Наконец "Бодрый" лег курсом вдоль скал, и начали ставить мины. Тележки с круглыми черными шарами одна за другой падали в воду и исчезали в пучине. Каждая мина вставала на заданной глубине. Скляров, однако, настороженно ходил по мостику. Казалось, все учел, сделал точный расчет, упредил "противника", но беспокойство не покидало его. А тут еще штурман сказал, что, мол, лодка, обнаружив "Бодрый", могла укрыться где-нибудь на глубине и выжидать, как это нередко делали североморские подводники в годы минувшей войны.
- Мы похожи сейчас на волка, который гоняется за лисой, - засмеялся Лысенков.
Скляров, стоявший в двух шагах от него, едва не крикнул: "Куда ты, штурман свой нос суешь? Твое дело - держать курс, а уж с "противником" я сам разберусь". Но он ничего не сказал, а лишь косо взглянул на Лысенкова. Но когда тот вновь заговорил, он резко прервал его:
- Курс?
Лысенков понял, что командиру не до шуток.
- Сто сорок пять!
- Так держать!..
Теперь Скляров подумал о том, сообщать ли в штаб флота о своем решении. Пожалуй, надо еще подождать. Если допустил ошибку, то теперь ее не исправишь - выставлены все мины. "Пройдем мыс, и тогда дам знать", - решил он.
Была ночь. Небо очистилось, на нем заискрились звезды. Ветер поутих, но море по-прежнему бушевало. Мыс остался за кормой. Скляров составил донесение и, вызвав на мостик Грачева, велел его отправить. Не успел выпить чаю, как из штаба поступил ответ: "Действуйте по плану".
- Значит, в базу? - спросил его Леденев.
- В базу, комиссар. Что, тоже затосковал по берегу?
- А на берегу будем думать о море, - усмехнулся замполит.
- Да уж как водится...
Скляров тяжело поднялся из-за стола и, посоветовав замполиту "прикорнуть часок", направился на ходовой мостик.
"Бодрый" подходил к узкому деревянному причалу. Еще издали Скляров увидел на берегу матроса Гончара. Он стоял у черно-бурого валуна и, казалось, с грустью смотрел на приближающийся корабль.
"Достанется мне сейчас от комбрига", - подумал Скляров. Он подозвал к себе Грачева, кивнул в сторону берега:
- Вот он, ваш отличник...
Петр промолчал. Тяжело было у него на душе. Он знал, что о ЧП на "Бодром" будут говорить в штабе и, наверное, вызовут в политотдел, а там, глядишь, и выговор по партийной линии объявят. Но не это волновало Грачева - он готов по всей строгости отвечать за своего подчиненного. Волновало другое: как там у матроса дома?
- Берите его - и ко мне, - сказал Скляров.
На пирсе моряки с "Бодрого" ловко подхватили концы, поданные с корабля, и стали дружно заводить за кнехты. "Бодрый" покачался, покачался на зыбкой волне и затих.
Поставили сходни, и Гончар поднялся на корабль. Грачев ждал его у трапа.
- Товарищ старший лейтенант, матрос Гончар... - Он осекся, не зная, что говорить дальше. - Прибыл, так сказать... Прибежал на причал, а корабля уже нет...
Грачев повел Гончара к себе. Когда вошли в каюту, он хмуро бросил:
- Садитесь.
Однако матрос не сел.
- Стыдно, да? - с укоризной заговорил Грачев, - Мне тоже стыдно. За вас стыдно. И за себя. Выходит, не научил порядку... А я вам верил. В военно-морское училище рекомендовал...
- Не хотел я, да уж так вышло...
- "Так вышло". - Грачев намеренно растянул эти слова. - Вышло так, что вы бросили корабль, товарищей. Вы понимаете, что заслуживаете строгого наказания?
- Наказывайте, ваша воля. - Голос матроса сорвался. - Но я уже и так наказан. Может, за ту ночь я душой постарел...
- Слова, красивые слова. У вас они здорово получаются. Помните, что писали в Ильмень своей учительнице? - продолжал Грачев. - "Жизнь человека не должна тлеть, как свеча, погибшие герои завещали нам, живым, святость своего сердца, чистоту души..." Выходит, эти слова не от сердца шли? Вот и верь вам, Анна Андреевна Смирнова небось героем вас считает. А этот герой раскис и о доверенном ему деле, святом деле, позабыл.
- Но я не мог... - глухо сказал Гончар... - Она плакала... И он был там, и я не мог...
- Кто - он?
- Капитан "Горбуши". - Голос матроса дребезжал, как лопнувшее стекло. - Я бы не опоздал на корабль, но я ходил на траулер. К Серову ходил. Моя совесть чиста, - добавил Гончар с какой-то мрачной убежденностью. - Она не хочет брать сюда сына, она хочет плавать на судне. Она - романтичная натура, а в жизни ни черта не смыслит. Ей дорог траулер, а не я. Ну и пусть. Пусть морячит...
- Ну вот что, пойдемте к командиру. - Петр встал, одернул тужурку. - Только не вздумайте оправдываться...
Скляров за столом что-то писал. Когда они вошли, он отложил бумаги в сторону.
