Вячеслав Сукачев
Особое мнение
- И что это за деревня такая - Мухоловка? - удивилась жена, разглядывая командировочное удостоверение Петра Ильича. - Ничего лучшего придумать не могли?
- Значит, не могли, - безразлично ответил Петр Ильич, собирая необходимые для командировки вещи в небольшой симпатичный портфель.
- Ну что ты берешь это полотенце? Я же там все приготовила. Лежит на диване. Любишь ты, однако, посуетиться…
Жена Петра Ильича, маленькая полная блондинка, впрочем, перекрашенная сейчас в шатенку, с насмешливым любопытством следила за сборами мужа. Ее забавляло то, как он втихомолку сердится, хмурит широкие брови и с недоумением оглядывает комнаты, словно видит их впервые.
- И что же ты там будешь делать целую неделю?
- Работать.
- Оригинально.
- Что?
- Оригинально отвечаешь.
- Как могу…
- Вот именно. А у Инки через два дня выпускной вечер.
- Маша, я ведь не по собственному желанию еду, - терпеливо начал объяснять Петр Ильич, - меня посылают.
- Других нет?
- Очевидно.
- Вот-вот. Когда нет других, тогда есть ты.
Петр Ильич поморщился и пошел на кухню. Ехать ему не хотелось. Но что толку говорить об этом, когда все уже решено. Решено и подписано. Остается недостроенной дача, машина после зимы так и не выходила из гаража. У Инки выпускной, днями должен прикатить Вадим из Благовещенска, а тут, милости просим, поезжай в какую-то там Мухоловку. Действительно, нелепейшее название. Конечно, стоило ему решиться и сказать Владимиру Ивановичу "нет", но в том-то и дело, что не решился. Жена, наверное, догадывается об этом, вот потихоньку и психует.
- Маша, где мой термос?
- На холодильнике. Там хоть есть больница?
- Маша, ну о чем ты говоришь? В этой Мухоловке, да будет тебе известно, крупнейший коопзверопромхоз края.
- С твоим-то здоровьем и вдруг нет хорошего врача…
До аэродрома его довез райкомовский "газик". Петр Ильич поблагодарил шофера, взял портфель и медленно побрел к маленькому двухэтажному зданию аэровокзала. До вылета оставалось еще двадцать пять минут. Он с тоской посмотрел в сторону поселка, где был его дом, семья и масса начатых и неоконченных дел. Уезжать не хотелось.
Петр Ильич подошел к телефонной будке и позвонил домой.
- Маша?
- Да.
- Я отобью Инке телеграмму.
- Сам догадался?
- Сам.
- Билет еще не зарегистрировал?
- Нет.
- Не опоздай.
- Постараюсь. Ты вот что, если Вадим все-таки прикатит без меня, сообщи телеграммой. Да. Это все-таки основание… Да. И я постараюсь приехать раньше.
- Хорошо.
- До свидания. - Петр Ильич повесил трубку и вытер платком взмокший лоб - было жарко. Устанавливались первые в это лето погожие дни: солнечные, безветренные, обильно пахнущие молодой зеленью.
Через пятнадцать минут самолет взлетел, взяв на борт Петра Ильича Бармина.
Сразу же за райцентром начиналась тайга. Да какая! Даже с высоты полета виделась она плотной, необозримой, величественной. Редко, очень редко мелькали крохотные проплешины чистых полян, да однажды пролетели над просекой телефонной линии. Петр Ильич, приникнув к иллюминатору, внимательно следил за проплывающей внизу землей и диву давался ее богатству. Потом пейзаж резко сменился, самолет пошел над речкой, и замелькали под крылом голые скалы, сопки, поросшие диким стлаником, а далеко на горизонте обозначились белоглавые вершины гольцов. И чем дальше уходил самолет на север, тем выше и мрачнее становились горы, хаотичное нагромождение когда-то взбесившегося камня.
"Что-то они в себе хранят?" - невольно подумалось Петру Ильичу…
Крохотная взлетная полоса, зажатая с одной стороны сопками, а с другой - густыми зарослями хвойного подроста и кустарника, довольно недружелюбно приняла самолет. Он долго подпрыгивал, переваливался с боку на бок и, наконец, остановился.
Сойдя на землю и оглядевшись, Бармин увидел, что самолет остановился у небольшого бревенчатого дома с двухмачтовой антенной и слабо болтавшимся над крышей полосатым "чулком". Рядом с домом высилась огромная поленница, под которой стоял зеленый мотоцикл. Больше Петр Ильич ничего не разглядел: сопки, тайга, тайга, сопки.
От дома к самолету спешил высокий поджарый мужчина в соломенной шляпе. На что сразу обратил внимание Петр Ильич, так это на военную выправку подходившего.
- Петр Ильич Бармин? - приятным баритоном спросил он. - Я не ошибся?
- Нет, но…
- Иван Васильевич Худяков, - он протянул руку и добродушно заулыбался. - Удивляетесь, что встречаю? Ничего удивительного. Звонил в райком, чисто случайно узнал о вашем приезде и решил встретить. Гости у нас не часто бывают, так что любому человеку рад, - быстро и уверенно баритонил Иван Васильевич. - Прошу в машину.
