Таня посмотрела в окно, чтобы снова не взорваться, и вдруг удивилась:
- Глядите-ка!
Дядя Петя тут же воспринял это как приглашение, подошёл к окну и отвёл штору.
На улице моросило. Пришла осень, с неба капали и капали дожди, скучные, как всё повседневное. Дождь сбегал по оконному стеклу, по стволам акаций, сквозь сумерки в коротком свете уличного фонаря. И там, в мокром пятне этого света, маячила фигура.
- Кто такой?
- Вася. Демобилизованный. Вчера провожал нас. Сказал, что придёт сегодня. И пришёл. На тебе!
- Люсин знакомый?
- Нет, мой, - засмеялась Таня.
Дядя Петя так же быстро отвернулся от окна, задёрнул штору, прикрыв герани, примулы, колючие кактусы.
- Я пошёл.
- Куда?
- В театр. Сейчас билет - не проблема. Помню, в наши дни… это да!
- Ещё не ужинали! Сиди! Сейчас мама вернётся из магазина…
- Я ужинал. И, вообще, я мало ем.
- Дядя Петя!
- Говорят, у нас в театре появилась талантливая актриса из московского училища. Я ещё не видел. А ты?
Он поправил галстук между длинными мысками белого воротничка, пристёгнутыми пуговками, и вышел в коридор. Оттуда потянуло гуталином - дядя Петя чистил башмаки! Чудак! Интеллигент! Спешил уйти, чтобы не мешать им: Тане и демобилизованному солдату. А зачем ей этот Вася?
- Дядя Петя!
Теперь уж пойдёт в театр, раз родилась такая славная
идея. Будет тянуть шею, смотреть с балкона на молодую москвичку, убеждаться, правду ли говорят, что она - талант.
Вот его плащ мелькнул за окном. Таня подумала одновременно, что на улице ветер и что забавно жить на первом этаже - жизнь всё время течёт мимо…
А Вася всё топтался на своём месте.
Топтался он и на следующий вечер… В самом деле, началось что-то забавное. Когда она возвращалась домой, задержавшись в библиотеке, куда заходила почти ежедневно, улица была пуста. Васи не было. А потом он сразу возникал, едва она выглядывала в окно.
Видно, Вася уже давно был тут, но хитро избегал столкновений с ней. Прямо испарялся. Таня сообразила, что он прячется за ближайшим углом, и пошла с работы другой улицей. Так оно и было. Вася держался рукой за водосточную трубу и поглядывал на свои часы.
- Здравствуйте.
Вася оглянулся рывком, как по тревоге. Такое у него было беспомощное, огорошенное и виноватое лицо, что Таня едва не прыснула со смеху. Он повернулся, так и не ответив ей, и потёр согнутым пальцем переносицу. Ростом был Вася чуть ли не вдвое выше Тани. Дылда. Белобрысый. С нахмуренным лбом и толстыми губами.
- Вы что же это не уехали?
- Да вот… Пока не уехал.
- Вас ведь дома ждут!
Вася подтверждающе потряс головой и вздохнул.
- Дома ждут третий год…
- Соскучились, поди, по вас!
- Как водится, конечно.
- Знают, когда у вас демобилизация. Ведь писали?
- Не раз.
- Ну вот! А сами здесь. Как же так можно? До свиданья, Вася.
- До свиданья, - сказал Вася и остался на месте, а она ушла, поправив на голове косыночку от дождя.
Теперь уедет, конечно, демобилизованный.
Однако на следующий день Вася снова торчал перед окном. Осенний дождь набирал силу. Вася мок, почёсывая лоб и брови. Однажды выжал пилотку. Ненормальный какой-то!
Вполне нормальный, - сказал дядя Петя. - Поговори с ним.
- Что за глупости! - ответила Таня. - Я уже всё сказала. Пусть едет домой. Скажи и ты. Пожалуйста. Прошу тебя.
И дядя Петя отправился на переговоры.
Возле Васи он задержался и спросил, чего это тут мокнет молодой человек. А Вася ответил: рассказал бы, да что толку? Дядя Петя тут же намекнул, что оно и так понятно, ему, кажется, ясна причина, но можно ведь и под крышей подождать, пока дождь перестанет. А Вася ответил, что пошёл бы, пожалуй, и под крышу, да туда его не приглашают.
Тогда дядя Петя, недолго думая, пригласил его к себе, под чердак, в переулок с каштанами.
После ужина Вася спросил: догадались небось, что мокнуть его заставляет одна девушка?
- А какая! С высшим образованием!.. У меня-то образование? Не похвалишься… Из восьмого класса ушёл… Конечно, не в этом суть. Просто я ей не нравлюсь. Не вышел. Что делать? Э-эх! Стою дураком. Скажите мне, что делать? Да и что вы мне скажете?… Постою и уеду. А жалко! Я должен убийство совершить в себе… Приходит она к нам в клуб, в последний вечер, чёрт возьми, и готово! Я уже не жилец. Справедливо? Вы бы её увидели!
Дядя Петя аккуратно покашлял в ладонь и пощипал
то место, где могли бы, захоти он, расти усы. А Вася рассказывал:
- Не подкрашивается. Это сейчас редкость. Правда? Ну вот… Это тоже пустяк. Второго дня сказала мне так, знаете, заботливо: ваши, мол, соскучились. Я и сам скучаю…
- А откуда вы, Вася? Далеко живёте?
