Непонятная песня закончилась, вместо нее заиграла другая, не такая быстрая и в другом ритме. Алла остановилась, приходя в себя и переводя дыхание. Лица и силуэты, мелькавшие вокруг нее, начали принимать четкие очертания. Она поймала ритм новой песни и задвигалась в такт, уже чуть спокойней.
Цветные прожектора отбрасывали на танцующую толпу сине-красно-желтые блики. Над головой вертелся огромный шар, сверкавший тысячей зеркальных кусочков. Алла вглядывалась в разноцветные лица вокруг – расслабленные и сосредоточенные, громко смеющиеся и бессмысленно улыбающиеся, пьяные и не очень. Вроде все вместе, но каждый сам по себе.
Как странно, подумалось ей, выглядит в наше время предложение потанцевать быстрый танец. "Давайте потанцуем", – говорит мужчина. Выводит женщину в круг и… каждый трясется в одиночку.
Алла разглядывала лица мужчин и женщин и пыталась понять, кто из них пара, а кто нет.
Внезапно ей показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо. Сердце остановилось, потом куда-то упало. Она не поверила своим глазам и зажмурилась. А когда открыла глаза, перед ней делала руками пассы какая-то грузная дама, извивавшаяся на манер одалиски, хотя ничего от одалиски в ней не было. Алла досадливо поморщилась и переместилась вправо.
Увы. Видение исчезло.
В отчаянии она завертела головой, перебегая глазами от одного лица к другому, и неожиданно увидела его почти что рядом с собой – метрах в трех.
Она смотрела на него, узнавала и не узнавала. Это было невероятно, но это, несомненно, был Он, ее таинственный незнакомец. Но таким она его еще не видела – он смеялся! Высокий, подтянутый, в отличном костюме, он был прекрасен! Во всяком случае, Алла не видела в нем никаких недостатков.
Мир сузился до фрагмента размером примерно метр на два. Она видела только Его.
Наверно, она смотрела слишком пристально, потому что он, почувствовав что-то, повернул голову точно в ее сторону и глянул ей прямо в глаза.
Нет, никакая молния между ними не ударила и электрические разряды не пробежали. Но внезапно возникшее напряжение становилось все сильнее, притягивая их все ближе друг к другу.
Он перестал смеяться, но продолжал улыбаться, не столько губами, сколько глазами.
Быстрый танец закончился, заиграла медленная музыка. Бородатый детина дернул Аллу за локоть. Она не обратила на него никакого внимания и совершенно естественным движением положила руки на плечи своему незнакомцу.
Он обнял ее за талию, и они медленно поплыли вдаль.
Зеркальный шар кружился под потолком, разбрасывая по стенам разноцветные блики, а ей казалось, что это звезды падают с неба.
…
Боль в виске становилась невыносимой. По силе ощущений с ней мог сравниться только зов переполненного мочевого пузыря.
Остатки сна постепенно растворялись в предутренних сумерках.
Алла слушала храп, доносящийся справа, и чувствовала, как ужас накрывает ее с головой. Господи, что она наделала!
В голове вертелись обрывки воспоминаний о вчерашнем вечере, плавно перешедшем в ночь. Все было каким-то сумбурным и невнятным. Алла плохо помнила детали, да и не была уверена, что хочет вспоминать. Во всяком случае, он, вероятно, получил то, что желал. А она?
Алла представила, что сказала бы Варвара, если бы узнала о таком позоре, и ей захотелось умереть.
Это было нестерпимо. Глаза не открывались полностью. Проделав в них маленькие щелочки, она с трудом поднялась с комканой постели и на ощупь побрела по квартире в поисках ванной комнаты.
Наконец, нужная комната была найдена. Но, чтобы ей воспользоваться, необходимо было включить свет. Собравшись с силами, Алла нажала на выключатель и чуть-чуть приоткрыла дверь, привыкая к свету. Потом зашла внутрь и уселась на самое ценное изобретение человека со времен колеса, ощущая, как с каждой секундой освобождаемое внутри нее пространство заполняется жизненной силой.
По крайней мере, одной проблемой стало меньше. Алла озиралась по сторонам, сидя в уголке и постепенно приходя в себя. То, что она видела, нравилось ей все меньше и меньше.
Нет, ванная комната была большой, современной и чистой. Вот только на вешалке у двери висел розовый махровый халат в голубенький цветочек. И это был явно не мужской халат. Да в стакане на раковине стояли две зубные щетки – оранжевая и фиолетовая.
Вторая волна ужаса пополам с паникой сдавила горло и парализовала оживившийся было мыслительный процесс.
Хотелось верить, что этот тип все же не был последней сволочью и не привел в дом чужую женщину в то время, как там находилась своя. Но проверять это у Аллы не было никакого желания.
"Вон отсюда!" – сказал внутренний голос. И он, как всегда, был прав.
Очень тихо, на цыпочках, она вернулась в спальню, где стоял мерзкий спертый кислый запах. Быстро, стараясь дышать через раз, собрала вещи и опять же на цыпочках вышла в коридор.