Надо сказать, что Петр Ильич и в самом деле немного подрастерялся. В его планы не входило знакомство с директором коопзверопромхоза в первый же день. Планировал Петр Ильич сходить вначале к председателю сельсовета, поговорить с промысловиками, а затем уже и встретиться с Худяковым. А тут такой вот сюрприз.
- Как долетели? - спрашивал между тем Иван Васильевич, и в голосе его было столько расположения и доброжелательности, словно Петр Ильич после зимовки с Северного полюса прилетел.
- Спасибо, хорошо.
- Ну вот и машина. Садитесь на первое сиденье.
- Увольте.
- Тогда прошу сюда, - Худяков без лишней поспешности, с предупредительной вежливостью распахнул дверцу.
- Спасибо, - опять поблагодарил Петр Ильич.
Машина тронулась. Обогнув домик, она бойко выскочила на узкую дорогу и понеслась, подпрыгивая, мимо чахлых кустов.
- Надолго к нам? - повернув голову на крепкой шее, спросил Худяков.
- Да как получится, - уклончиво ответил Петр Ильич.
На время забыв о неожиданной встрече, Бармин с любопытством поглядывал в окошечко на быстро приближающиеся дома и рассеянно думал о предстоящей работе.
- Костя, давай к гостинице, - сказал Худяков.
"Там хоть есть больница?" - неожиданно припомнился Петру Ильичу вопрос жены. Он улыбнулся, и ему показалось, что все здесь у него будет хорошо.
- А может, быть, все-таки ко мне?
- Нет, нет, что вы. Зачем я буду вас стеснять? - Петр Ильич перепугался, что Худяков начнет долго и упорно уговаривать его, но тот быстро согласился, и лишь строго сказал дежурной:
- Тетя Паша, гостя не обижайте.
- Не сомневайтесь, Иван Васильевич, у нас некому обижать.
- Я бы вас ужинать пригласил, - продолжал Худяков, обращаясь к Петру Ильичу, - да сегодня собрался на дальнюю заимку. Поздно вернусь. Так что - до завтра. Отдыхайте на здоровье.
- Спасибо, - в третий раз вынужден был поблагодарить Худякова Петр Ильич. - Вы с девяти работаете?
- Да. - Иван Васильевич двумя пальчиками коснулся соломенной шляпы: - Всего хорошего…
Гостиница, как и все дома в Мухоловке, была деревянной, с высокими узкими окнами, украшенными резными наличниками. В номере, куда проводила Петра Ильича тетя Паша, стояла приятная прохлада, было чисто и опрятно. Стол, две койки, на окнах светленькие шторы, графин с водой, два стакана, тумбочка и старенький стул - все это чрезвычайно понравилось Петру Ильичу. Аккуратно разложив в тумбочке туалетные принадлежности, Петр Ильич присел и задумался. Ему жаль было терять этот день, но и что предпринять - он не знал. Почему-то вспомнилась Инка, и он загрустил. Грусть, как это ни странно, настроила его на боевой лад, и, поднявшись со стула, Петр Ильич решительно вышел из номера.
- Скажите, пожалуйста, - обратился он к тете Паше, - у вас сельсовет до которого часа работает?
- А до шести, милок, до шести и работает. - Тетя Паша была рыхлой огромной женщиной и, как подозревал Петр Ильич, по возрасту вполне годилась ему в племянницы.
- Это далеко?
- Да нет. Туточки. Как выйдете, повернете направо, увидите магазин, а наискосочек от него и будет Совет.
- Благодарю. - Петр Ильич направился к выходу.
- А только никого там теперь нет, - сказала ему в спину тетя Паша.
- Разве уже шесть часов? - удивился Петр Ильич.
- Зачем. Свадьба у председателя.
- Он что, неженат?
- Он-то женат, - басом засмеялась тетя Паша, - дочку выдает. Дочка у него техникум кончила, вот он ее и выдает за школьного учителя. Хорошая пара будет, видная. Оба грамотные…
- Жаль, - огорчился Петр Ильич, - а мне его видеть надо было.
- А вы ступайте, милок, ступайте. Они еще только начинают гулять, там и поговорите.
Петр Ильич заколебался, не зная, какое принять решение.
"Завтра похмеляться будут, - тоскливо подумал Петр Ильич. - Вот и просидишь здесь всю неделю. Нет, схожу, однако. В лоб ведь не дадут. Познакомлюсь да на завтра договорюсь. А так он, чего доброго, неделю прогуляет".
Петр Ильич вышел на высокое гостиничное крыльцо.
"А с другой стороны, - продолжал размышлять он, - у человека праздник, дочь замуж выдает, а тут я заявлюсь. До меня ли ему теперь? Конечно, не откажет, поговорит, а в душе возненавидит хуже врага. Что же делать?"
А ноги между тем несли сомневающегося Петра Ильича вдоль улицы, мимо добротных, в лапу рубленных домов под шиферными и железными крышами. Так, сомневаясь, и дошел он до председательского дома, который сразу же определил по большому количеству людей во дворе, веселому смеху и торопливому шнырянию под окнами всюду одинаково любопытных мальчишек.