Казалось, покупатель не слушал продавца. Быстрым шагом перешел к витринам с военными мундирами. Уланские… Гусарские… Лейб-гвардии… Молодой человек заметно оживился, покрутил манекен в армейском мундире…
- Мне нужна адъютантская форма… Сюртучная пара, пальто с погонами поручика-адъютанта по пехоте. Все отличного качества! Есть ли у вас готовая? - озадачил он приказчика.
- Адъютантская форма для господина поручика?! - смекнул приказчик.
Подставил лестницу, вскарабкался на верхнюю ступеньку, поспешно начал сбрасывать на прилавок коробки. Подошел старший приказчик. Заметив, как придирчиво рассматривает молодой человек офицерские шинели, стал помогать, расхваливая сукно.
- Нет, только отличное качество… Цена не интересует… - мягким приятным голосом сказал молодой человек, отставляя коробки. - Есть ли у вас приличный закройщик, который за сутки изготовил бы мундир и шинель?!
Старший приказчик наклонил голову с ровным пробором. Нажал кнопку звонка. Презрительно оглядел приказчика, который не сумел распознать настоящего клиента, и величественным жестом распахнул занавеску кабины. Явился закройщик с резиновым аршином. Начал снимать мерку.
- Мундир для моего брата. Его произвели в адъютанты большой персоны, и мне хотелось сделать подарок… Мы - близнецы, фигуры одинаковые. Единственное условие - все лучшего покроя и качества… Тончайшее английское сукно! Мода! - Молодой человек протянул визитную карточку. - Быков… В Петербурге проездом из Гельсингфорса. Остановился в Северной гостинице… Да, получите задаток - сто рублей.
Молодой человек небрежно бросил конверт с деньгами и, поклонившись ошеломленному приказчику, удалился.
- Покупатель - всегда загадка! - нравоучительно поднял палец старший приказчик. - Кто бы ожидал серьезного клиента в молодом человеке?! Зря не предложили серебряную шашку и портупею… Наверняка взял бы для полного парада…
К вечеру погода заметно исправилась. Перестал сыпать мокрый снег. С реки подул ветер, осушил Невский проспект. Заиграли в лучах заходящего солнца рекламы, витрины модных магазинов.
Блестящий магазин купца Павловского издавна славился офицерскими вещами, редкостным оружием. У прилавка вишневого дерева стоял все тот же молодой человек. Стройный, худощавый. Только на сей раз на нем длинное серое пальто с черным кожаным воротником. Пальто не по росту, узко в плечах. Шляпа с большими полями закрывала лицо. Молодой человек влюбленно рассматривал браунинги в красных коробках, сверкающие сабли, золоченые ножны… На витрине за толстым стеклом мерцало оружие, подсвеченное синим светом. Приказчик, старый добродушный немец, открыл витрину и замшей протирал невидимую пыль. Из футляра достал браунинг, отливавший тяжелым блеском, начал обмахивать щеткой.
Молодой человек закашлялся.
- Что, приглядели покупку, сударь? - добродушно улыбаясь в усы, спросил приказчик, запирая витрину на ключ.
- Да… Мне нужна офицерская фуражка с кокардой. - Молодой человек не отрывал глаз от оружия.
Немец достал круглую коробку, предложил примерить фуражку. Передвинул зеркало. Молодой человек, едва взглянув в зеркало, попросил:
- Не забудьте приделать кокарду… Еще шашку с темляком и серебряную портупею… Решил сделать подарок брату… Его произвели в адъютанты!
- О! - искренне обрадовался немец и, незаметно оглядев молодого человека, переспросил: - Так портупею прикажете серебряную?!
- Да, разумеется… Серебряную!
- У нас лучшие бельгийские браунинги… Легкие, словно игрушки! Не хотите преподнести своему брату личное оружие?
- Нет, оружием не интересуюсь! - неожиданно отрезал молодой человек.
Немец завернул покупку и протянул чек с аккуратной колонкой цифр. Молодой человек достал портмоне, небрежно вытащил деньги. За столиком сидела рыжая кассирша в буклях. Она попыталась заглянуть в лицо, молодой человек отвернулся. Принял от приказчика коробку, сверток с портупеей и, вежливо ответив на поклон, направился к двери. В магазин заглянул жандармский офицер. Молодой человек неслышно захлопнул дверь.
В полдень в кафе мосье Жакле посетителей почти нет. Мраморный зал уставлен высокими лампами на витых ножках. От розовых абажуров падал мягкий свет. Мраморные столы окружены вызолоченными креслами. У дверей, украшенных резьбой, застыли официанты с накрахмаленными салфетками.
Часы под стеклянным колпаком отбили двенадцать. Старый официант расставлял по столам букеты фиалок. Затем засеменил к мраморному столику и положил пачку свежих газет. Заслышав шаги, оглянулся. По мягкой дорожке неторопливо приближался блестящий офицер. Добротное драповое пальто с адъютантскими петлицами. Широкий серебряный пояс перетягивал тонкую талию. Длинная шашка била по лаковым сапогам. Офицер кивнул официанту, бросившемуся снимать шинель.
