Они тоже переглянулись, но промолчали. А оба могли бы взять лошадей: картошку возить до бурта недалеко, песок тоже рядом - просто с лошадьми больше хлопот, пусть кто-то другой, а мы на машинах.
Межов снял трубку и попросил телефонистку соединить его с Выселками, потом с Яблонькой, вторым и третьим отделениями совхоза. Оба управляющих тоже проводили вечерний наряд и первым делом попросили машин. У них всего по одному грузовику, а картошку хочется убрать побыстрей, пока стоит хорошая погода.
Межов прижал взглядом зоотехника: что же ты молчишь, говори, ты же заместитель директора, на лошадях свиней за шестьдесят километров не повезешь, тебе нужны машины, а не им.
Вера Анатольевна поняла его и усмехнулась: я, мол, заявку сделала, а уж решай ты. И другие ждут его решения. А они сами должны решить, и притом решить так, как диктует необходимость и целесообразность.
- Ладно, - сказал Межов, не дождавшись коллективного мнения. - Три машины пойдут на мясокомбинат, одна под кирпич. На картошку и строительство утятника - лошади.
И опять переглянулись все, довольно, облегченно: ты решил, ты и отвечаешь. Возможно, завтра не будет красной цифры в сводке по картофелю, но ведь ты сам не дал грузовиков, а на лошадях быстро не поедешь. То же и с песком. Ты мог бы не затевать строительство утятника, совхоз свиноводческий, есть молочная ферма, есть полеводство, зачем же надевать новый хомут на шею совхозу? Ах, ты решил надеть его, считая это необходимым и целесообразным?! Ну так и вези сам!
В сводке по молоку надои сползли вниз: вторую неделю не дают комбикормов. С помощью райисполкома выбил наряд на десять тонн, грузовики на обратном пути с мясокомбината могли бы взять фураж, но зоотехник молчит. Завтра она отправит свиней, а послезавтра подавай ей машины за комбикормом.
- Вера Анатольевна, когда нам лучше подвезти корма по наряду?
- Вероятно, послезавтра. Надо же отвезти свиней, мы договорились с мясокомбинатом.
Даже не подумала, что обратно грузовики пойдут порожними. И механик спокойно выдаст путевые листы и не спросит об этом.
- Скажите, Галкин, шоферам мы как платим, с тонно-километра?
Галкин вздрогнул от неожиданности: разговор шел стороной, он думал о том, что надо пораньше поднять шоферов, чтобы переобуть машины, и не понял вопроса. Межов повторил.
- Да, да, с него, с тонно-километра. - Галкин озадаченно округлил глаза: что еще за подвох кроется?
- Если вы не думаете о рациональном использовании машин, подумали бы хоть о шоферах, семьи ведь у них. - Межов посмотрел на зоотехника. - И доярки получают с литра надоенного молока. Так, кажется, Вера Анатольевна?
- Вы проницательны. - Она слегка покраснела и без нужды поправила очки. - Между прочим, о кормах я говорила вам на прошлой неделе.
Будто в совхозе свой комбикормовый завод и директор может отпустить ей по первому требованию. Но об этом все знают и теперь видят, что зоотехник просто ищет оправданий. И Галкин ищет оправданий. И Кузьмичев. Этот неохотно принялся за строительство утятника: проекта нет, стройматериалов нет, близится зима, плотники заняты ремонтом коровника и свинарников. Песок он должен был подвезти вчера и поэтому сегодня первым сделал заявку на машину: я-де помню и подчиняюсь, но ты все же подумай, может, и не надо строить, сам видишь, какие у нас возможности.
Межов просмотрел сводку по полеводству и сказал, что тракторы первого отделения надо переключить на вспашку черных паров. Зяби осталось немного, пусть два трактора доканчивают, а остальные - на пар.
- А я думал, сперва зябь, а потом всех на пары, - сказал пожилой Трофимов, управляющий первым отделением. - Обслуживать легче в одном месте.
Костя Афонин горячо поддержал его:
- И воду им подвозить, и горючее, и обед… Я обеими руками "за".
Добрый он, милый. Радуется чужому предложению, сам не додумался, но поддерживает сразу, не ревнив. Именно такого встречного предложения ждал Межов.
Распределив людей и оставшихся лошадей на работы, Межов выговорил заведующим центральными фермами: требуют резиновые сапоги, а куда проще договориться с агрономом и вывезти навоз с ферм на поля. Но тут Межов поторопился, его обвинения встретили дружный отпор: работа ручная, транспорта и людей не хватает, Костя Афонин пришел недавно, агрономом почти три года работал ты, вот и помалкивай в тряпочку, если не хочешь быть виноватым.
Закрывая наряд, Межов отметил, что все расходятся поспешно и с облегчением, ни у кого не возникло желания остаться с ним, спросить о чем-нибудь, посоветоваться. Или посоветовать. Ведь все они, кроме зоотехника и агронома, старше Межова, опытней.
