4
И вот уже мы с Лерой старательно изображаем влюбленных. В те вечера, когда я не иду в школу, Лера приходит ко мне заниматься и сидит у меня допоздна, до тех пор, пока не приходит с работы мама. Но это еще не все. Моя соседка по квартире Ольга Степановна - немолодая и очень злая женщина - страшная сплетница. Об этом хорошо знает весь дом. И именно этим Лера решила воспользоваться. Муж Ольги Степановны продает театральные билеты в метро. И Лера заставляет меня покупать у него билеты и говорить ему, что я иду в театр с Лерой. У меня не всегда есть время и деньги для того, чтобы ходить в театр. И, когда у меня нет времени, Лера идет по нашим билетам с сестрой или подругой. А когда у меня не хватает денег, Лера берет билеты, едет к началу спектакля, продает их и назавтра приносит деньги мне. Но она безусловно требует одного: чтобы в тот вечер, на который я взял билеты, меня дома не было. И, если в этот вечер у меня нет занятий в школе, я, подчиняясь Лере, ухожу в читальню и сижу там до закрытия. Но иногда мы с Лерой все-таки попадаем в театр. И, когда после спектакля мы подходим к нашему дому, Лера начинает прижиматься щекой к моему рукаву. По лестнице она поднимается на свой пятый этаж очень медленно, останавливаясь на каждой площадке и не выпуская моей руки из своей. Она хочет, чтобы нас видело как можно больше жильцов, чтобы нас видел вместе Вовка. И раза два он действительно видит нас, коротко здоровается и пулей взлетает к своей квартире на четвертый этаж.
Однако и после этого все остается по-прежнему. И тогда Лера делает новый смелый шаг.
Как-то вечером, когда я выхожу проводить ее в коридор, она неожиданно целует меня возле выходных дверей, целует по-настоящему, в губы; как меня еще не целовала ни одна девушка. Целует, несмотря на то, что рядом, на кухне, жарит картошку Ольга Степановна.
У меня перехватывает дыхание, и я оторопело гляжу на Леру. Мне хочется, чтобы она целовала меня еще и еще, мне хочется самому целовать ее. Но я стою ровно, как столб, и только показываю глазами на кухню.
- Вот именно поэтому, - шепчет Лера, снова звонко целует меня и выбегает на лестницу.
После этого Вовка перестает заходить ко мне, на лестнице здоровается сквозь зубы и сразу же отводит глаза.
Я понимаю, что Ольга Степановна все слыхала, все сказала ему, и говорю об этом Лере.
Она довольно улыбается и гладит мой рукав.
- Ты молодец, Семка. Еще немного. Скоро ты отмучаешься.
В один свободный от занятий вечер Лера забегает ко мне и просит:
- Семка, затащи к себе Вовку! Очень нужно! И задержи его на полчасика.
Мне неудобно и неприятно идти сейчас к Вовке, но я покорно встаю из-за письменного стола и натягиваю через голову спортивную рубашку.
Медленно поднимаясь на четвертый этаж, я соображаю, зачем можно было бы вытащить к себе Вовку, и наконец нахожу подходящий предлог. Недавно я придумал для своего токарного станка приспособление, которое позволяет втрое сократить машинное время на изготовление двух вкладышей. Приспособление у меня уже работает. Эскизы его чертежей я показывал начальнику цеха, он кое-что исправил там и попросил меня вычертить их заново и более четко, чтобы передать в конструкторское бюро. До понедельника я эти эскизы должен сделать. Вот их-то и хорошо бы показать Вовке. Он ведь учится на техника по холодной обработке металлов.
И ему неудобно будет отказать мне.
Вовка встречает меня холодно, даже сурово. У него сдвинуты брови, слегка вздрагивают ноздри. Я знаю, что он думает сейчас о Лере, о том, что я оказался плохим, подлым другом. Поэтому, когда я говорю ему, зачем он мне нужен, у меня заплетается язык и получается что-то маловразумительное. Однако он понимает, что мне надо, и, заглянув в свою комнату, говорит бабушке:
- Я к Семке.