- Ну-ну, герой... - с усмешкой сказал он, глядя на матроса. - Где были, почему опоздали на корабль?
Гончар доложил все, как было. Наступила напряженная тишина. Скляров провел ладонью по лицу, как бы раздумывая.
- С женой поссорился? - переспросил он. - Ну, а при чем тут корабль, служба? Этак у всех причин полный трюм наберется. Тот поссорился, тот влюбился, тот еще что...
Матрос молчал. Скляров несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.
- Рыцарь моря... - с насмешкой произнес он. - Я-то помню, как на комсомольском собрании вы призывали всех быть рыцарями. А теперь?..
В каюту без стука вошел старпом.
- Товарищ командир, вас срочно вызывают в штаб флота, - запыхавшись, сказал он. - Машина на причале.
- Вечером продолжим разговор, - сказал Скляров Грачеву.
Он надел фуражку и вышел: "Вот оно, началось..." Командующий сидел за широким дубовым столом и о чем-то оживленно беседовал с контр-адмиралом, подводником. Увидев Склярова, поднялся из-за стола.
- Илья Васильевич, - сказал командующий, обращаясь к контр-адмиралу, - вот это и есть командир "Бодрого" товарищ Скляров.
Капитан 2 ранга смутился.
- Слушаю вас, товарищ командующий.
- А что меня слушать, - улыбнулся командующий. - Послушайте комдива подводных лодок. Жалуется, что мины закрыли им доступ к кораблям и базе. Хитро! Молодцом, Павел Сергеевич. Хвалю за инициативу. Это и есть командирское мышление. Ну садитесь, рассказывайте, как и что...
"Неужели ему не доложили о ЧП?" - недоумевал Скляров.
- Что покраснели? - спросил командующий. - Небось за случай с матросом переживаете? Мы еще к этому вернемся. А сейчас прошу к столу. Вот карта...
Скляров подробно все доложил. Выслушав его, контр-адмирал сказал не без огорчения:
- Да, не сумел командир лодки перехитрить вас. Не сумел. Я бы, к примеру, рискнул пройти между островом и скалами, хотя мыс Звездный весьма скверное место для плавания лодок. Там рифы, мелководные банки. К тому же сложная гидрология моря. Мне тоже памятно это место, - продолжал контр-адмирал. - В мае сорок второго года, во время патрулирования, мы обнаружили вражеский конвой, и я решил прорваться внутрь конвоя и атаковать его. Замысел удался - торпеда угодила в головной транспорт, и он тут же затонул. Нас атаковали корабли охранения. В кормовой отсек хлынула вода, вышел из строя гидрокомпас. Мне ничего не оставалось делать, как взять курс на минное поле, которое выставили гитлеровцы. Вот так и спас корабль. Позже в одном из походов мы потеряли одну свою лодку. Командовал его капитан-лейтенант Василий Грачев. Я лично его знал - очень смелый был командир. Жаль мне его было до слез.
- У меня на корабле его сын служит, - сказал Скляров.
- Да? Вот не знал. Ну, и как он?
- Есть в нем отцовское... Вот-вот его боевая часть станет отличной. Я им доволен.
- Погодите, - Оживился командующий, - кажется, я видел его. Не он ли в прошлом году обеспечивал нас связью, когда проходили учения? Я тогда на прощание ему руку пожал?
- Он и есть, товарищ командующий.
Помолчали. Скляров хотел, чтобы командующий заговорил о ЧП, а он почему-то молчал. Наконец он заговорил, но не о ЧП на корабле, а о том, как обнаружили в море подводную лодку.
- Вы ее атаковали?
- И старпом, и я... Сообща действовали.
- Да, старпом. - Командующий прошелся по кабинету. - Что с ним делать, а?
- Надо его ставить командиром, - осторожно сказал Скляров. - Я ведь вам докладывал - песок намыло течением...
- Растерялся тогда ваш Комаров. - Командующий остановился у стола, снял трубку. - Кто это, Никифор Петрович? Так кого вы предлагаете на "Стремительный"? Так, Карпова, а еще есть кандидатура? Да, Карпова знаю, но он всего год как прибыл с Балтики. Да нет же, театра он еще толком не знает. Нет, нет, Карпов не подходит. Ну вот что, Никифор Петрович, завтра к десяти утра жду с Комаровым. Да, с ним... - Командующий положил трубку, взглянул на Склярова: - Значит, будем решать. Ну, что там у вас еще?.. Ах да - матрос... Он умолк, стараясь вспомнить его фамилию. Скляров подсказал:
- Гончар...
- Вот, вот матрос Гончар. Он что, самовольщик?
Скляров доложил, что матрос опоздал с берега. Прибыл на причал, а корабль ушел в море.
- Ну, а что случилось?
- Семейные обстоятельства, товарищ командующий, - Скляров почувствовал, что покраснел. - Жена радисткой на "Горбуше" плавает, сын живет где-то у бабушки, а матросу это не по душе. Конфликт семейный...
- Вы уж сами там разберитесь, - командующий на прощание пожал Склярову руку. - Когда семья вместе, тогда легче и служится.