- На ваш? Может быть, - Андрей зло рассмеялся. - Как говорится: бабий век - сорок лет. Тебе чуть больше двадцати? Значит, осталось еще двадцать.
Наташа выдернула руку, изумленно уставилась на Шахова.
- Ну и юмор у тебя! - покачала головой. - Ты стал какой-то грубый, хамовитый… С чего бесишься? Рудник хорошеет, строится. Город рядом. Сделают из нашего Катерининска город-спутник, понастроят фабрик, заводов. - Она с искренним недоумением смотрела на угрюмого Шахова. - По всему Уралу старые рудники и демидовские заводишки дышат на ладан. Читать больше надо, вот что. А то как кулик в своем болоте. Закроют рудник, не закроют - тебе что за печаль? - Она дернула плечом. - Не пойму.
- А та печаль, что здесь, - Шахов затопал, постучал каблуком по пешеходной дорожке, - здесь богатейшее месторождение, которое некоторые умники не хотят признавать. Не по учебнику, видите ли, оно обнаружено. Ты же геолог, должна понимать, что такое месторождение!
- Хорошо, хорошо, - Наташа испуганно схватила его под руку. - Я понимаю. Большое месторождение, богатое. Успокойся.
- Фу, черт, сорвался! - Андрей покрутил головой, скривился от досады. - Не обижайся… Здесь многие смотрят на меня как на шизофреника, хихикают за спиной. Надоело все это. - Он исподлобья глянул на девушку и, чтобы скрыть смущение, спросил насмешливо: - Если тебе все равно, закроют рудник или нет, зачем же сюда приехала? Ностальгия?
- И это тоже, - помолчав, так же насмешливо ответила Наташа.
Они приблизились к высокому дощатому забору, похожему на средневековый тын. За ним белел черепицей почерневший от дождей, солнца и времени копер. Свернули на иссеченную тропинками лужайку, к краю которой, отгородившись от дороги рядком акаций, приткнулся веселый, в розовой штукатурке, двухэтажный дом.
- Вот и пришли, - Андрей показал на подъезд. - Здесь я и живу.
- Как здесь? - Наташа растерялась. - Это ведь общежитие.
- Оно самое, - весело подтвердил Шахов. - Зайдешь?
- Подожди, - девушка заморгала. - А ваша квартира?
Андрей опустил глаза, провел ладонью по крыше вишневого "Москвича", который стоял рядом.
- Квартиру я сдал… - Поглядел на руку. - Не следит хозяин за машиной. Грязи-то. - Ободрал с акации листья, вытер пальцы. Не поднимая головы, пояснил глухо: - Не мог я в той квартире оставаться, когда мать умерла.
- Так и будешь по общежитиям скитаться? - Наташа провела мизинцем по лобовому стеклу машины. - Не надоело?
- Какая разница, - Андрей пожал плечами, равнодушно наблюдая, как девушка, достав из сумки платок, вытирала руки. - Вообще-то мне обещали квартиру, когда защищу диплом и должность приму… А, мелочи это!
- А куда тебя хотят назначить? - Наташа швырнула платок в сумку, поправила волосы. - Ну, идем, если приглашать не передумал…
- Ты, наверно, знаешь, что я на первой пробщиком работаю, - Андрей придержал дверь, пропуская девушку. - У нас свободно место геолога. Его-то мне и пророчат.
Наташа задержалась на секунду, склонила голову, словно прислушиваясь, слегка выпятила в удивлении нижнюю губу. По тут же, решительно отбросив за спину волосы, вошла в общежитие.
Когда Шахов открыл дверь в свою комнату, Наташа, уже сделав шаг внутрь, качнулась назад, попятилась, чтобы выскочить. Оказывается, Андрей жил не один.
За столом, заваленным книгами, сидел в майке красный от жары белобрысый крепыш. Его курносое и широкое лицо, мягкие даже на вид волосы, вздыбившиеся точно грива, делали голову похожей на львиную. Около кровати топтался другой парень - смуглый и гибкий, как вьюн. И еще один - огромный, с добродушным и несколько сонным лицом - прислонился плечом к шкафу, крутил лениво на пальце цепочку с ключами.
Крепыш за столом, увидев Наташу, вскочил, схватил с подоконника рубаху, принялся суетливо натягивать ее на себя. Верзила с ключами медленно повернул голову к двери, и у него, словно тая, исчезло сонное выражение, а глаза по-кошачьи широко раскрылись и снова сузились, превратившись в добродушные щелки.
Андрей слегка подтолкнул девушку вперед.
- Знакомься. Алексей Бахтин, - показал в сторону стола. Повернулся в сторону здоровяка с ключами. - Ну, этого-то типа ты знаешь. Николай Бахтин. Помнишь?
- Здравствуй, - Бахтин вытер ладонь о брюки, протянул ее. Заулыбался.
- Здравствуй, - Наташа помедлила миг, но все же руку подала. Почувствовала шершавые и твердые бугорки мозолей, словно полено сжала. - А ты, - она проползла взглядом по довольному лицу Бахтина, по его широкой, квадратной какой-то груди, поискала слово. - А ты… поправился, - и отвернулась.
Ее с откровенным любопытством разглядывал третий - тот, чернявый. Он стоял около открытого чемодана, разговаривал с Андреем, но смотрел на Наташу. Когда взгляды их встретились, чернявый улыбнулся - незаметно, уголками губ, и от этой улыбки Наташе стало неприятно: такое впечатление, будто парень этот знает о ней что-то нехорошее, постыдное.