- Чашку шоколада… Да, любезнейший, если будут спрашивать поручика Игнатова, позовите! - Офицер поднял руку в замшевой перчатке. - За мной должна прийти карета… Так скажите кучеру!
Офицер расстегнул воротник шинели, положил на стол папку жатой кожи. Потом снял фуражку, провел рукой по завитым русым волосам. Развернул газету.
На серебряном подносе официант подал шоколад, вазу с печеньем, сахарницу. Офицер кивком головы поблагодарил его, налил в чашку шоколад. Густой. Пахучий. Сделал несколько глотков. И опять официант подметил, что шоколад офицер пил без удовольствия! Шоколад мосье Жакле!
- Карета подана! Карета подана, господин поручик! - повторил официант, убедившись, что офицер его не слушал.
- Ну хорошо! - проговорил поручик, будто с огорчением. - Пожалуй, еще шоколаду….
Официант удовлетворенно ухмыльнулся, подал новый поднос. И опять неторопливо глотал офицер шоколад, и опять большие серые глаза стали задумчивы и печальны.
Наконец офицер поднялся. Бросил на поднос серебряную монету. И, не взглянув в зеркало, удалился четким шагом.
Карета, запряженная рысаками, рванула. Офицер, прижав к груди черный жатый портфель, бросил прощальный взгляд по сторонам. Лошади бежали легко. Невский… Адмиралтейство с высокой золоченой иглой, сверкавшей на солнце. Позади осталась строгая Английская набережная с гранитными львами. Карета мягко покачивалась на рессорах. Офицер откинулся на подушках. Улицы… Площади… Набережные… Вдалеке наплывал Троицкий мост. Офицер вздрогнул и, открыв оконце, приказал кучеру:
- В Государственный совет!
Карета, оставив след дутых шин на снегу, повернула. Кучер в высоком цилиндре картинно держал ременный кнут. У Синего моста через Мойку, вспенившуюся от ледохода, возвышался Мариинский дворец, где заседал Государственный совет. Кучер вопросительно оглянулся на седока.
- К левому подъезду! - глухо сказал молодой человек. Надвинулся громоздкий памятник. Николай Первый в гвардейском мундире восседал на массивном коне. Лицо офицера скривилось в усмешке. Кучер натянул вожжи, и карета замерла у парадного входа. Распахнулись двери, окованные медью. Вышел швейцар в белых чулках, увитый золотыми кантами, галунами. Придержал дверцу. Офицер легко соскочил на ковровую дорожку, расстеленную на снегу.
- Будет ли егермейстер двора его императорского величества тайный советник Дмитрий Сергеевич Сипягин? - спросил офицер, переложив в правую руку портфель.
- Господина министра внутренних дел Сипягина еще нет. - Швейцар расправил широкую бороду. - Но товарищ министра господин Дурново прибыли на заседание.
Офицер глубоко вздохнул. Прощально оглянулся. Обошел швейцара, начал подниматься по лестнице.
Весеннее солнце заливало дворец. Дробились отражения в многочисленных зеркалах. В золоченых рамах теснились картины итальянских мастеров. Сверкали узоры цветного паркета. Переливались хрустальные люстры. Офицер держался просто. Достойно. На вопрошающий взгляд швейцара заметил:
- Прислан великим князем Сергеем Александровичем с важным пакетом к господину министру! Не известна ли причина, по которой задерживается Дмитрий Сергеевич?
- Не могу знать! Обычно господин министр не опаздывает на заседание Государственного совета без крайности… - Швейцар любовался выправкой офицера. - Здесь ожидать министра неудобно… В швейцарской господин министр долго не остается… Только переодевается в мундир…
Офицер мягко улыбнулся. Сбросил шинель на кресло. Темно-зеленый сюртук с белыми аксельбантами облегал его фигуру. Из-под сюртука виднелась крахмальная рубашка с перламутровыми запонками. "Видно, кто-то из новых у великого князя", - подумал швейцар, поднимая шинель. Офицер расстегнул портфель, вынул пакет с каллиграфической надписью.
- Обязан передать лично. Времени у министра много не займу. - Помолчал и прибавил с достоинством: - Обстоятельства весьма важные!
Швейцар с неудовольствием покачал головой. Офицер отчужденно сдвинул русые брови и замер у бюста Екатерины Второй.
Серебристо прозвенел колокольчик. Дверь распахнулась. Протиснулся огромный Бобров, выездной лакей министра. За ним Сипягин. Невысокого роста. Тучный. Министр торопился, на ходу расстегивал шубу на бобровом меху. Лакей удалился и тотчас вынес расшитый золотом мундир в орденах. Министр вытер раскрасневшееся лицо платком. Швейцар снял шубу. Сипягин посетителя встретил неприветливо. Офицер вытянулся, ждал, пока на него обратят внимание. Наконец министр взглядом подозвал офицера. Тот подошел, звякнув шпорами, наклонил голову.
- Ваше высокопревосходительство! Прислан великим князем Сергеем Александровичем…
- Кем прислан? Кем?! - скрипучим голосом переспросил министр, повернув толстую шею.
- Великим князем! - твердо ответил офицер, протянув левой рукой пакет.