* * *
Пошел солдат в отпуск; шел-шел, много верст ногами измерил, и добрался к вечеру до одной деревушки. Время было осеннее: то дождем поливало, а тут изморозь пошла. Солдат крепко измочился и весь иззяб; остановился у одной избы, постучался в окно и просится ночевать. "Кто там?" – спрашивает хозяин. "Солдат". – "Откуда тебя черти принесли? Ступай туда, откуда пришел". Постучался солдат у другой и у третьей избы, всю деревню обошел – нигде не пускают; приходится на улице мерзнуть! Увидал он – на другом краю стоит еще избушка, пошел туда и говорит: "Эй, хозяин, пусти на ночь кости обогреть!" – "Пожалуй, пущу, только с тем уговором, чтобы ты всю ночь сказывал нам сказки". – "Хорошо, – говорит солдат, – я стану сказывать, только чтоб никто мне не поперечил; а коли кто хоть едино слово промолвит, так уж не погневись – тому и сказки рассказывать до белого дня". – "Ладно, ладно, служивый!" Вот поужинали и улеглись на ночь: хозяин с солдатом на лавках, хозяйка на печке, а работник под печкою. "Ну, – сказал солдат, – теперь слушайте, начинается моя сказка: как у вас, хозяин, на деревне мужики всё живут дураки! Как у вас, хозяин, на деревне мужики всё живут дураки!" И пошел твердить одно и то же, разов сто уж повторил! Мужик слушал-слушал, разобиделся и не вытерпел: "Послушай, служивый! Ведь ты и меня заодно ругаешь, не я ль тебя в избу пустил?" Солдат вскочил с лавки, хлоп хозяина по уху: "Мое дело было сказывать, твое – слушать да молчать!" Пристал к нему вплотную; ничем не отвяжешься! "Полно, служивый! – говорит хозяин. – Ложись с богом. Я сам тебе стану сказку сказывать". Солдат улегся, а мужик начал: "Дурак будет тот, кто тебя, служивый, вперед пустит к себе ночевать; а я больше никогда не пущу! Дурак будет тот, кто тебя, служивый, вперед пустит к себе ночевать; а я больше никогда не пущу!" Разов сто повторил он эти речи; на ту пору проснулась на печи хозяйка, слышит, что в избе все еще бормочут, и говорит: "Полно вам болтать, скоро свет, а вы все не спите!" Мужик с солдатом вскочили и пристали к старухе: "Как ты смела перебить нашу сказку? Теперь сама рассказывай!" Нечего делать, начала старуха: "Какой, – говорит, – хозяин подлец, такого ж подлеца и ночлежника пустил! Какой хозяин подлец, такого ж подлеца и ночлежника пустил!" Твердила, твердила; вот услыхал работник и отозвался под печкою: "Будет вам толковать; из пустого в порожнее переливать; добрые люди давно спят!" Тут все трое, и солдат, и хозяин с хозяйкою, уцепились за работника: говори-де нам сказку! Работник начал: "Как не спали мы с вечеpa, так и не спать нам и до свету; скоро надо на работу идти! Как не спали мы с вечера, так не спать нам и до свету; скоро надо на работу идти!" И говорил он эти речи до самого света. Поутру собрался солдат в дорогу: "Прощай, хозяин!" – "Ну те к бесу!"
* * *
У бабы в сенях висел кусок сала. Один солдат взобрался на чердак; другой вошел в избу: "Здравствуй, бабушка! Скажи, пожалуйста, как у вас звонят?" – "Неужли ж ты не слыхивал?" – "Не доводилось, бабушка!" – "У нас звонят: тень-бом! тень-бом!" – "А у нас: тини-тини, по-тя-ги-вай, на сто-ро-ну поглядывай!" – "Хорошо и этак!" – говорит баба. Ну, пока один звонил, другой (солдат) сало стащил.
* * *
Дело было весною. Вынесли бабы холсты белить. "Ну, – говорят, – теперь надо смотреть да смотреть, как бы кто холстов не стибрил!" – "У меня все будет цело! – стала похваляться одна старушка. – Кто к моим холстам только руку протянет, тот с места не встанет!" Похвальные речи завсегда гнилы; старуха-то выдавала себя за колдунью, а какая колдунья! Бывало, у людей кровь заговаривает, а у себя и соплей утереть не сможет. Вот разостлала она по полю холсты и уселась сторожить. Проходили мимо двое солдат и вздумали поживиться чужим добром. "Слушай, товарищ! – говорит один. – Ты залезь в кусты, да смотри не зевай, а я пойду, стану с бабой лясы точить". Сказано – сделано. Подошел солдат к старухе: "Здравствуй, баушка!" – "Здорово, батюшка! Куда тебя господь несет?" – "Иду к начальству за тем, за сем, больше незачем". – "И-и, родимый, служба-то ваша куды мудрена!" – "А я, баушка, к тебе с запросом; вижу: ты – человек бывалый! Разреши-ка наш солдатский спор. Товарищи мои говорят, что в вашей стороне совсем не так звонят, как у нас; а я говорю, что все равно". – "Вестимо, все равно; небось и у вас колокола-то медные!" – "То-то! Прозвони-ка, баушка, по-вашему". – "По-нашему: тинь-тинь-тинь! дон-дон! тинь-тинь-тинь! дон-дон!" – "Не много разницы! У нас, баушка, звонят пореже". Тут солдат махнул своему товарищу рукою и зазвонил: "Тини-тини, потягивай, тини-тини, потягивай!" Старуха и рот разинула; пока она слушала, другой солдат стянул холст – и был таков! "Ну, служивый, – говорит старуха, а сама так и заливается со смеху, – звоны-то ваши куда чудны! Досыта насмеешься!" – "А вот ужо – так досыта наплачешься! Прощай, баушка!" – "С богом, родимый!" Вечером стали бабы холсты считать; у старухи нет одного. Заплакала она горькими слезами, и наплакалась досыта: правду сказал солдат!