Серафима Григорьевна ушла еще раньше. То есть он сам ее выпроводил. И вот надо сделать еще одно неприятное дело - поговорить с Владыкиным. Этот финансовый зубр встретит в штыки его решение об утководстве, а надо, чтобы он благоволил, иначе все пойдет прахом. Межов зашел в дымную бухгалтерию и спросил уборщицу, ожидавшую в уголке ухода "смолокуров" (иначе она не называла бухгалтеров), почему она топит помещение по-черному.
Уборщица поняла, засмеялась:
- По-черному, истинный бог по-черному! Как с утра зачнут, так и смолят, и смолят. Хоть бы вы их посовестили, Сергей Николаевич!
Владыкин, сбычившись, глянул на них поверх очков и досадливо завертел ручку арифмометра: ходят тут всякие, мешаются под ногами.
- Терентий Никанорович, зайдите ко мне на минутку, - попросил его Межов.
Владыкин оставил арифмометр и опять поглядел на него поверх очков:
- Рабочий день кончился, пригласите завтра.
Будто перед ним проситель. Проситель-посетитель. Впрочем, он любому может так заявить. Даже Баховею, даже самому господу богу.
- И об этом я хотел бы поговорить, - сказал Межов. Боковым зрением он перехватил торжествующий взгляд бухгалтера расчетной группы: вот, мол, как мы тебя! Опоздал к сроку и - в депоненты, хоть ты и директор.
Владыкин отодвинул кресло, тяжело поднялся и, сутулясь, прошел мимо Межова, показывая ему седой щетинистый затылок. Бухгалтер расчетной группы заулыбался: директор совхоза идет позади главбуха - будто мальчишка!
Разговор, как и следовало ожидать, сразу принял крутой оборот. Владыкин даже не дослушал Межова.
- Денег нет и до конца года не будет, - сказал он. - Кроме того, я думаю, что денег вы не получите и в новом году.
- Почему?
- Потому что планом утководство не предусмотрено. На каком основании вы затеваете это дело? Вы хотите изменить специализацию? А кто вам разрешил?
Этого не смутишь взглядом, не убедишь, ссылаясь на необходимость и целесообразность.
- Я взял это под свою ответственность, позвольте вам заметить. - "Старый ты черт, бумажная крыса! План, основание, разрешение… Исполнитель ты, чиновник, а я - хозяин!"
- Не позволю, - сказал Владыкин. - Это не частное предприятие, даже не кооперативное, а государственное.
Он сидел у стола, сухой, старый, большой, как высохший на корню дуб, и не понимал директора. Не хотел понимать.
- А если было бы частное? - Межов ударил в него черными картечинами глаз, но Владыкин лишь слегка усмехнулся.
- То есть предприятие частное, а вы распорядитель кредита, директор, так?
- Да.
- Если так, то вам нет необходимости спрашивать кого бы то ни было.
- А если бы кооперативное?
- То есть, проще, колхозное, а вы - председатель, так?
- Да.
- Если так, все проще: ставьте вопрос на собрании, и народ решит так или этак, он хозяин.
- А сейчас я не хозяин, за совхоз не отвечаю и кредитом не распоряжаюсь?
- Распоряжаетесь. В известных пределах.
- И пока эти пределы существуют, я ничего изменить не могу?
- Абсолютно точно - не можете. Вы будете составлять наряды на работы, следить за выполнением заданий, увольнять и принимать новых людей и подписывать бумажки. Какие вам дадут. Я работал в товарищеском банке, контролировал частные предприятия и вижу: вы не хозяин и за совхоз не отвечаете.
Вот поэтому он и глядит на меня как на пешку, подумал Межов. И на прежних директоров так глядел. Мы послушные исполнители, нас можно легко заменять, перемещать - ничто не изменится. Он даже не ссорится с нами - столь велика мера его презрения.
- А если я все-таки захочу стать хозяином?
- Не сможете. Вот вы начали новое строительство, а я уже завтра не приму к оплате ни одного наряда, не спишу расходы на транспорт и стройматериалы. Ни на копейку.
- А если я вам прикажу? Как распорядитель кредита.
- Только в письменной форме. И обязательно дважды. Первый ваш приказ я просто не выполню, а второй выполню и сразу сообщу в прокуратуру. Могу даже сказать вам, какая мера уголовного наказания предусмотрена за злостное нарушение финансовой дисциплины.
- Почему же злостное?
- Потому что вы ставите под удар своих рабочих и совхоз, расходуя средства не по назначению. Компенсировать эти расходы мы не сможем, неплановое капитальное строительство банк не финансирует.
Вот как оно поворачивается! Межов почувствовал, что его уверенно загоняют в угол и выхода из этого угла нет. Вот и прежний директор, наверное, так же метался первое время, пробовал что-то изменить, кричал, топал ногами, а Владыкин глядел на него как на ребенка и ждал, когда тот утихнет и станет слушаться взрослых. И он утих, стал послушным и пошел по гладкой дороге исполнительства.
- Что же мы будем делать? - спросил Межов. Вопрос против воли звучал беспомощно.
- Мы? - усмехнулся. Владыкин. - Мы - это уже кое-что, мы - это другое.