Там бесшумно оделась, схватила сумку и выскользнула за дверь.
На улице она постояла несколько минут, жадно глотая морозный воздух. Потом зачерпнула горсть свежевыпавшего снега и потерла им щеки.
Воскресное утро набирало обороты. Почти рассвело. Где-то в стороне слышался шум проезжавших машин. Дворник в синем фартуке расчищал от снега дорожку к соседнему подъезду.
Алла вздохнула и пошла прочь, пытаясь сообразить, где она, и озираясь в поисках автобусной остановки.
…
9-е декабря
Лариса. Покупка машины
8-го декабря Зубов был не в состоянии ехать с женой покупать новый автомобиль, как ни пыталась Лариса привести мужа в чувство.
Остаток праздничной ночи он провел в обнимку с унитазом, а затем весь день пролежал в постели. Лариса обильно поила его сначала слабо-разведенной марганцовкой, потом крепким сладким чаем с корочкой черного хлеба. Ближе к вечеру она принесла мужу в постель чашку горячего куриного бульона.
Зубов стонал, безропотно пил марганцовку, чай и бульон и вяло щелкал по каналам телевизора. Часам к одиннадцати ночи он, наконец, ожил и потребовал есть.
Здоровье его было явно вне опасности, однако новая машина накрылась медным тазом.
"Черта с два, – подумала Лариса. – Не отвертишься". И первым делом, придя на следующий день на работу, отпросилась у Марии Спиридоновны с обеда.
Зубов заехал за женой помятый, но бодрый. Движимый чувством вины (испортил праздник), признательности (спасла жизнь) и глубокой благодарности (не сказала ни слова), он готов был на все, в том числе и на то, чтобы сдержать обещание.
Лариса знала, что рано или поздно он все равно купит ей новый автомобиль, поэтому основательно подготовилась – они не метались от салона к салону, они поехали туда, где вожделенный RAV4 был в наличии.
Он стоял там, где она видела его в последний раз – в глубине зала, и как будто ждал ее. Верхний свет отражался от черных глянцевых боков. RAV недовольно щурил фары, словно сердился, что ее так долго не было.
"Не сердись, мой хороший, – прошептала ему Лариса. – Скоро я тебя заберу отсюда".
Она отказалась от предложения менеджера осмотреть салон автомобиля изнутри. Она и так знала, что двигатель пускается кнопкой, что русифицированные приборы читаются отлично, а качество сборки и материалов выше всех похвал.
Отличившийся давеча Зубов отчаянно хотел спать. Лариса, жестокосердно про себя усмехнувшись, оставила его на съедение менеджеру, горевшему желанием поговорить хоть с кем-нибудь. Оглянувшись на мужа, который покорно, сдерживая зевки, слушал говорливого юношу, она пошла вдоль ряда новеньких блестящих автомобилей, присматриваясь к выражению лица каждой из машин.
По залу, негромко переговариваясь, бродили покупатели. За ними зорко следили немногочисленные менеджеры в строгих костюмах.
Пара средних лет, вошедшая в салон несколько минут назад, остановилась у серебристого "Мицубиси-Аутлендера". Дама в соболях наманикюренным пальчиком осторожно потрогала блестящую эмблему на капоте. Коренастый мужчина в оранжевой дубленке склонился над водительской дверью, пытаясь сквозь затененное стекло разглядеть приборную панель.
"Да хорошая у него панель, хорошая, – сказала про себя Лариса. – И динамика отменная. И сидеть в нем здорово. Если бы не RAV, я бы купила Аутлендер. Кстати, у него морда дружелюбней".
Худенький мальчик неслышно подкрался к мужчине со спины и вкрадчиво спросил:
– Вам помочь?
Мужчина вздрогнул и резко выпрямился:
– Не надо!
Мальчик с готовностью признал свое поражение и так же неслышно ретировался.
Лариса поморщилась. Олух! Ну кто ж так делает! Разве можно подкрадываться к клиенту со спины? А сакраментальное "Вам помочь"? Лично у нее шерсть на загривке встает дыбом, когда продавцы в магазине обращаются к ней с подобным вопросом. Их что – совсем ничему не учат? В таком случае ты его хоть десять раз менеджером назови, он не то, что автомобиль – коврик к нему не продаст.
– Кстати, замечательный зверь, – сказала она негромко и улыбнулась.
Не коренастому мужчине, а его спутнице.
– Если б у меня было больше денег, я бы купила именно Аутлендер.
Дама внимательно посмотрела сначала на Ларисин пуховик, а потом на свои соболя и приосанилась. А Лариса продолжала:
– У него отличное качество сборки, в нем по-американски просторно. А такой ультрасовременной передней панелью вообще немногие авто могут похвастаться.
Дама, заскучав, отошла. Мужчина же наоборот подошел поближе. Лариса обратила его внимание на роскошную светлую кожу, рифленый пластик и водительское сиденье с потрясающей поддержкой. Отдельных слов заслуживала двухстворчатая пятая дверь, позволяющая понизить погрузочную высоту и увеличить проем.