- Хватит пить, - сказала голова, - пошли на собрание.
Но начаться собрание так и не успело - из больницы сообщили, что наш шеф Николай Алексеевич Красников только что переселился в мир иной и больше в услугах своих заместителей и компаньонов не нуждается. Так что военный совет самураев плавно перетёк в поминальную тризну почившего даймё.
Глава 15
Утром на таможенный пост я ехал со сложными чувствами. Преобладало чувство похмелья после вчерашней тризны и чувство, что не стоит в таком состоянии попадаться гаишникам. Кроме этого в голове вертелось предупреждение "Сарумана" от том, что на "Мордорской" таможне меня уже не любят. От этой мысли я нервничал, и кишочки у меня скручивало и сводило, причём, не как обычно, уже на подъезде к шлагбауму поста, а ещё на выезде из дома. Давно забытое ощущение: так-то растаможкой уже два года занимается моё "Орлиное гнездо", но только не в этот раз. Сегодня удар придётся держать мне одному: никто не знает, какие сюрпризы могут приготовить мне науськанные кочегарами таможенные инспекторы. Тем более наш микроавтобус сегодня занят под траурные церемонии, а груз в любом случае маленький - с десяток коробок.
И я ещё раз проверил рукой в кармане пачку пятитысячных банкнот - главного оружия российского делового человека.
На удивление, ни одного продавца полосатых палочек на дороге я не встретил, что посчитал добрым предзнаменованием: не хватало ещё и им взятки давать за своё лёгкое коньячное благовоние. Но после того как я миновал шлагбаум и подъехал к трёхэтажному зданию поста настроение у меня понизилось. Во-первых, на парковке я увидел знакомый чёрный силуэт "Эскалада", а во-вторых, проверяя пакет документов, чтобы устремиться на защиту прибывшего фрахта, я обнаружил, что забыл вчера на работе важную бумажку.
С кадиллаком я разобрался быстро: подойдя к нему, оглядевшись и убедившись, что в нём и вокруг никого нет, я быстро, но старательно нацарапал на машине слово из трёх букв канцелярским ножиком, прямо над наглой надписью "Айова". С бумажкой было сложнее: пришлось звонить Соину-младшему.
- Чёчилось? - услышал я в трубке сонный голос братца.
- Ты, что дрыхнешь до сих пор? - возмутился я, - у тебя же задание от меня на сегодня!
- Помню я про твоё задание, - пробормотал Миха, судя по звукам, передвигаясь ощупкой и стукаясь обо все предметы в моей квартире, - подъехать на таможню к складу временного хр-р-р… хранения…
- А ты? Ты чего там опять храпишь?
- Так к часу дня подъехать! - возмутился мой братец, похоже, уже во сне, - а сейчас девять утр-р-р…. хр-р-р….
Вот ведь паршивец: спит, а всё помнит, не подкопаешься. Так-то, я действительно забронировал его дряхлую Миха-Мару вместе с её хозяином на час дня, на тот случай, если я успешно растаможусь, а все коробки ко мне в машину не влезут. Но кто же заранее мог знать, что вчера вечером при подготовке документов для этой растаможки, моим глазам покажется, что их, этих документов, и так в два раза больше, чем нужно.
Но только я собрался объяснить это Соину-младшему, как из мобильника раздался такой грохот, будто у меня там, в квартире, потолок обрушился на пол. Похоже, не получится из моего братца толковый лунатик.
- Надеюсь, ты не плазму повалил? - спросил я у тишины в трубке.
Несколько секунд ответа не было, а потом я услышал потрясённый возглас Михи:
- ….еть!!!
Ну, точно загубил новенький плазменный телевизор.
- За окном рвануло! - заорал в трубку Миха, - аж, стёкла затряслись!
Я облегчённо вздохнул: значит, с квартирой всё в порядке, а главное наш лунатик проснулся.
- Быстро собирайся и дуй ко мне в офис, - скомандовал я, - найдёшь там Разину, пусть отдаст тебе последний паспорт сделки и….
- А что это интересно так бахнуло? - братец похоже всё никак не мог включиться в реальность нужную мне, - и не видно ничего.
- Пятачок на шарик упал, - сказал я, - и копию заодно пусть тебе сделает.
- Пятачок?
- Бухгалтер! А потом пулей на таможню!
Короче, еле-еле вправил ему мозги. Пусть там хоть весь город взорвётся: без паспорта сделки даже сам господь Бог груз не получит. А я отправился на пост для прохождения первого этапа - подачи документов и досмотра груза.
Дежурный инспектор не глядя, принял у меня документы и положил их в стопку таможенных деклараций рядом с собой. По толщине стопки, я примерно прикинул, что мой паспорт сделки понадобится таможенникам не раньше чем через два часа. С одной стороны, это хорошо - Миха успеет приехать, а с другой, раньше эти взяточники мои декларацию на самый верх клали в стопке остальных участников внешнеэкономической деятельности, чтобы моё величество ждать не изволили. Сигнал, что и говорить, неприятный, тем более, что инспектор, хоть и шапочно, но знакомый. Значит, Серёга не просто так письмо написал.
