был для Ларисы самым радостным в году. Но не теперь. Она чувствовала странную опустошенность. Ей казалось, что все кончено, она никому не нужна. Лариса не хотела с этим мириться и настраивала себя борьбу.
Пока получалось не очень.
В "Вакансиях" опять было полным-полно разных предложений, в том числе и достаточно интересных. Но увы – почти везде возраст кандидатов на такие вакансии ограничивался магической цифрой "35".
Твой возраст никого не интересовал лишь в случае, если ты собирался стать кассиром, курьером или кухонным работником.
"Требуется администратор в элитный ресторан, 27–35 лет, внешние данные, правильная речь, коммуникабельность, умение работать в сфере услуг, организаторские способности", – с горечью прочитала Лариса.
Уж она-то подошла бы, это точно. Организовать пятерых мужиков, включая собаку, – это вам не просто способности, это талант. А уж про внешние данные и коммуникабельность и говорить не приходится. Н-да…
Или вот. "Продавец магазина (профессиональная парфюмерия, изысканные предметы интерьера). В/о, хорошая память, стрессоустойчивость, склонность консультировать/обслуживать людей, ухоженная внешность". Это же вылитая она! Лариса понятия не имела, что такое "профессиональная парфюмерия", но была уверена, что справилась бы и не с таким. Жаль, что там тоже есть ограничение по возрасту.
Хоть плачь.