- Под Калугой.
- Не близко.
- Полстраны… Без грубости сказала: "Езжайте скорей домой…" А могла бы!.. Ну, кто я ей?
- Видно, девушка воспитанная, - осторожно сказал дядя Петя.
- Да уж, это видно.
- С душой.
- Ну!
- Да-а…
- Да-а…
Так протянули они по очереди.
- Можно закурить?
- Курите.
- Засмолим вместе? А то одному неловко.
- Давайте засмолим. Окно откроем.
Закурили, и Вася помахал перед лицом ладонищей. У него была не рука, а лапа. Дым окутывал его голову, расплывался, как вода, вокруг, но не таял. Вася поднялся со стула и подошёл к окну, стал выпускать густые струи дыма на улицу. На затылке его букетом стояли отросшие к демобилизации вихры волос. Эти мальчишеские вихры совсем растрогали дядю Петю, он взял Васю за локоть, опёрся о подоконник и тоже посмотрел за окно, как там жили люди.
Дождь перестал, только капли блестели на кончиках каштановых листьев. На скамейки под каштанами высыпали жильцы соседних домов. Многие вынесли табуретки и водрузились на них. Тёплый вечер располагал и покою, вымытый воздух был чист и лёгок. Темнело…
- Сидят.
- Каждый вечер, - цокнув языком, поудивлялся дядя Петя. - Если только дождя нет… Весной, летом и осенью… Ужасно!
Устают, отдыхают.
- Всё равно, - занервничав, сказал дядя Петя. - Это ужасно: просидеть столько часов своей жизни. Единственной, неповторимой!
- Не одобряете?
- Не делайте из этого никаких выводов, - сказал дядя Петя. - Нельзя одобрять или не одобрять всех вместе.
- Ну, я уеду, - вернулся к своему Вася. - В Одинцово. Наша деревня так называется. Девушки у меня там нет. Я был очень стыдливый, тихий. Честное слово. Не верите? Вот такой родился… А она здесь останется. Буду жить как приговорённый.
- Н-да, - сказал дядя Петя. - Но ведь соскучились по дому, сами сказали.
- Даже по комарам соскучился, - сознался Вася. - Тут такого комара, как у нас, нет. У нас - музыканты. Всю ночь играют!
- Эка!
- А вы бы на моём месте уехали?
Вася снова закурил и замахал рукой, ожидая ответа. А дядя Петя долго сверял свою честность с просьбой Тани, прямоту человеческого слова с долгом дедушки и в конце концов сказал:
- Я? Я - нет.
- Вот! - Вася повернулся и крепко схватил дядю Петю за костлявые плечи - так, будто тот его обрадовал. И больше ничего не добавил, только смотрел осветлёнными какими-то глазами, пока дядя Петя не освободился из его рук и не заметил:
- Но ведь вам даже ночевать негде.
- На вокзале, - всё ещё улыбаясь губами врастяжку, сказал Вася. - Сигареты исключаю. Докурю эти - и шабаш!
- Денег мало?
- На вокзале можно ночевать бесплатно.
- Но это не выход из положения, - посочувствовал дядя Петя, ругая себя за неуместную откровенность и сердобольность.
- Выхода из положения нет, - согласился Вася, а сам всё ещё улыбался, как будто и не собирался переставать улыбаться. - Проживусь и уеду.
Что-то в нём было привлекательное.
- Бросить курить - это по-мужски, - сказал дядя Петя. - Остальные ваши слова не мужские.
- А что бы вы на моём месте сделали?
- Я? Поступил бы на работу.
- Ну? - удивился Вася.
- Конечно! Какую работу вы знаете, молодой человек?
- Каменщика… и плотницкую умею… Не забыл.
- Да у нас стройка на каждой улице!
- Точно, - сказал Вася. - Поступлю на работу. Это решено. А дальше?
- Сколько вам лет?
- Старик уже!
- Чепуха какая! - возмутился дядя Петя. - Поступили на работу и в вечернюю школу. Закончили - поступили в политехнический институт. Заочник! Так? Лет в тридцать окончили. А тридцать - это же чепуха! Смеяться охота. Боже мой!
Теперь дядя Петя размахивал руками, и лицо его было серьёзно, и глаза блестели, как у Васи, и часто мигали.
- До тридцати пяти у нас принимают на очное отделение, а у вас уже диплом инженера!.. Это не сказки!
- Какого инженера? - оторопел Вася.
- Строителя!
- Так, - расстегнув воротничок гимнастёрки, сказал Вася тоже серьёзно, как на военном совете перед сражением. Простите, забыл спросить, как вас зовут?
- Дядя Петя.
- Спасибо, дядя Петя.
Вася закурил третью сигарету и отсёк от себя дым ладонью.
- Подсчитано точно. А сколько, интересно, вам лот, дядя Петя?
- Восемьдесят плюс икс. Для легкомысленных людей это старость, но, серьёзно говоря…
Вася скомкал сигарету и протянул дяде Пето руку. Они пожали друг другу руки. Вася просто взял старческую ладонь и подержал в обеих своих, и, пока он держал, дядя Петя пригласил его поселиться у себя, и обещал подготовить в вечернюю школу по математике, поскольку он математик.