В этот момент инспектор поднял глаза и посмотрел на меня особенным взглядом. Я озадаченно нахмурился: за годы ведения бизнеса я прекрасно разучил такой взгляд. Он всегда означал следующее: "у нас здесь всё официально и по протоколу, но если вы кое-что…, то и мы со всей душой….". Но что это может означать сегодня, если судя по всему, эти ребята собираются мне устроить небольшую Хиросиму?
- Вы с Геннадием Сергеевичем уже разговаривали? - негромко спросил инспектор, видимо убедившись в моей умственной отсталости, и в том, что я не понимаю простейших знаков.
- С Фроловым?
- Да, с ним, - похоже, инспектор окончательно понял, что я стал туп, как китайский гастарбайтер первый раз пересёкший границу с РФ.
Но тут до меня дошло.
- Уже бегу! - и я устремился на второй этаж в знакомый кабинет навстречу свой судьбе, начальнику таможенного поста майору Фролову. В смысле конечно, судьбе моего фрахта.
Майор был на месте. Смотрел сурово, потом всё-таки поздоровался и предложил сесть. Я присел на краешек стула для посетителей, ощущая довольно явственную нервную дрожь.
- И чем же, ты Алексей Владимирович дорогу, серьёзным людям перебежал? - облокотившись на стол и немного подавшись ко мне, спросил Фролов.
Его вопрос загнал меня в лёгкий ступор. Дорогу, насколько я знал, обычно перебегают ногами. Но так отвечать, точно не стоило. А может начальник поста хотел спросить "зачем" я это сделал? Человек с Алтая: может там так принято выражаться.
- Козлы, потому что они, Геннадий Сергеевич, - объяснил я, махнув рукой на дипломатию, - до чужого добра очень падкие, - облегчив, таким образом душу, я почему-то даже перестал нервничать.
И здесь начальник поста меня удивил.
- Согласен, козлы самые настоящие, - сказал он, - я таких козлов не люблю. Я таких козлов у себя на Алтайской таможне раком ставил!
Я покрепче уцепился за край стула, даже не веря своим ушам. А что, неплохо было бы Баева на Алтай отправить в командировку.
- Я офицер, - Фролов стукнул по столу кулаком, - я человек чести! Если я работаю с человеком, - он посмотрел на меня, чтобы я понял, кого он имеет сейчас в виду, - то… - он открыл ящик своего стола и извлёк оттуда две рюмки и небольшую фляжку, - то он мне как брат!
- Будешь водку? - спросил он, наливая в рюмки, что-то бесцветное и характерно пахнущее.
Я понял, что если скажу: "нет, извините я за рулём", то не бывать мне братом майора, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому приняв удалой вид, я ухватился за рюмку.
Мы выпили. Фролов придвинул ко мне вазочку с окаменевшим печеньем. Сам он закусывать не стал и продолжил запальчиво:
- Приходит ко мне и указывает, что надо делать! Мне! Начальнику таможни!
Я понял, что речь идёт о проклятом упыре.
- Проблемы, видите ли, у меня могут появиться от службы собственной безопасности! - продолжал Фролов, - да, мне насрать на собственную безопасность!
Я только молча поражался такому героизму: единственный можно сказать храбрый человек на таможне.
- Нет, конечно, не совсем насрать, - притушил градус майор, - но такого беспредела я не потерплю! А они ещё за моей спиной моих инспекторов стращают! - он возмущённо помотал головой и плеснул себе и мне ещё по рюмке.
- Ты, хороший человек, - сказал он неожиданно, - и платишь вовремя…. и вообще хороший человек, раз они тебя не любят. Я тебе помогу.
За это грех было не выпить. О том, как я поеду сегодня обратно, я старался не думать.
- Так вы Геннадий Сергеевич, получается, рискуете, - заметил я с тайной целью ещё больше раззадорить собутыльника.
- Риск благородное дело, - заметил Фролов, - тем более, что меня через три месяца в Москву переводят на повышение. Так, что пугать меня Сибирью уже бесполезно. Правда, через три месяца, - он развёл руками, - тебе дальше самому придётся всё разгребать. Тут, уж извини.
- Да, это ещё вагон времени, три месяца, - я с трудом мог поверить своему нежданному счастью, - так, значит, я сегодня груз без проблем получу?
- Мы даже ещё лучше сделаем, - Фролов наклонился ко мне ещё ближе и понизил голос, - сегодня ещё и груз "Антекса" прибыл, ну этого Баева, - пояснил он, - так вот, по плану мы должны одну фирму грохнуть на нарушение. Эсбэшники просят тебя, а мы по-другому, хитрее сделаем. Тебя, я прикрою лично, а вот "Антекс" сунем на твоё место, тем более что таможенные коды у вас совпадают, одно и то же возите. А кто потом спросит, скажем: ошиблись, перепутали. Эти детали уже за мной.
- А потом они не потребуют обратно откатить? - засомневался я.
Фролов кровожадно заулыбался: