- Где это ты так шваркнулся, Арончик?
- Где, где… Полгорода разрыто, фонари не горят…
- А мы тебя с Марксеном ждем, ждем! Старик уж засыпать начал…
- Ну и слава богу, - сказал Арон. - Васька, а Васька!.. Я чего сказать тебе хотел… Все-таки мы с тобой говнюки.
- Здрасте-пожалуйста! Это кто же тебе сказал?
- Это я сам себе говорю. И тебе тоже, - ответил Арон, не прерывая работу. - Со своей женой Ривкой - ты не хочешь иметь дела. И ты прав! Я Клавку вычеркнул из своей жизни… Я тоже вроде прав… Но, Вась, ведь Клавка же тебе - младшая сестра!.. А Ривка - мне младшая сестра! А мы, старшие братья, как жлобы даже в голову не берем - как они там? Чего у них?.. А они - женщины. Их любая шпана обидеть может. Вот я про что…
Василий насторожился, вышел из мастерской со шваброй в руке:
- Ты видел их?
- Еще чего! Это я так, вообще говорю…
- Ты мне не вкручивай! - в панике закричал Василий. - Что с Клавой?!..
- А я откуда знаю?! - в свою очередь заорал на него Арон. - Твоя сестра - ты и поинтересуйся! Позвони - руки не отвалятся!..
Василий бросил швабру и побежал в мастерскую. Через несколько секунд послышался его тревожный голос:
- Клава? Клавочка!.. Здравствуй, маленькая моя! Это я - Вася!..
Арон улегся под машину - стал наживлять болты бампера…
Как выяснилось, что Арон и Василий купаются в деньгах
Вечером, разложив листы морских карт на обеденном столе и придавив их по углам лоциями и справочниками, Марксен Иванович Муравич любовно и трепетно прокладывал будущий маршрут "Опричника" от Одессы по Черному морю до Босфора, через Мраморное до Дарданелл, и дальше по Эгейскому и Средиземному, вплоть до самого Израиля, до его морских ворот - Хайфы…
Вася сидел на кухне, что-то подсчитывал на калькуляторе и записывал на бумаге свои выкладки.
Арон стоял за спиной Муравича, капал в мензурку валокордин, шевеля губами, про себя считал капли.
Даже то, как Марксен Иванович брал в руки карандаш, линейку или транспортир, выдавало его радостное волнение:
- Господи!.. Да разве я мог еще совсем недавно подумать, что буду снова заниматься прокладкой, готовить яхту к походу!.. Что я, черт побери, снова выйду в море?! Я-то уж думал - жизнь кончилась…
Вася услышал последнюю фразу Муравича, закричал из кухни:
- Марксен Иванович! Чтобы я этого больше не слышал! Жизнь только начинается?..
- О'кей, Вася! - радостно ответил ему Марксен Иванович и повернулся к Арону: - Арон! Внимание!.. Как будет по-английски…
- Погодите, Марксен Иванович… Я считаю… - Арон совсем приблизил мензурку и бутылочку с валокордином к свету: - Тридцать восемь… тридцать девять… сорок! Ну-ка, Марксен Иванович, хлебните… И вот эту таблеточку. Самое время.
Муравич выпил капли, проглотил таблетку и сделал два глотка воды из стакана, услужливо поданного ему Ароном. И сказал:
- Итак, Арон… "Могу ли я воспользоваться вашим причалом и купить пресную воду?"
Арон посмотрел в потолок, секунду подумал и сказал на ужасающем английском языке:
- Кян ай юз е терминал энд бай дринк уотер?
- Молодец! - похвалил его Муравич. - А "Сколько будет стоить шестичасовая стоянка и двести литров пресной воды?"
- Хау мач кост сикс ауэ стендинг энд ту хандринт литерз оф дринк уотер? - тут же сказал Арон и нахально потребовал: - Тогда и вы мне отвечайте по-английски!
- Иес, сэр! Плиз! - улыбнулся Марксен Иванович. - Сикс ауэрс стендинг кост… А хрен его знает, сколько сейчас это может стоить!.. энд ту хандрит литерз дринк уотер кост… Понятия не имею! Раньше это было бесплатно… Мей би, тен даларз?..
- Тенк ю вери мач, сэр. Ноу проблем!.. - поблагодарил его Арон.
- Ну, вы даете, мужики! - восхитился Вася, входя в комнату с листком бумаги. - Арон! Ты меня просто потряс!
