* * *
Стоит град пуст, а во граде куст; в кусте сидит старец да варит изварец; и прибежал к нему косой заяц и просит изварец. И приказал старец безногому бежать, а безрукому хватать, а голому в пазуху класть.
Народные анекдоты
Приводятся народные анекдоты, собранные в конце XIX века А. Афанасьевым.
* * *
Был в одной помещичьей деревне управляющий-немец, праздников наших не почитал и завсегда заставлял мужиков работать. Приходит к нему однажды староста и говорит: "Завтра у нас праздник, работать нельзя". – "Какой там праздник выдумал?" – "Да святого Николы, батюшка!" – "А где он? Покажь мне его!" Староста принес образ. "Ну, это доска! – говорит немец. – Мне она ничего не сделает, и сам буду работать, и вы не ленитесь". Вот мужики и придумали сыграть с немцем шутку; опять приходит к нему староста: "У нас, батюшка, завтра праздник". – "Какой праздник?" – "Да преподобного шерстня". – "А где он? Покажь!" Староста привел его к старому дуплу, где шерстни водились: "Вот он!" Немец стал заглядывать в щели, а шерстни так и гудят! "Ишь, – говорит немец, – как песни-то распевает! Али водочки хлебнул? Ну, да я его не боюсь, все-таки прикажу работать". Пока немец рассуждал, шерстни вылетели и давай его жалить. "Ай-ай! – закричал он во всю мочь. – Право слово – не велю работать, и сам не стану; пускай мужики хоть всю неделю гуляют".
* * *
В некоем царстве поехал король по столичному городу покататься и в то время обронил с своей руки именной перстень. Тотчас же приказал он публиковать в газетах: кто найдет и доставит к нему перстень, тому будет большая награда деньгами. И посчастливилось найти тот перстень одному простому солдату. "Как теперь быть? – думает солдат. – Коли в полку объявить, то дело пойдет по начальству – от фельдфебеля к ротному, от ротного к батальонному, от батальонного командира к полковнику, а тот к бригадному: этак не скоро конца дождешься! Дай-ка я лучше пойду прямо к королю". Приходит во дворец; увидал его дежурный. "Ты зачем?" – "Я, – говорит, – королевский перстень нашел". – "Хорошо, братец! Я об тебе доложу королю, только с тем уговором: какую тебе даст король награду, из той награды половину мне". Солдат задумался: "Вот в кои-то веки счастье попалось, да и тем поделись! – Хорошо, – говорит дежурному, – только дайте расписку, что вам половина и мне половина". Дежурный дал расписку и доложил про него королю. Король похвалил солдата за находку: "Спасибо тебе, молодец! Я тебе пожалую за это две тысячи!" – "Нет, ваше королевское величество, это не солдатская награда; солдатская награда – двести палок". – "Дурак же ты!" – сказал король и велел принести палок. Стал солдат раздеваться, расстегнул пуговицы, и выпала у него расписка. "Это что за бумага?" – спросил король. "А это, государь, расписка, что из теперешней награды только половина моя, а другая следует дежурному". Король засмеялся, позвал дежурного и велел отсчитать ему сто палок. Вот по тому приказу и принялись угощать его палками; как скоро начали отсчитывать последний десяток, солдат подошел к королю и сказал: "Ваше величество, когда он такой жадный, что ему много надобно, то я, так и быть, жертвую ему и свою половину". – "Вишь, какой добрый!" – сказал король и велел дать дежурному и другую сотню. С той награды дежурный еле на карачках домой дополз; а солдата отпустил король в чистую отставку и при отпуске пожаловал ему на жить-бытье три тысячи рублей.
* * *
Орал мужик в поле, выорал самоцветный камень. Идет домой, а навстречу ему сосед, такой стародревний. Показал ему камень: "Кому гож?" – "Неси, – говорит, – к царю". Понес; приходит во дворец и повстречал генерала. Поклонился ему до земли: "Батюшка! Доведи до царя". – "Зачем тебе нужно?" – "Несу из деревни подарок". – "Ну, мужичок, чем царь тебя наградит, отдай мне половину; а не хочешь – вовек не дойти тебе до царя". Мужик согласился. Вот генерал довел его до самого царя. "Благодарю, мужичок! – говорит царь. – Вот тебе в награду за то две тысячи рублей". Мужик пал на колени: "Не надо мне, царь-государь, иной награды, кроме пятидесяти стежей в спину". Возжалел его царь и приказал дать ему пятьдесят стежей легонько. А мужик зачал считать; как дали двадцать пять, он и закричал: "Полно, будет с меня; другая половина посулена тому, что довел меня до вашего царского величества". Ну, того позвали и сполна отсчитали половину награды, как следовало; только он не рад был такой награде! Царь поблагодарил мужичка и подарил ему целых три тысячи.
* * *
Одна баба, ставя по праздникам свечку перед образом Георгия Победоносца, завсегда показывала змию кукиш: "Вот тебе, Егорий, свечка; а тебе шиш, окаянному!"
Этим она так рассердила нечистого, что он не вытерпел; явился к ней во сне и стал стращать: "Ну уж попадись ты только ко мне в ад, натерпишься муки!"
После того баба ставила по свечке и Егорию, и змию. Люди и спрашивают, зачем она это делает? "Да как же, родимые! Ведь незнамо еще куда попадешь: либо в рай, либо в ад!"