* * *
Купил мужик гуся к празднику и повесил в сенях. Проведали про то двое солдат; один взобрался на крышу гуся добывать, а другой вошел в избу. "Здорово, хозяин!" – "Здорово, служба!" – "Благослови колядовать!" – "Колядуй, добрый человек!" Солдат начал:
А в лесе, в лесе
Солдат на стреси;
Стреху продрал,
Гуся забрал.
Святой вечер!
А хозяину и невдогад, что солдат прямо в глаза ему смеется. "Спасибо тебе, служивый! Я, – говорит, – такой коляды отроду не слыхивал". – "Ничего, хозяин, завтра сам ее увидишь". Наутро полезла хозяйка за гусем, а гусем и не пахнет давно!
* * *
Пришел солдат с походу на квартиру и говорит хозяйке: "Здравствуй, божья старушка! Дай-ка мне чего-нибудь поесть". А старуха в ответ: "Вот там на гвоздике повесь". – "Аль ты совсем глуха, что не чуешь?" – "Где хошь, там и заночуешь". – "Ах ты, старая ведьма, я те глухоту-то вылечу!" И полез было с кулаками: "Подавай на стол!" – "Да нечего, родимый!" – "Вари кашицу!" – "Да не из чего, родимый!" – "Давай топор; я из топора сварю". – "Что за диво! – думает баба. – Дай посмотрю, как из топора солдат кашицу сварит". Принесла ему топор; солдат взял, положил его в горшок, налил воды и давай варить. Варил, варил, попробовал и говорит: "Всем бы кашица взяла, только б малую толику круп подсыпать!" Баба принесла ему круп. Опять варил-варил, попробовал и говорит: "Совсем бы готово, только б маслом сдобрить!" Баба принесла ему масла. Солдат сварил кашицу: "Ну, старуха, теперь подавай хлеба да соли, да принимайся за ложку; станем кашицу есть". Похлебали вдвоем кашицу. Старуха спрашивает: "Служивый! Когда же топор будем есть?" – "Да вишь, он еще не уварился, – отвечал солдат, – где-нибудь на дороге доварю да позавтракаю". Тотчас припрятал топор в ранец, распростился с хозяйкою и пошел в иную деревню. Вот так-то солдат и кашицы поел, и топор унес!
* * *
Повезла баба в город кринку масла продавать; время-то шло к масленой. Нагоняют ее два солдата: один позади остался, а другой вперед забежал и просит бабу: "Эй, тетка, подпояшь меня, пожалуйста". Баба слезла с воза и принялась подпоясывать. "Да покрепче подтяни!" Баба подтянула покрепче. "Нет, это туго; ослабь маленько". Отпустила по-слабже. "Уж это больно слабо будет: закрепи потуже". Пока завязывала баба пояс то крепче, то слабже, другой солдат успел утащить кринку с маслом и убрался себе подобру-поздорову. "Ну, спасибо тебе, тетка! Подпоясала ты меня на всю Масленицу", – говорит солдат. "На здоровье, служба!" Приехала баба в город, хвать – а масла как не бывало!
* * *
Шли проселком нищие – старик да старуха; стали подходить к деревне. Старик говорит: "Я здесь молока попрошу!" Старуха в ответ: "А я в молоко хлеба накрошу!" Старик ухватил старуху и давай бить да приговаривать: "Не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет, не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет!" Пришли в деревню, а молока никто не дал.
* * *
Повез бедный мужичок дрова продавать. Встречает его богатый да чванный. "Эй, постой! Что на базар везешь?" – "Солому". – "Врешь, дурак! Какая солома – это дрова!" – "Ну, коли сам видишь, так неча и спрашивать! У тебя глаза не вылезли!" Сказал бедный и поехал своей дорогой. На другой день идет богатый да чванный по улице с приятелем. "Так и так, – рассказывает ему, – разобидел меня бедный мужичишка!" А бедный как тут – едет опять навстречу. "Вот он – вчерашний мужик-то!" – говорит богатый. "Нет, врешь! – отвечает ему бедный. – Я не вчерашний: скоро сорок лет стукнет, как я живу на белом свете".