Мы молча спускаемся по лестнице. Дома я усаживаю Вовку за стол, раскладываю перед ним эскизы и набрасываю на клочке бумаги вкладыши, которые мне приходится обрабатывать. Вовка берет карандаш и начинает разбираться. Он смотрит эскизы молча, ставит возле некоторых размеров маленькие вопросительные знаки, и мне начинает казаться, что приспособление ему не нравится. Неужели какая-нибудь ерунда? Но ведь оно же работает, и начальник цеха его смотрел… Я даже на какое-то время забываю, что привел к себе Вовку совсем не из-за этого приспособления, а из-за Леры.
- Это не ново, - вдруг говорит Вовка. - Такое приспособление уже было описано в каком-то журнале. Я вот только не помню, в каком. Но это можно найти. Мне кажется, что вот здесь, - он показывает на эскиз, у тебя слишком массивная стенка. Тут такая толщина не нужна - нагрузка-то маленькая. Я на той неделе разыщу этот журнал и покажу тебе, как там. Но вообще-то здорово, что ты это сообразил. Там была статья инженера. А у тебя ведь только пятый разряд? Я киваю. Да, у меня только пятый разряд. В комнату быстро стучат. По стуку я узнаю Леру.
- Да-да, - говорю я.
Лера входит и протягивает мне книгу.
- Вот твоя история, Семка. Спасибо.
Потом она вдруг замечает Вовку (до чего же искренне у нее получается это "вдруг"!), здоровается с ним и спокойно, даже как-то озабоченно говорит:
- Очень хорошо, что ты здесь. У меня к тебе важное дело. Но я спешу. Ты сможешь проводить меня до метро?
- Смогу, - жестко произносит Вовка.
- Хорошо. Тогда быстренько поднимись, оденься, я тебя подожду здесь. Вовка извиняющимся взглядом глядит на меня и разводит руками: мол, видишь, есть дела поважнее твоего приспособления.
Я толкаю его к двери.
- Давай быстрей. Эскизы потом посмотрим.
Вовка выходит.
Лера прижимает руки к груди и испуганно глядит на меня.
- Ну, Семка, пожелай мне ни пуха ни пера.
- Желаю.
Лера тихо шепчет: "Иди к черту!" - и улыбается.
Я отворачиваюсь к столу и начинаю собирать эскизы.
Возьмусь за них в выходной. Сейчас надо делать тригонометрию.
В дверь стучит Вовка.
Лера прощается со мной и выходит. Хлопает квартирная дверь, тихо позвякивая, качается цепочка, на лестнице, постепенно удаляясь, слышится голос Леры.
Я возвращаюсь в комнату, сажусь за тригонометрию и долго ничего не могу сообразить. Потом понемногу начинаю вдумываться, но задачи у меня все равно не получаются. Я бросаю их и ухожу на улицу.
На другой день, когда я торопливо обедаю дома, ко мне входит Вовка, крепко сжимает мою руку и садится на подоконник.
- Мне Лера все рассказала, - говорит он, - Всю вашу комедию. Спасибо, Семка. Все-таки помирил нас. Мы, наверно, скоро поженимся. Вот кончу техникум, и поженимся.
Техникум Вовка кончит через год.
- А как же Стелла? - спрашиваю я.
- Стелла - это так… - Вовка морщится. - Чтобы позлить Леру.
- Тебе - так, - не унимаюсь я. - А ей каково? Она Ведь не кукла.
- Ну, что ж делать, Семка? - Вовка слезает с подконника и кладет мне на плечи руки. - Что же делать?
- Вчера было плохо мне, завтра - ее очередь. Видно, так уж устроена жизнь.
Я думаю о том, что, если бы у Леры не было под боком меня, она могла бы какому-нибудь парню закружить голову так же, как Вовка Стелле. Неужели иначе нельзя? Неужели жизнь действительно устроена так, что кто-то всегда должен страдать?
Мне не хочется, мне страшно не хочется верить, что жизнь устроена именно так. Я не буду мириться с этим. И мне не нравится, что Вовка говорит об этом так спокойно. Жизнь должна быть устроена так, чтобы все были счастливы.