- Нет, может! - вскочил, закипятился обергруппенфюрер. Ударил кулаком но столу. - Может быть хуже! Это предательство. Макс, вот что самое худшее в нашем трудном положении! Ты что, не понимаешь этого или делаешь вид, будто не понимаешь?!
- Я понимаю…
- Ты тоже, Макс, человек, близкий фюреру, ты начинал вместе со всеми нами! И ты должен знать: эти чванливые подонки, - Фегелейн показал на бетонную стену, - там, в столовой фюрера, замышляют сейчас предательство, варят свою злодейскую кашу.
- Они сговорились?
- В том-то и дело! Верховодят Борман и Геббельс, они уже уговорили фюрера не ехать на юг, дескать, он должен "разделить судьбу своей нации". Чепуха, вранье! Они просто хотят отравить его здесь, чтобы самим вылезти наверх и начать унизительные переговоры о мире. И эта тощая стерва Магда Геббельс тоже вертится здесь третий день, тоже обрабатывает фюрера. Мне жаль нашего фюрера, Макс, он же совершенно больной, парализованный и безвольный человек… Эти хапуги хотят сделать из него марионетку.
- А что же рейхсфюрер Гиммлер? Почему он не вмешается?
- Они настроили фюрера против него. Фюрер просто не желает его слушать. Потому Гиммлер уже сегодня ночью улетает в Любек, в свою фронтовую резиденцию. А Геринг летит в Берхтесгаден. Каково? Там все ждут любимого фюрера - и вдруг является этот тучный боров, увешанный орденами. Поверь мне, Макс, он тоже задумал предательство, используя своих болванов из люфтваффе. О майн гот! Все летит в пропасть… Я бессилен, я чувствую себя брошенным в дерьмо!
В ярости отплевываясь, обергруппенфюрер рывком открыл тумбу стола, вытащил еще одну бутылку водки и сорвал пробку. Выпив очередную рюмку, опять молча зашагал но ковру. Грузный, багровый, он угрюмо сопел - совершенно так же, как это постоянно делал шарфюрер Мучман. "А ведь они похожи, черт подери! - неприятно поразился Ларенц. - У обоих одинаковая медвежья походка и затаенный прищуренный взгляд. И эдакая крестьянская бесцеремонность. Может быть, оба они из одной местности, даже из одного села? Надо, пожалуй, поинтересоваться у Мучмана - это очень важно…".
- Я полагаю, что в этой ситуации, Фриц, нам пора подумать о себе, - осторожно заметил Ларенц.
- Ты прав… - согласился обергруппенфюрер, - Наверно, ты давно догадался, что твои челночные операции имеют некоторое отношение к нам с тобой? К нашему будущему, если оно только возможно.
- Да, все очень проблематично… Тем более что, как ты сказал, рейхсфюрер Гиммлер сходит со сцены.
- Я этого не говорил! - буркнул Фегелейн. - Он лишь покидает Берлин, Однако реальная власть, все войска CС остаются за ним, за его спиной. Не следует паниковать, Макс.
- Я понял, обергруппенфюрер!
- Ну а что касается твоей предстоящей последней акции, то на этот раз тебе придется по прибытии в Альпы выйти на обергруппенфюрера Кальтенбруннера. Его резиденция, как ты знаешь, находится на "вилле Кэрри". Без помощи Кальтенбруннера нам не обойтись. Но я вижу, тебя не прельщают контакты с шефом СД?
- Нет, почему же… Откровенно говоря, мне только не хотелось бы встречаться с его заместителем группенфюрером Бергером. Дело в том, что я знаю кое о каких темных пятнах в его светлой биографии. Так уж сложилось… А Бергер не из тех, кто смотрит сквозь пальцы на подобные вещи. Это ведь он пытался спровадить меня в Бреслау на верную смерть.
- А! Пусть тебя не волнует это, - махнул рукой Фегелейн. - При надобности мы найдем на него управу. Кроме того, сейчас Бергера нет в Альпийской крепости. Три дня назад его вызвал сюда фюрер и дал персональное задание по особым концлагерям в Баварии. Там ведь собраны все политические лидеры - враги рейха, наши и иностранные. Бергеру приказано пустить их в трубу. Он там надолго завязнет.
- Значит, мне следует явиться к самому Кальтенбруннеру?
- Нет! Начальник РСХА и без того слишком много знает, зачем его обременять еще и нашими секретами? Ты должен установить негласный контакт - подчеркиваю: негласный! - с одним из адъютантов Кальтенбруннера штурмбанфюрером Артуром Шейдлером. Надеюсь, ты запомнил фамилию? Впрочем, я напишу ему для надежности всей акции официальную бумагу. Итак, Шейдлер. Ясно?
Ларенц кивнул, умолчав, однако, о том, что с Артуром Шейдлером он знаком лично - еще но польской кампании тридцать девятого года (если, конечно, это тот самый Шейдлер).
- В какой степени Шейдлер должен быть информирован о моей акции?
- Ни в какой! - отрезал Фегелейн. - Повторяю: ни в какой! Он ничего не должен знать об этом. Единственное, что от него требуется, оказать тебе помощь людьми, а если нужно - техникой. Кстати, он и сообщит тебе место захоронения груза, маршрут туда. На этот раз озеро исключается, это будет штольня, старая заброшенная штольня. Понимаешь?