- А ты думал - я пальцем деланный?
- Да нет… Я примерно представляю, чем тебя делали. А теперь, джентльмены, как говорят по-вашему - по-английскому, айм сори. Я вам сейчас немножко испорчу настроение. Чтобы отплыть на нашей яхте от берега, нам нужны еще двадцать одна тысяча нормальных деревянных, советских рублей.
- Ой… - в один голос охнули Арон и Марксен Иванович.
- Вот вам и "ой", - Вася заглянул в свои записи. - Реставраторам должны еще семь штук? Должны. Паруса - десять косых, не греши - отдай. И четыре лебедки по полторы - шесть. Всего - двадцать одна.
- Такие бабки не заработать. Просто - не успеть, - сказал Арон. – Даже если к нашей мастерской будет стоять очередь, как в мавзолей Ленина…
- Господи!.. Да что же это за цены такие кошмарные?! - ужаснулся Марксен Иванович и с готовностью оглядел свои обшарпанные стены, завешанные пожухлыми дипломами и грамотами, полки, уставленные призовыми кубками. - И продать же нечего! Последних два серебряных кубка я еще три года тому назад сдал в комиссионку! А это все - мельхиор, дрянь… Три копейки в базарный день…
- Вы еще будете продавать! - возмутился Арон. - Вам сюда возвращаться, вам жить здесь еще сто лет, а вы… Васька!
- Только без паники! - сказал Вася. - И не суетиться. Арон! Неужели мы с тобой… Мы! Ты и я! Не найдем каких-то вонючих двадцати тысяч?! Да, если присмотреться - мы купаемся в деньгах. Машина, мебель, квартира!..
- Машина - говно, - сказал Арон. - Больше пяти штук не потянет. Такую мебель надо еще умудриться кому-нибудь втюхать, а квартиру у нас Советская власть отберет тут же, как только мы получим паспорта и визы.
- На хитрую жопу есть… что "с винтом"? Извините, Марксен Иванович. Предоставьте это дело мне, и у нас еще останутся бабки и на переезд вместе с яхтой в Одессу, и на паспорта, и на визы, и на булочку с маслом! - нагло заявил Василий.
- Ол райт, Васька. Но шустрить ты начнешь только после того, как мы получим эти самые паспорта и визы. Да, Марксен Иванович? - рассудительно сказал Арон.
- Конечно, конечно, Арон… Васенька, я думаю, так будет разумнее всего.
Как по-русски будет "шейгиц"?
И этот день наконец наступил!
Из невероятной толпы, осаждавшей двери ОВИРа, выдрались на свежий воздух к своему "Москвичу", мокрые и расхристанные, сильно помятые, ошалевшие от духоты и давки, но безмерно счастливые Василий, Арон и Марксен Иванович с отъездными документами в руках.
Тут же к ним подошли очень старые еврей и еврейка с точно такими же документами.
- А что будет с билетами, что? - спросил старик у Марксена Ивановича, как будто они были знакомы уйму лет.
- Извините, я не в курсе, - смутился Марксен Иванович.
- Говорят, там такой халеймес!.. - сказала старуха. - Очередь на полтора года! В нашем возрасте - просто не дожить…
- Нам, честно говоря, билеты до лампочки, - сказал им Вася.
- Так вы не в Израиль? - утвердительно спросил старик.
- В Израиль, - ответил ему Арон.
- И как? Пешком? - иронически спросила старуха.
- Нет. Вплавь, - простодушно ответил Вася.
Старик воспринял это как издевательство и повел старуху прочь. Отойдя на безопасное расстояние, старик обернулся и сказал Васе:
- Шейгиц!
Арон решил исправить положение и крикнул старикам:
- Погодите! Может, вас подвезти куда-нибудь?
- Боже нас упаси от ваших любезностей, - сказала ему старуха.
Уже сидя в машине, Василий спросил Арона:
- А что такое "шейгиц"?
- А я откуда знаю? - окрысился Арон. - Я что, хедер кончал? Я родился и вырос в Ленинграде - "Шейгиц"… "Мудак", наверное. Судя по тому, как он на тебя посмотрел.
- Нет, нет! - возразил Марксен Иванович. - "Шейгиц" по-еврейски "босяк", "хулиган".
- Вы-то откуда это знаете?! - поразился Арон.
Марксен Иванович рассмеялся:
- А черт его знает… Не помню. Может быть, от Петьки Гринберга?.. Понятия не имею.