* * *
Одна глупая баба приехала на ярмарку купить образ Временной Пятницы. Приходит в балаган к разносчику: "Дядюшка, покажи-ка мне образ Временной Пятницы!" Вместо того показывает он ей Егория Храброго. "Дядюшка! Да отчего же она, матушка, на коне?" – "Экая ты, баба, дура! Оттого она и называется Временною, что иной раз пешком ходит, а временем на коне ездит. Вишь, конь-то так копытища и задирает!"
* * *
Шел солдат домой на побывку и забрел к одному мужику ночь ночевать. "Здравствуй, хозяин! Накорми и обогрей прохожего!" – "Ну что ж, садись за стол, гость будешь!" Солдат снял тесак да ранец, помолился образам и уселся за стол; а хозяин налил стакан горького и говорит: "Отгадай, служба, загадку – стакан вина поднесу; не отгадаешь – оплеуха тебе!" – "Изволь, сказывай загадку". – "А что значит чистота?" Солдат подумал-подумал и вымолвил: "Хлеб чист, значит, он и чистота". Мужик хлоп его по щеке. "Что ж ты дерешься? Нас бьют да вину сказывают". – "Чистота, брат, кошка: завсегда умывается! А что значит благодать?" Солдат опять подумал-подумал и говорит: "Знамое дело, хлеб – благодать!" Мужик хлоп его в другой раз: "Врешь, брат, служба! Благодать – вода. Ну, вот тебе последняя загадка: что такое красота?" Солдат опять свое: "Хлеб, – говорит, – красота!" – "Врешь, служба; красота – огонь; вот тебе и еще оплеуха! Теперь полно, давай ужинать". Солдат ест да про себя думает: "Сроду таких оплеух не видал, и на службе царской того не было; постой же, я тебе и сам удружу; будешь меня помнить!"
Поужинали и легли спать. Солдат выждал ни много ни мало времечка; видит, что хозяева заснули, слез с полатей, поймал кошку, навязал ей на хвост пакли, паклю-то зажег да кошку на чердак погнал: бросилась она туда со всех четырех ног и заронила огонь в солому; вмиг загорелась изба, и пошло драть! Солдат наскоро оделся, подошел к хозяину и давай в спину толкать. "Что ты, служивый?" – "Прощай, хозяин! Иду в поход". – "Ступай с богом!" – "Да вот тебе на прощанье загадка: взяла чистота красоту, понесла на высоту: коли не ухватишь благодати, не будешь жить в хате! Отгадывай!" – сказал солдат и пошел со двора. Пока мужик ломал себе голову, что бы такое значили солдатские речи, загорелся потолок. "Воды! Воды!" – кричит хозяин, а воды-то в доме ни капли нет; так все и сгинуло. "Ну, правду солдат загадал: коли не ухватишь благодати, не будешь жить в хате!" Отольются кошке мышиные слезки!
* * *
В одном селе жил-был старик, да такой скупой, прижимистый! Как сядет за стол, нарежет хлеба, сидит да на снох посматривает: то на ту, то на другую, а сам ничего не ест. Вот, глядя на него, и снохи тоже поглазеют-поглазеют, да и полезут вон из-за стола голодные. А старик опосля, только что уйдут они по работам, втихомолку наестся, напьется и разляжется на печи сытехонек. Вот однова отпросилась меньшая сноха и пошла к своему отцу, к матери и стала жаловаться на свекра: "Такой-де лютый, ненавистный! Жить нельзя! Совсем есть не дает, все ругается: ненаеды вы этакие!" – "Хорошо, – говорит ей отец, – я приду к вам в гости, сам посмотрю ваши порядки". И погодя денек-другой пришел он к старику вечером. "Здорово, сват!" – "Здорово!" – "Я к тебе в гости; рад ли мне?" – "Рад не рад, делать нечего; садись, так и гость будешь!" – "Как моя дочушка живет, хорошо ли хлеб жует?" – "Ништо, живет себе!" – "Ну-ка, сватушка, соловья баснями не кормят; давай-ка поужинаем, легче говорить будет". Сели за стол; старик нарезал хлеба, сам не ест – сидит, все на снох глядит. "Эх, сват! – говорит гость. – Это не по-нашему; у нас нарезал хлеба да поел, еще нарезал – и то поел. Ну вы, бабы молодые, больше хлеба ешьте, здоровее будете!" После ужина стали спать укладываться. "Ты, сват, где ляжешь?" – спрашивает хозяин. "Я лягу на кутничке". – "Что ты! Я тут завсегда сплю", – говорит старик; вишь, в куте у него спрятаны были яйца, хлеб и молоко; ночью, как заснут в избе, он украдкою встанет и наестся вдоволь. Сват это дело заприметил. "Как хочешь, – говорит, – а я лягу на кутничке". Вот улеглися все спать. В самую как есть полночь старик ползком-ползком да прямо в залавок – скрип! А гость еще с вечера припас про него большой ременный кнут; как вытянет свата раз, другой, третий – сам бьет да приговаривает: "Брысь, окаянный, брысь!" Пришлось старику не евши спать. Вот так-то прогостил сват у свата целых три дня и заставил надолго себя помнить. Проводил его старик, и с тех пор полно – перестал у снох во рту куски считать.