- Яволь, обергруппенфюрер! Так сказать, полностью сухопутный вариант?
- Вот именно. Для того чтобы максимально облегчить в последующем доступ к захоронению. - Фегелейн поставил варить кофе на электроплитку и, обернувшись, подмигнул - Облегчить! Может быть, даже нам с тобой. Вот так. А что касается лишних свидетелей, то эта задача, как и раньше, возлагается на шарфюрера Мучмана. Кстати, как он - справляется?
- Вполне! - усмехнулся Ларенц. - Честно признаюсь, мне иногда становится жутко при общении с ним. Особенно ночью.
- А ты его не бойся! - опять доверительно подмигнул обергруппенфюрер. - Он своих начальников не обижает. Кстати, пришли-ка его завтра ко мне. Я ему тоже вручу официальную бумагу.
- Бумагу? Какую и зачем?
- Видишь ли, Макс… Ты повезешь отсюда солидный груз на двух самолетах. На одном "юнкерсе" будешь ты, а на другом - в качестве сопровождающего шарфюрер Мучман. Время сейчас опасное, а груз весьма ценный, поэтому Мучман на всякий случай тоже должен иметь охранную грамоту. Логично?
- Логично. А как быть с самим Мучманом после завершения акции? Я думаю, теперь настала и его очередь?
Фегелейн с минуту сопел в раздумье, чесал подбородок.
- Не торопись, Макс… Он нам еще пригодится. Точку в "цепи ликвидации" ты поставишь только после моей радиограммы. О ней сообщит тебе Шейдлер.
Несмотря на усталость и выпитую водку, штандартенфюрер Ларенц долго потом не мог уснуть, придя к себе, в одну из клетушек подземного офицерского блока. Как ни казалось странным, пьяная болтовня Фегелейна ничего существенного не прояснила. Обергруппенфюрер так и не сказал конкретно о их возможном будущем сотрудничестве - только намеки и дешевое подмигивание. Кроме того, выходило, что сотрудник аппарата СД штурмбанфюрер Шейдлер, вопреки словесным заверениям Фегелейна, полностью вводился в курс дела (маршрут и место тайника). В качестве кого? Очевидно, в качестве равноправного партнера, Но зачем, для какой цели? Здесь была первая загадка.
Вторую скрывало в себе туманное распоряжение насчет Мучмана: осуществить его ликвидацию только после получения радиограммы из Берлина - и опять же через Шейдлера. Мучман - Шейдлер, какая между ними связь? А связь была, и штандартенфюрер интуитивно ее чувствовал… Может быть, "Мучман - Шейдлер" не что иное, как "деловой тандем" обергруппенфюрера Фегелейна? В таком случае Ларенц просто оказывается третьим лишним и автоматически выпадает из игры?..
Было от чего задуматься…
14
С помощью Фридриха Ворха удалось с трудом подыскать подходящую квартиру для Крюгеля. Город и окрестные поселки были забиты беженцами, эвакуированными чиновниками, а в последние дни, после окружения Берлина и стремительного броска американских танковых колонн через Тюрингию к Эльбе, резавшего рейх пополам, в Альпы хлынул поток разбитых в боях германских частей, остатки штабов, эшелоны полевых госпиталей, толпы обыкновенных дезертиров. Здесь все искали последнее прибежище.
Ганс Крюгель понимал, что нельзя терять ни одного дня: начинавшаяся повсюду неразбериха могла связать его по рукам и ногам. Однако он пока не мог активно действовать - приходилось ждать сообщения из партизанского отряда.
Он знал, что здесь, в Альпийской крепости, с особым заданием руководства СС находится штандартенфюрер Ларенц - бывший комендант "Хайделагера". Встреча с ним представляла крайнюю опасность. От партизан - через Ворха - стало известно, что Ларенц пригнал сюда автоколонну с секретной ракетной техникой, контейнеры с которой бесследно исчезли. Затем исчез и сам штандартенфюрер.
Крюгель был убежден, что Ларенц живет сейчас в отеле "Ингебург" (Оберйох) - там же, где свила себе последнее гнездышко "ракетная команда" Вернера фон Брауна. Именно этот отель, его постояльцы интересовали в первую очередь и оберста Крюгеля (собственно, ради этого он и попал в Альпийскую крепость). Вопрос состоял в том, как туда проникнуть, с кем и каким образом установить контакты?
По заранее разработанному плану Крюгель должен был выйти на своего старого знакомого по "Хайделагеру" доктора Фрица Грефе, одного из теперешних заместителей фон Брауна. Используя при этом посредничество фельдфебеля Герлиха, который в прошлом году был прямо причастен к побегу оберста Крюгеля с ракетного полигона у Дембицы. Но еще в Москве Крюгель высказал сомнение насчет такого варианта: вряд ли простой шофер-автомеханик окажется в числе "особо ценных умов", опекаемых специальной охраной СС. Правда, пронырливый фельдфебель сумел стать близким приятелем выпивохи Грефе, а сам доктор Грефе пользовался расположением фон Брауна, да и группенфюрера Каммлера тоже.
Словом, вероятность была мизерной. Однако другого пути просто не существовало. Следовало ждать: как заверил Ворх, партизаны, имеющие своих людей в Оберйохе, пытаются разыскать шофера-фельдфебеля и наладить с ним контакт. Если только он действительно проживает в отеле "Ингебург".