- Максим, - представил его Андрей. - Наш новый жилец.
- Может, ты скажешь, как девушку зовут, - Максим медленно перевел взгляд на Андрея, потом опять на Наташу. Говорил он растягивая слова, чуть в нос, и в голосе его, как и в глазах, опять почудилось Наташе то ли усмешка, то ли знание какой-то неприличной тайны.
- Да, конечно, - Андрей засмеялся. - Это Наталья Васильевна Сокольская. Моя бывшая одноклассница и однокурсница. Прошу любить и жаловать.
Алексей Самарин, застегивая рубашку, дернулся в полупоклоне - поздоровался. Пододвинул стул девушке, предложил сесть.
- Спасибо, - она изобразила губами улыбку. - Я сейчас пойду. У вас тут… - развела руками. - Не вовремя я, - и выжидательно поглядела на Шахова.
Тот деловито перебирал книги на столе. Выпрямился, оглядел невидящими глазами комнату, покусал в задумчивости ноготь.
- Шахов, я пошла, - без выражения сказала девушка. - До свидания.
- До свидания, до свидания, - повторил Шахов, но тут же до него дошел смысл слов. - Стой, куда пошла? Подожди немного, я провожу… Леха, ты зеленую папку не видел?
Самарин вытащил из-под вороха бумаг папку, протянул и опять просительно предложил Наташе:
- Сядьте. Чего же вы стоите-то?
Она села - прямая, гордая. Положила на колени сумку, огляделась.
Полки с книгами. Стол, тоже заваленный книгами. Книги и на подоконнике. Над столом, на широкой доске, образцы пород, минералов. Три кровати. Над одной - лакированные, слащавые портреты Есенина, Маяковского, Хемингуэя - белобородого, белоголового, в грубом свитере. Над второй кроватью - геологическая карта Урала. Над третьей нет ничего. Рядом с ней Максим. Невозмутимый, сосредоточенный, он не спеша и аккуратно выкладывал на постель вещи из чемодана. Увидел краем глаза, что Наташа смотрит на него, подмигнул быстро и дерзко. Девушка вспыхнула, перевела торопливо взгляд на Шахова. Тот, насупившись, ворошил в папке какие-то пожелтевшие вырезки.
- Слышь, Шахов, - лениво окликнул Бахтин. - У меня сын родился.
- Ну, - Андрей удивленно вскинул голову. - Поздравляю.
- Приходи сегодня к семи. Отметим. И ты приходи, - Бахтин повернулся к Наташе.
- Обязательно придем, - пробормотал Андрей, опять уткнувшись в папку.
Наташа под вопросительным взглядом Бахтина повела еле заметно плечами, словно ей стало холодно, посмотрела и раздумье на Шахова.
- Хорошо, - она постаралась улыбнуться Бахтину. - Если это удобно.
- Чего ж неудобно, - заморгал тот. - Сын ведь родился. - Развернулся к Алексею Самарину: - Ну, Леха, в последний раз спрашиваю: придешь?
Белобрысый крепыш сморщился как от боли, замотал головой:
- Не могу я, пойми, не могу. В третью смену мне.
- А я-то, дурак, хотел еще сына в твою честь Алексеем назвать! - Бахтин хлопнул себя ладонью по бедру. - Да я лучше его назову… - Наткнулся взглядом на Максима. - Во! Лучше Максимом назову. Максим Николаевич! Звучит?
- Звучит, - подтвердил, выпрямившись, Максим. - Жить будет максимально. На полную катушку.
- Во! Вот именно - максимально! - обрадовался Бахтин и, сделав свирепое лицо, спросил: - А ты придешь? Или тоже некогда да неудобно?
- Приду, - спокойно ответил Максим. - Только куда?
- Поехали. Сразу и поехали, нечего тянуть! - Бахтин откачнулся от шкафа, взялся за ручку двери. - Сокольская, поехали? Довезу.
- Шахов, я пошла! - Девушка резко встала, отодвинула стул.
Андрей поднял от папки непонимающие глаза, глянул вопросительно.
- Уходишь?.. Николай, - он заискивающе улыбнулся Бахтину, - это твой "москвичок" на дворе? Будь другом, подбрось Наташу. - И опять к ней: - Извини, мне надо зайти в одно место. Очень надо, - помахал вырезкой.
- До свидания, - холодно сказала девушка всем сразу и вышла.
Она отошла уже далеко от общежития, когда ее окликнул Бахтин:
- Э, Сокольская, куда ты? Брезгуешь, что ли, со мной ехать?
Она оглянулась, постояла секунду, опустив голову и сбивая сумкой пыль с будыльев лебеды, потом развернулась, подошла к "Москвичу".
- Давно купил? - спросила равнодушно.
- He-а, в этом году, - Бахтин открыл дверцу, положил на нее локоть. Смотрел на девушку весело и добродушно. - Замуж еще не вышла?
- Нет, еще не вышла, - Наташа поджала губы, хмыкнула.
- Чего так? - насмешливо поинтересовался Бахтин. - Достойных не нашла?
- Не нашла, - подтвердила она и резко спросила: - Поедем или нет?
- Сейчас этот новенький выйдет, - Бахтин повернулся к общежитию. - Переодевается… - Помолчал. Полюбопытствовал, посмеиваясь: - А помнишь, как я за тобой бегал? По-своему, правда.